Черное море лежит сравнительно далеко от излюбленных в Европе ривьер. Именно по этой причине группа швейцарцев решила отправиться туда под парусом и пройти от Стамбула до дельты Дуная.
Текст Клауса Андрюса
Кто продевал нитку сквозь игольное ушко, тот легко может представить себе Босфор. Пролив, соединяющий Мраморное и Черное моря, очень узок – местами от берега до берега всего 700 метров. Когда супертанкер проходит через этот 30-километровый участок водного пути, все остальное судоходство в проливе останавливается. Размер имеет значение, «мелочь» должна подождать.
Для столь крупных судов Босфор представляет собой улицу с односторонним движением, и направление этого движения меняется дважды в день. Однако помимо профессионального судоходства «вдоль» существует масса судов, движущихся «поперек»: между европейским и азиатским берегами снуют сотни паромов и «водных автобусов», рыбацких лодочек, моторных катеров и парусных яхт.
Наше плавание началось в марине Ataköy на юге гигантского 15-миллионного города.
Здесь в большинстве своем стоят огромные моторные яхты с американскими флагами - так их турецкие владельцы спасаются от чересчур высоких налогов в своей стране. У нашей яхты Flying Swiss IV, принадлежащей Швейцарскому крейсерскому клубу, такой проблемы нет. Но постоянно растущие портовые сборы не миновали и нас: за 14-метровую яхту начальник гавани брал с нас 110 евро за ночь!
Чтобы не тратить целый день на разбирательства с официальными органами, для решения таможенных вопросов мы наняли агента. Он занимался формальностями, посещал официальные инстанции и оформлял необходимые бумаги. Несмотря на это, яхта перед выходом из Турции все равно должна была подойти к таможенному причалу, где служащий с расстояния 20 метров (!) сличал людей на борту с предъявленными документами. С этого момента «запускаются часы» – экипажу дается 24 часа на то, чтобы покинуть Турцию.
Босфор мы должны были проходить под мотором по узким зонам вне главного фарватера. В помощь мотору мы поставили небольшой стаксель. Короткий дождевой заряд смыл смог, очистив картину раскинувшегося по берегам пролива города. Да, тут есть на что посмотреть! Дворцы различных эпох украшают берега, узкие улочки напоминают о временах Османской империи, на заднем плане возносятся в небо современные небоскребы. И над всем этим плывут с минаретов голоса муэдзинов, призывающих правоверных к намазу.
На город постепенно опускается тьма, мы же тем временем достигли третьего моста через пролив. Мост еще недостроен, но через пару лет разгрузит два других моста, которые часто встают в безнадежных пробках. Тем, кто в них попадает, остается утешаться потрясающим видом из окон.
Последнюю ночь в Турции мы привели в деревушке Рюмели. Мы долго ползли под мотором к ее гавани, защищенной высоким молом. Нос яхты раздвигал плотную массу пластиковых бутылок и пакетов, плавника и нефтяных пятен. Рыбацкие суда стояли у пирса, ошвартованные плотами по четыре. Масса открытых лодок тоже оказалась рыболовной флотилией – подойдя поближе, мы увидели, что их кокпиты завалены сетями.
Следующее утро началось с кошмара. Едва мы сели за стол, как кофе буквально выпрыгнул из наших чашек! Мы бросились на палубу. О, ужас, баржа намеревалась придавить нашу яхту к ржавому траулеру, используя нас в качестве кранца.
Все заняло секунды: сбросить швартовы, завести двигатель и на заднем ходу вырваться из ловушки.
Сразу же после этого два стальных борта встретились, заскрипело мнущееся железо, огромные стеклянные окна с треском стали рассыпаться в пыль. Оказывается, баржа, к которой мы ошвартовались, стояла на совсем гнилых швартовах, не выдержавших утреннего бриза.
