Ольга Раскина: как оседлать волну

Ольга Раскина мало того что умница-красавица, она серебряный призер чемпионата мира 2014 года в экстремальной и достаточно экзотической для России дисциплине виндсерфинга – фристайле. Но это сейчас, начало же этой истории отстоит от дней сегодняшних на 10 лет, и начало это было печальным…

Ольга Раскина Ольга РаскинаОльга РаскинаОльга РаскинаОльга РаскинаОльга РаскинаОльга Раскина

Беседовали Павел Дигай и Павел Игнатьев

Она поломалась. Потому что сноубординг, будь ты хоть трижды инструктором, снаряд травмоопасный. Вот и Ольга их не избежала – травм: колени, ключицы, плюс длинный список ушибов. О горных склонах на время пришлось забыть, и тогда друзья предложили: «Айда с нами в Дахаб», мол, там и отдохнешь, и подлечишься. А они кататься будут, виндсерфисты потому что. И Ольга поехала. Она сидела на песочке и следила за парусами и людьми, которые с этими парусами так ловко и вроде бы легко управлялись.

Потом они вернулись в Москву, а Раскину уже, что называется, заело: как же так, я тоже хочу, они могут, а я? Но впереди были экзамены, диплом, так что виндсерфингу предстояло обождать, пока девушка закончит университет. И она его закончила – с блеском, хотя не была ни «тихим» ботаником, ни завзятой зубрилкой. Как раз наоборот, училась Ольга, так скажем, своеобразно: на два-три месяца погружалась с головой в учебу, потом сдавала экстерном экзамены – и в горы. Иной расклад, когда учеба «размазывается» по месяцам, представлялся ей нерациональным.

В горах она работала представителем турагентства и сначала училась, а потом сама учила народ сноубордингу. Ну и языковая практика, опять же, дорогого стоила, все-таки Ольга готовилась стать лингвистом, переводчиком, специалистом по международным коммуникациям.

И вот защита диплома позади, «корочки» в кармане, контракт с турагентством предписывал выход на работу только в декабре, а значит… Ну что, в Дахаб?

Она полетела… и не вернулась.

Есть такая традиция у людей, вдруг «подсевших» на виндсерфинг, кайтинг, вообще неожиданно понявших, что, если так не хочется, то можно – и лучше! – не возвращаться. Они накалывают свои обратные авиабилеты на торчащий из стены гвоздь. И есть, надо заметить, такие гвоздики, что билетов на них очень и очень много. И за каждый таким билетом – судьба, и за одним из таких билетов – судьба Ольги Раскиной.

Она приехала на три недели, чтобы познакомиться с доской и парусом, и – билет на гвоздик – осталась. Потому что очень ей в Дахабе понравилось. Особый мир! Увлеченные люди, кто чем увлеченные, та же Наташа Молчанова, например, била рекорды, опускаясь без баллонов на немыслимые глубины. А Ольге понравился виндсерфинг – так, что трех недель «общения» с ним показалось преступно мало.

– Когда в моих руках оказался парус, у меня в голове словно взрыв произошел. Это было что-то невероятное! Но прошло несколько месяцев, прежде чем я сделала первый трюк. Вообще, парусная наука давалась мне нелегко. Мне казалось, что любой другой нормальный человек давно бы все понял, а я какой-то тормоз. Но потом в какой-то момент шестеренки заработали, и – хоп! – машина поехала.

Но и просто спускать деньги, пусть даже на такое роскошное увлечение, Ольге тоже не хотелось. Русских в Дахабе было очень много, хотя хватало и немцев, и англичан, и французов, так что найти работу оказалось не слишком сложно, особенно когда ты даже по диплому «специалист по коммуникациям», тем более когда никакой работы не чураешься. А когда – так, то карьера тебе обеспечена, по крайней мере на «ресепшене» не задержишься, быстро вырастешь до менеджера по прокату, будешь делать заказы, отвечать за доски, паруса, давать советы и рекомендации, короче, помогать людям. Хлопотно, конечно, жизнь-то кипит!

