Подготовил Артур Гроховский

Типичная жизнь яхтсмена проходит разные фазы в зависимости от опыта. В начале подростковый этап: маленькая лодка, зато большой энтузиазм, сравнительно много времени, но мало денег. С возрастом зачастую приоритеты меняются: образование, работа, семья, дополнительные желания и требования, не связанные с парусным спортом, обычно сопровождаемые большим доходом, но меньшим количеством свободного времени и меньшим объемом спортивных занятий. Только когда люди определились с профессией, достигли желаемого положения, а дети ушли из дома, многие снова вспоминают старую любовь и решают вернуться в парус.

Как утверждают социологи и маркетологи, возраст 50+ превращает обычных взрослых в «лучших людей». Этот специфический термин очень подходит для яхтсменов  – для многих из них после достижения 50 лет действительно наступает лучшее время в жизни. Поэтому не следует рассматривать как простое совпадение тот факт, что средний возраст любителей паруса в Германии попадает именно в категорию «старше 50», а примерно каждый пятый (если быть точным, то 21,4 процента) яхтсмен находится на пенсии или в непосредственной близости от нее, а это 65 лет.

В России не существует статистики по возрасту яхтсменов, однако очевидно, что число тех, кто может заниматься парусным спортом без оглядки на возраст, при этом будучи свободным от другого жизненного «балласта», сегодня велико, как никогда. И количество таких яхтсменов продолжает расти, поскольку растет продолжительность жизни за счет улучшения медицинского обслуживания, качественного питания, более осознанного поведения, хороших условий для работы и в целом для жизни.

К сожалению, даже «лучшие люди» не властны над биологическими процессами: мышечная сила сокращается, хуже становится реакция, рефлексы уже не те… Однако это редко становится непреодолимым препятствием перед занятиями парусным спортом. Их стиль может отличаться от того, что было в прошлом, быть не таким дерзким, но тем не менее...

С одной стороны, это связано с тем, что верфи и производители оборудования сейчас строят очень удобные яхты, с ходовыми концами, перенаправленными в кокпит, с носовыми подруливающими устройствами, с джойстиками, с электрическими лебедками, с эргономичным внутренним дизайном. С другой стороны, и это самое главное, никогда еще «возрастное» поколение яхтсменов не было столь финансово обеспеченным, физически здоровым, активным и предприимчивым.

Да, у пожилых людей сегодня есть все возможности заниматься парусным спортом. Свидетельство этому – наши беседы с известными яхтсменами, и все они - «лучшие люди». Благодаря этим встречам мы лишний раз уверились в том, что возраст яхтсмену действительно не помеха.

Борис Хабаров: «парус – это здоровье»»

В свои 85 лет Борис Александрович Хабаров легко поднимается по трапу своего любимого «Горна» (польский «Картер-30»), на котором (и еще на «Амуре» – ленинградской «шестерке», в создание которой он вложил немало труда и конструкторского опыта) только в гонках Кубка Балтики он участвовал 11 раз. И десять раз был на подиуме, а в несчастливый 11-й занял четвертое место…

Сегодня Хабаров самый титулованный яхтсмен Санкт-Петербурга, а возможно, и всей России, если не по званию «мастер спорта СССР», то по количеству одержанных побед и завоеванных призов. Да и за все 159 лет существования этого яхт-клуба  - юридически нынешний Речной яхт-клуб профсоюзов ведет свою историю от «разночинного» яхт-клуба, флаг которого впервые был поднят в 1860 году. - в нем найдется немного гонщиков, способных поспорить с Борисом Александровичем по количеству наград, завоеванных в собственной стране и за ее пределами. Разве что Иван Матвеев, знаменитый «дядя Ваня», остается неоспоримым лидером.

Нынешняя навигация у капитана Хабарова уже 71-я. И если называть кого «хранителем отечественных парусных традиций», то его, бессменного председателя Технической комиссии Речного яхт-клуба, величины настолько постоянной, что даже давние члены клуба, сами далеко уже не мальчики, не могут вспомнить «Центральник» без Бориса Александровича.