В тусклом утреннем свете перед нами появился гористый берег. На острове Свети-Иван погас огонь маяка. Встающее солнце заиграло в окнах прибрежных отелей. Вместо гранитных набережных вокруг были песчаные дюны. Позади отлогих берегов и пляжей виднелись сельскохозяйственные угодья и отдельные группы деревьев. На 16-м канале трижды прозвучало указание держать курс прямо на гавань. Выходило так, что движение под парусом болгарской береговой охраной не предусмотрено вовсе.
В бухте, раскинувшейся на ширину на 15 километров, свой очереди на разгрузку ждали супертанкеры, здесь находится крупнейший терминал Южной Европы. Прямо у нас на глазах два ярко-красных буксира взяли очередное судно «за усы».
Едва мы ошвартовались в Бургасе, как подскочила машина пограничной полиции, куда пригласили нашего капитана. Бумажный «мусор» был рассмотрен за 10 минут, после чего капитану рассказали о городе и проводили до пекарни. Назад он вернулся с пакетом, полным свежих булочек.
Ни в каком другом месте Черного моря бухта не врезается вглубь берега так далеко, как в Бургасе. Рядом расположены три лимана, которые лишь узкими проходами соединяются с солеными морскими водами. И острова, наподобие 200-метрового Свети-Анастасия, в Черном море тоже редки.
Мы поехали на остров на тузике, чтобы осмотреть находящийся там монастырь, который, впрочем, не раз выступал в качестве тюрьмы. И вновь становился монастырем… Что характерно, всякий раз «смена вида деятельности» сопровождалась серьезными разрушениями. Мы стали первыми иностранными гостями с того момента, как эту историческую достопримечательность привели в порядок. Появился музей, средневековые фрески отреставрировали, ресторан окружили садиком – теперь все здесь выглядит дружелюбно и умиротворенно.
О покое пришлось забыть, когда мы подняли паруса нашей яхты – туристические суда не позволяли расслабиться.
А потом на нашем пути к северу была лавировка вдоль берега, в основном высокого, но местами прерывавшегося узкими пляжами.
Вблизи Варны, второго крупного порта Болгарии, на рейде стояли большие суда. Пока мы занимались швартовкой, собираясь отправиться на ужин, нас по радио запросила береговая охрана. Их интерес к нам был обоснован: только за последний год в этом порту были задержаны почти 6000 нелегальных мигрантов.
Сама марина находится в углу торгового порта. Это небольшой бетонный бассейн с небольшим клубным зданием на берегу. А рядом… Рядом стоят туристские суда, раскрашенные «под пиратов», с деревянными пушками и нарядными гирляндами.
Яхты на мурингах выглядят старыми, «бороды» водорослей говорят о том, что они практически не используются.
Утром нас поприветствовал с борта своей яхты пожилой мужчина в белой капитанской фуражке. «Раньше я был тренером по парусному спорту, – объяснил он на прекрасном немецком языке. – Я учил ваш язык 60 лет назад. Но сегодня мне 75, и я забыл многие слова», – расстроено добавляет он.
Мы отправляемся на прогулку по городу не без некоторых опасений за оставленное у причала «имущество», поскольку проржавевшие ворота марины доверия не внушают. Но все обошлось…
К северу от Варны находятся курортные места с привлекательными названиями «Солнечный берег» и «Золотые пески». Над пляжами высятся здания отелей, многие из которых напоминают выброшенные на берег круизные лайнеры.
Для оформления выхода из Болгарии мы зашли в марину Balchik, где прямо на берегу рестораны и казино ждут клиентов. Лишь за ними вы найдете прелестный старый город, хотя и тут уже немало вилл современной архитектуры.
Решив перекусить, мы свернули на узкую улочку, где обнаружился очень миленький ресторанчик. Заказ вместе с напитками обошелся нам менее десяти евро... Впечатленные этим, мы вернулись в марину, и настроение вновь покатилось вниз. Что и говорить, инфраструктура для яхтсменов здесь плохая. Достаточно сказать, что таможня находится на старом пирсе, заваленном ржавым железом. Воды гавани окрашены в серый цвет пылью и грязью, постоянно высыпающейся при погрузке судов. «Каша на соленой воде», – лаконично прокомментировал один из нас.