– Самой-то времени кататься хватало? – спросили мы, когда Ольга Раскина зашла в редакцию YR, не испугавшись нашего предупреждения о «долгой и обстоятельной беседе».

– До работы, после работы. И перерывы на обед – мои!

– А ведь могло быть по-другому: город, деловой костюм, все в деловых костюмах, не в купальных… Офис…

– И работа от звонка до звонка. И машины. И кто его знает, что это будет за работа, не начнет ли от нее… того, подташнивать через месяц-другой. А в Дахабе мне все было по вкусу. И перспективы были, жизнь «с прицелом» – самая правильная.

Прошло не так уж много времени, и у Ольги Раскиной появился свой бизнес – своя школа виндсерфинга. Не сказать, что школ таких, хотя бы в том же Дахабе, до нее не было. Еще как были, и не одна. Но она нашла свою изюминку, сделав акцент на девушках, прекрасных дамах, как одна из желающих приобщиться к миру виндсерфинга или добрать опыта к уже имеющемуся. Правда, порой в чисто девичьи команды со средним возрастом 30–35 лет напрашивались два-три мужчины. Наивные! Они-то думали, что в таком окружении будут купаться в ласке и внимании, а получали подчеркнутое равенство полов вкупе с едкими насмешками и предложением надеть розовые стринги, раз уж затесались они в женский коллектив.

– Сурово. Предупреждать надо.

– А мы ничего не скрываем. Все заранее рассылаются материалы: как, что, где… и с какой интенсивностью. Ведь у нас не так, чтобы час покататься, а потом с бокалом на лежак. Занятия у нас начинаются в 8 утра – и до 9 вечера. Наверное, такой ритм можно назвать сумасшедшим, но никто не жалуется, что «слишком рано и слишком много». Если были предупреждены и согласились, так что уж теперь?

– И что, беглянок не было – тех, кто авиабилет не на гвоздь, а в кассе на более ранний?

– Не-а, не было. Серьезно.

– Вот хотелось бы сказать: «Не может быть», но вынуждены поверить.

– Понимаете, все действительно знают, за чем едут, что хотят получить. Почувствовать себя лучше, физически крепче. Ты целый день на воде, вечером йога и фитнес, при этом ты много пьешь и мало ешь – в Египте такой сухой климат, что всегда хочется первого и совсем не хочется второго. Вот девочки и худеют, подтягиваются. Красота!

– А кто-то и курортные романы имеет в виду, так ведь?

– Таких историй в Дахабе – десятки, здесь своя «Санта-Барбара». Но это вовсе не значит, что ехали именно за курортным романом. Просто там многие жизненные ситуации разыгрываются гораздо быстрее. В Москве могут уйти годы на то, чтобы встретиться с другом, а там вышел за молоком: «Привет!» Тебе: «О, привет!» Ну и слово за слово… Вообще, Дахаб сводит таких людей, которые в реальной жизни никогда бы не встретились, в том числе потому, что там перемешиваются все социальные слои, и главное – туда никто не едет для того, что с бутылкой пива штаны просиживать у воды.

А еще, что касается дам, по словам Ольги, большое значение имеет такой момент. Виндсерфинг – это управление своим личным транспортным средством, ты становишься капитаном своего маленького корабля. Многим именно это безумно нравится, особенно тем, кто не умеет водить машину, кто никогда даже руля велосипеда в руках не держал. И кстати, условия проживания в Дахабе, вопреки распространенному мнению, не обязательно спартанские. Конечно, если вы любительница спать на песке или бетонном полу, никто вам и слова поперек не скажет, однако народ, как правило, не пренебрегает благами цивилизации. Лагуна сравнительно небольшая, «разнозвездные» отели жмутся друг к другу. Можно снять и апартаменты, тогда все будет еще дешевле, и между прочим, египетские апартаменты – это трехкомнатная квартира за 100 долларов в неделю.

– Плюс авиабилеты… – говорим мы.

– «Трансаэро» – 15 тысяч рублей.

– Плюс обучение и прокат…

– 350 + 100. В евро. На неделю.

– Плюс питание… – Мы суммировали. – Ну в принципе не разорительно. С другой стороны, с таким «девичьим» подходом особо бизнес не раскрутишь, так ведь?

– А он у меня… камерный. И группы где-то по 15 человек. В общем, мне хватает, Провожу один «лагерь» и могу два месяца путешествовать, тренироваться, где-то жить – и организовывать следующий «лагерь».

Такая вот у нее сложилась жизнь «на стороне» – вдали от Москвы, от родителей. Ведь как часто бывает? Родители давят, попрекают, требуют, чтобы ты соответствовал не своим – их представлениям, действовал в рамках не своих, но их планов. Возможно, Ольге Раскиной просто повезло, а возможно, повезло потому, что все семейные предписания выполнил старший брат: он хирург-кардиолог, готовится защитить докторскую, двое детей. А Ольга… Родители приезжали к ней в Дахаб в 2005 году, в тот самый первый ее «виндсерферный» год, и убедились: счастлива дочь. А для родителей именно это – главное, чего еще желать-то? Разве что внуков…

– Как ни странно, но во фристайле, это когда прыгают и трюкачат, все девочки в основном мои ровесницы, а в «вэйве», в скольжении по волнам, я одна из младших. И никто не заморачивается, что время уходит, для них вся эта фертильность вообще не вопрос. Но я лично в долгий ящик это дело откладывать не буду, и совсем не из-за родителей.

– Да, время… Мы его меряем сезонами – не успели отпраздновать открытие, как уже закрываемся, еще меряем от отпуска до отпуска, от Дюссельдорфа до Дюссельдорфа, ну, тамошними выставками в смысле. А вы чем время меряете – чемпионатами, победами?

– У нас тоже сезоны: соревновательный – лето, тренировочный – зима, весна-осень – время лагерей и дополнительных тренировок.

– А впечатление такое, что вы как девять лет назад вывалились из времени, так и живете. Сплошное порхание в эфирах – с парусом и на доске.

– Ошибаетесь. Хотя и не совсем…

Насчет «порхания» – это только внешне, а так – труд, тренировки и порой такая усталость, что после заезда нет сил доску на пляж вынести – выволакивают. Ведь когда идут соревнования, заездов может быть и 5, и 7. Во фристайле заезд – 6 минут, в «вэйве» – 12. Ты катаешься против кого-то (это фактически матч-рейс), выигрываешь и идешь дальше, и чем ближе финалу, тем паузы между заездами все меньше, и только звездочки в глазах. А что касается тренировок, то, чтобы не быть голословными: четыре часа в день на воде – это сколько в месяц, если без выходных? Много. В сборной страны меньше выходит. Кстати, со сборной страны серебряный призер чемпионата мира Ольга Раскина никак не пересекается. И причина тут простая: чемпионаты по ее дисциплинам в России не проводятся, только гонки, а это совсем другой виндсерфинг. Потому и мастером спорта ей не стать, ведь для этого надо участвовать в чемпионатах России, ну а коли их нет, то… понятно, в общем. И это при том, что русских много и во фристайле, и в «вэйве», и в слаломе, только живут эти русские так далеко, что собрать их на родине почти невозможно. Да и негде. Хотя в минувшем декабре Ольга «опробовала» Анапу – в шторм, с сильнейшим ветром, с дождем и волнами. Ни одна девушка до нее подобного не делала – она справилась. Но все это сплошная экстремальность, это не для масс – для единиц. Именно так и было сказано в «райдерском проекте» Ольги, именно этого ждут от нее ее спонсоры – Roxy (одежда для серфинга) и Red Bull (все для адреналина).

– А кто кого заметил – Roxy и Red Bull тебя, или наоборот? Вопрос спонсорства для российских спортсменов сверхактуальный.