Нам предстоит длинный переход в соседнюю Румынию.
Путь в 80 миль против свежего ветра и трехметровой волны.
Желтые пологие берега тянутся по левому борту. Местность становится все более плоской. Тут и там в море выступают мысы с маяками и радиовышками. Карта полна отметками о местах кораблекрушений.
Первое впечатление от Румынии – это гигантские портовые краны в Мангалии. Корейский концерн Daewoo построил здесь одну из крупнейших верфей Европы, вокруг которой вертится вся жизнь города с 40-тысячным населением. Яхтенная гавань поблизости еще не готова, в душевых только холодная вода. Но у бонов уже покачиваются современные яхты.
Через 10 минут в городе отыскиваются магазины, рестораны и крытый рынок. Вечером семьи гуляют по променаду, мужчины проверяют моторы своих авто, юное поколение демонстрирует крутые трюки на скейтбордах.
Мы садимся на автобус и едем в поселок под названием Второе Мая. Это память о временах румынского социализма, когда в году было только два праздника, 1 и, соответственно, 2 мая.
Поселок напоминает ботанический сад: рядом с каждым домом участок, на котором цветут цветы. Есть и огороды, кое-где пасутся домашние животные. Время течет здесь медленно, и порой даже кажется, что течет оно вспять.
У Констанцы море тоже мелкое. Новые пирсы простираются в море на три мили, на современном контейнерном терминале царит напряженная работа. Здесь заканчивается Дунайско-Черноморский канал, который с 1984 года сокращает морской путь из Центральной Европы в Черное море на 370 километров. А вот в старой гавани, напротив, сотни безработных портовых кранов протягивают «руки» к небу. Но небо безмолвствует, на всех работы нет.
Марина Tomis, названная так в честь старого греческого названия города, окружена барами и ресторанами. Вечером везде цветные огни, все сияет, отдыхает и гуляет. На воде около 130 яхт, а вообще в год сюда заходят более 200 гостевых лодок, и налицо тенденция к росту их числа. При этом душевые и туалеты убоги, что отнесем все к временным недостаткам, так как марина в процессе реконструкции.
Самое впечатляющее здание города – казино, помпезная «шкатулка» постройки 1910 года. Сейчас оно ждет реставрации и превращения в современный развлекательный центр. То же самое можно сказать и о всем городе, странном смешении строящегося и недоразрушенного: прекрасные архитектурные образцы стоят в запустении, в то время как рядом воздвигаются все новые и новые бетонные скелеты.
В три рукава впадает Дунай в Черное море. Поскольку южный рукав на баре имеет глубину всего полтора метра, мы пошли через «главный вход» – Сулина-канал. Северный же рукав Дуная разделяет Молдавию и Украину и в нынешние неспокойные политически времена запрещен для судоходства.
Небольшой городок Сулима в четырех милях от берега еще в 1860 году стоял прямо на берегу. На старых фотографиях у его причалов «толпились» десятки пароходов и буксиров. Но уже тогда люди начали вгрызались в берега, чтобы в 1895 году открыть прямой как стрела канал, исключавший опасности при проходе через устье Дуная. Скорость течения в канале порядка четырех узлов. Каждый год оно выносит в море примерно 80 млн тонн ила. Мусор в этой цифре тоже присутствует – пластиковых отходов кругом полно.
В деревушке Кризан, примерно в 30 км выше по течению реки, высоковольтная линия электропередач переход остановила наш путь. Мы ошвартовались у одного из дебаркадеров, которых у берегов великое множество.
Взяв лодку с «подвесником», мы через лабиринт дебаркадеров и хаусботов отправились в уникальное местечко с названием 23-я Миля. Это пара дюжин деревянных домов, которые связывает в единое целое только одно – река. Даже путь в школу проходит тут по воде – матери с детьми пользуются широкими и длинными открытыми лодками. Неудивительно, что именно из этой деревушки вышло немало олимпийских медалистов и мировых рекордсменов по гребле.
Чем дальше мы уходим в сторону основного русла, тем темнее и прозрачнее становится вода, сквозь которую просматривается дно, свободное от наносов. Леса из водорослей склоняются под напором течения, прерываясь огромными желтыми или белыми полями подводных цветов. Рыбаки ставят сети…
Воздух нагрелся до +40, в небе собираются грозовые облака, поблескивают молнии, слышны отдаленные раскаты грома. Ливень окатывает нас с ног до головы, непогода мгновенно прочищает воздух.
Ночью Flying Swiss начинает путь назад, поворотная точка нашего плавания достигнута. Полная луна погружает все в серебряный свет и позволяет идти по неосвещенной реке. Мы идем на юг…
Черное море – крупнейшее внутреннее море Европы. Наибольшая глубина - 2212 м. Островов почти нет, большинство из них – в бухте Бургаса.
Турция: вход и выход из Стамбула осложнены бюрократией и требуют массы времени, так как медики, пограничники, таможенники и начальник гавани должны поставить свои отметки. Примерно за 300 евро можно нанять агента. На выходе в сторону Болгарии формальности крайне утомительны и почти не дают шанса в срок покинуть территориальные воды Турции.Болгария и Румыния: вход и выход оформляются быстро и дружелюбно, хотя персонал практически ничего не знает про яхты. Очень помогают множество копий судовой роли, копии всех судовых бумаг и солидно выглядящая судовая печать.
В большинстве марин за стоянку нашей 14-метровой яхты мы платили от 14 до 30 евро, при этом дороже не значило лучше; предельно дорога марина в Стамбуле – 110 евро за ночь; в дельте Дуная возможно ошвартовать яхту бесплатно, пока экипаж ужинает в ресторане.
Летом на западном побережье дуют в основном северные ветра; над сушей часто возникают термические ветра; при восточном ветре образуются высокие волны.
Лучшие рестораны находятся на второй линии, в марине или на променаде они зачастую чересчур дороги, будучи рассчитаны на туристов; в Румынии можно недорого и практически везде в маленьких булочных купить национальные кушанья: суберек (жареная слойка с рыбой, мясом или овощами) и плацинту (слойка из печи), особенно рекомендуем попробовать апфельштрудель.
Сокращенный вариант. Опубликовано в Yacht Russia №8 (77), 2015 г.
Мороз, ветер, поземка. Случалось ли вам видеть парусные гонки в такую погоду? По белой равнине, поднимая снежную пыль, летят десятки разноцветных крыльев...
Издавна считается, что борода моряка - символ мужской силы, отваги, воли, мудрости, гордости. Особенно если эта борода шкиперская, фирменная.
Объемные очертания, надежная рубка и много лошадиных сил – вот что отличает мотосейлер от других яхт. Когда-то весьма популярные, сегодня они занимают на яхтенном рынке лишь узкую нишу. Собственно, почему?
«Если вы знаете историю, если вы любите корабли, то слова «обогнуть мыс Горн» имеют для вас особое значение».
Сэр Питер Блейк
Каждый яхтсмен должен быть «на ты» с навигационными огнями – судовыми и судоходными. Но есть огни, которые «живут» сами по себе, они сами выбирают время посещения вашего судна, а могут никогда не появиться на нем. Вы ничего не в силах сделать с ними, кроме одного – вы можете о них знать. Это огни Святого Эльма и шаровая молния.
Питер Блейк… Он вошел в историю не только как талантливый яхтсмен, но и как признанный лидер, ставший «лицом» целой страны Новой Зеландии, показавший, что значит истинная забота и настоящая ответственность: на самом пике спортивной он оставил гонки и поднял парус во имя защиты Мирового океана – того океана, который он так сильно любил