– Я их нашла, проявила инициативу. Тут не надо стесняться, а нужно как следует подготовиться. Я составила презентацию, где отметила свои достижения в соревнованиях, рассказала о своих планах – и пошла с этим своеобразным «бизнес-планом». Куда идти – тоже важно. Скажем, для виндсерфинга гидрокостюм – первейшее дело, потому что он не копеечный, а на солнце выгорает и рассыпается в пыль. Поэтому я обратилась в Roxy. Там навели обо мне справки – кто такая? – и согласились помогать. То же и с Red Bull: сходила, познакомились, понравились друг другу. Особенность этой компании такова, что, катаясь за Red Bull, ты фактически катаешься за сборную мира. Ведь российского Red Bull не существует, тебя должен одобрить их головной офис в Австрии. Конечно, они тоже не действуют вслепую – спрашивают у знающих людей: что за девчонка? Насчет меня им ответили: знаем такую, участвует в чемпионатах, ездит по всему миру… Это я к тому говорю, что если бы я не участвовала в чемпионатах, то не получила бы таких спонсоров, а если бы у меня не было таких спонсоров, я не уверена, что смогла бы участвовать на многих этапах чемпионата, их ведь больше 30 по всему миру. Так что все взаимосвязано. А вот если бы я каталась только в России, на тех же RS:X, то я бы наверняка стала мастером спорта, но ни Roxy, ни Red Bull мне бы не видать.

– Насколько четко прописаны твои обязательства перед спонсорами? Хотя больше интересно, как они с тобой… расплачиваются – фиксированной суммой или разовыми грантами?

– Конкретные цифры разглашению не подлежат. Но есть некий бюджет, и сам райдер – так нас называют – решает, что с этим бюджетом делать, как его расходовать. Тут ему предоставляется достаточно большая свобода. Например, он может ездить с этапа на этап, участвуя в чемпионате, а может целый год посвятить тренировкам, чтобы через пару лет покорить jaws, то есть «челюсти», так называют гигантские волны на Гавайях, которые могут достигать высоты 25 метров.

– И вы?..

– Это и моя цель.

– И ваши спонсоры готовы ждать и терпеть, пока вы не будете готовы?

– Да.

Готовы ждать. Только не надо думать, что спонсоры – это сплошь бессребреники и филантропы, у них свой интерес. И за спортсменами они присматривают, отчетов требуют, да и вообще требуют… выглядеть. Еще тот же Red Bull проводит много соревнований и приглашает на них своих «подопечных», ставших лицом компании. Другой вопрос, что тут не стоит говорить «и ведь не откажешься», нет, как правило, спортсмены с удовольствием участвуют в различных акциях, проводят мастер-классы, дают интервью. И Ольга Раскина в их числе. Право же, обязательства подчас бывают не только необременительными, но и приятными.

– Ольга, вы говорили о штормовой Анапе, хотите покорить jaws, а вообще, не страшно?

– Только дурак не боится. Страх позволяет реально оценивать свои силы – готов ты выйти на воду или не готов? Не слишком ли сильный ветер? Вообще-то я доверяю своему шестому чувству, но думать – тоже думаю. И попусту рисковать никогда не буду. И тут огромное значение имеет практика. Виндсерфинг очень быстро забывается, это не велосипед – сел и поехал, и уже на всю жизнь. Мышечная память ослабляется, ее надо постоянно взбадривать. Со стороны тот же «вэйв» и правда смотрится страшновато, но если ты все делаешь быстро и правильно, то волна на тебя не упадет.

– А если упадет?

– Тебя опрокидывает и начинает месить. Но если ты все сделал правильно – падая, отбросил в сторону парус, то обойдется без травм. Вынырнул, отплевался и начинаешь расхлебывать ситуацию. Я помню, как училась в Южной Африке. Вот где было пролито много горьких слез. Вода 12 градусов, иногда 10. Если упустил «матчасть» у берега, догоняешь быстро, а если метрах в двухстах, то и минут сорок может потребоваться.

– Для вас, наверное, уже в виндсерфере секретов нет…

– Дело не в секретах – в трюках. Их столько, что только учиться и учиться. И тянуться за мужчинами, которые вообще творят что-то невообразимое. Вот я только что научилась делать трюк «шака», это когда прыгаешь с волны, опираешься на парус и поднимаешься еще выше и потом вместе с ним вращаешься на 360 градусов в горизонтальной плоскости, и парус при этом работает как крыло. Представляете, какая красота?

– Не очень. Видеть надо…

– Да, наш спорт очень зрелищный. И пусть судейство в нем субъективно, но художественной гимнастике и фигурному катанию это не мешает. Поэтому я думаю, что когда-нибудь он станет и олимпийской дисциплиной, стал же ею лыжный фристайл.

Это большой и больной вопрос – какие виды спорта будут включены в Олимпийскую программу, а какие в ней не удержатся. Гадать тут бессмысленно, ибо мотивы и поступки ISAF логикой не управляются. И строить планы тоже дело неблагодарное, известно же, хочешь услышать здоровый веселый смех – расскажи о своих планах Богу. Тем не менее о планах на будущее у Ольги Раскиной мы поинтересовались. И услышали: хорошо бы школу создать, все-таки она преподаватель по профессии, или спортивный центр, а можно языковый или языково-спортивный, но так, чтобы коммерческая составляющая не была главной, это уж непременно. И чтобы не команды там растили – детей, каждый из которых – личность. И сам себе капитан. Сам себе хозяин. Совсем как она, Ольга Раскина.

Опубликовано в Yacht Russia №5 (74), 2015 г.

Популярное
Мотылек с острова Дьявола
Он был преступником. Арестантом. Заключенным. И бежал снова и снова. Его ловили, а он опять бежал. Потому что... Жить, жить, жить! Каждый раз, находясь на грани отчаяния, Анри Шарьер повторял: «Пока есть жизнь, есть надежда».
Снежные паруса. Секреты зимнего виндсерфинга

Мороз, ветер, поземка. Случалось ли вам видеть парусные гонки в такую погоду? По белой равнине, поднимая снежную пыль, летят десятки разноцветных крыльев...

Очень опасный кораблик
Что такое физалия, и почему ее надо бояться
Борода - краса и гордость моряка

Издавна считается, что борода моряка - символ мужской силы, отваги, воли, мудрости, гордости. Особенно если эта борода шкиперская, фирменная.

Мурены: потенциально опасны
Предрассудки, связанные с ложными представлениями о муренах, стали причиной повсеместного истребления их в Средиземноморье. Но так ли уж они опасны?
Навигация на пальцах
Звездные ночи в море не только невероятно красивы – яхтсмены могут (и должны) использовать ночное небо для навигации. Чтобы точно знать свое положение, порой можно обойтись без компаса или секстанта
Мотосейлер. Нестареющая концепция

Объемные очертания, надежная рубка и много лошадиных сил – вот что отличает мотосейлер от других яхт. Когда-то весьма популярные, сегодня они занимают на яхтенном рынке лишь узкую нишу. Собственно, почему?

Мыс Горн. 400 лет испытаний

«Если вы знаете историю, если вы любите корабли, то слова «обогнуть мыс Горн» имеют для вас особое значение».
Сэр Питер Блейк

Блуждающие огни

Каждый яхтсмен должен быть «на ты» с навигационными огнями – судовыми и судоходными. Но есть огни, которые «живут» сами по себе, они сами выбирают время посещения вашего судна, а могут никогда не появиться на нем. Вы ничего не в силах сделать с ними, кроме одного – вы можете о них знать. Это огни Святого Эльма и шаровая молния.

Питер Блейк. Легенда на все времена

Питер Блейк… Он вошел в историю не только как талантливый яхтсмен, но и как признанный лидер, ставший «лицом» целой страны Новой Зеландии, показавший, что значит истинная забота и настоящая ответственность: на самом пике спортивной он оставил гонки и поднял парус во имя защиты Мирового океана – того океана, который он так сильно любил