 «Жил в городе всю блокаду. У тети муж был сотрудником Военно-морского музея, строил модели парусных судов, ну и я начал делать какие-то лодочки с парусом. Лет двенадцать мне уже было, в лужах модельки пускал во дворе».

Поздней промозглой осенью 1948 года Борис пришел в Центральный яхт-клуб, на «дачу Нобеля», в деревянное здание, много десятилетий бывшее альма-матер для многих знаменитых ленинградских яхтенных капитанов. Пришел случайно – сначала с друзьями хотел записаться в секцию мотоспорта Дворца пионеров, но 13-летних пацанов не приняли из-за юного возраста, пришлось записаться в секцию лыж. Во время летних тренировок в ЦПКиО Борис обратил внимание на яхты, стоящие у противоположного берега, это был знак судьбы.

«Я начал заниматься на яхте «Чапаев», очень старой гафельной лодке еще дореволюционной постройки. Нас по весне было 25 мальчишек. К осени осталось только пятеро. К чему это я? Не терпит парусный спорт тех, кто пришел в него только за «романтикой».

Удивительная атмосфера этого здания с подлинниками картин известных маринистов XIX века, огромными фотографиями знаменитых петербургских гоночных яхт, их искусно выполненными моделями, победными кубками не могла оставить равнодушным мальчишку. Но всю дальнейшую жизнь и спортивную карьеру Хабарова определила случайность, которая, повернись дело иначе, могла стать трагической.

 «Как-то на яхте «Л-3» я упал с мачты. Повредил спину, на лыжах ходить стало трудно, спина очень болела, поэтому я бросил этот вид спорта и остался в парусе. Хотя из моей «лыжной группы» вышли очень серьезные спортсмены, даже олимпийские чемпионы. Тренер у нас был замечательный, очень много мне дал».

С самого начала Борис зарекомендовал себя хорошим гонщиком и был взят на заметку. Условия тогда были, с одной стороны, трудные – качественной, не говоря уж об однотипной матчасти было мало, но с другой стороны, в гонках с пересадкой экипажей всем предоставлялась давалась возможность проявить себя в честной борьбе. Пересадка экипажей уравнивала шансы, и те победы, пожалуй, были куда более честными, чем во времена позднего СССР («я – первый после дакрона»,  я – второй после металлических мачт»).

«В то время рулевые сами проектировали паруса, порой даже сами их шили. У меня дома до сих пор хранится тетрадочка с несколькими раскройками. Фирменные паруса стали получать только в начале 60-х. С них снимали чертежи, потом сами над ними колдовали, дорабатывали. С гонки приходишь, отмечаешь, что с парусом не так, и шьешь ночью».

Уже в третью свою навигацию, это было в 1951 году, 17-летний рулевой Борис Хабаров стал серебряным призером первенства Ленинграда, да не на каком-нибудь швертботе, а на тяжелой крейсерской яхте класса «Л-45» (по классификации 1936 года – крейсерская яхта с обмерной площадью парусности 45 м2). Сегодня много ли где доверят 17-летнему пацану такую лодку для гонок на открытой воде?

«Как я сохраняю хорошую форму? А что такое парусный спорт? Это работа на яхте, это движение, это постоянное пребывание на воздухе, это здоровый образ жизни в полном смысле слова. Приходится бороться и с природой, и с яхтой в сильный ветер. От этой борьбы жизненные, физические силы человека только растут. Во время гонок еще и голова постоянно работает: за кем следить, кого держать, какая сторона выгоднее? Ты все время в напряжении, под нагрузкой, это и поддерживает тонус».

Буер в те годы был практически обязателен для любого яхтсмена-ленинградца. Школа была отличная, энтузиастов очень много, постройка буера стоила много меньше, чем строительство любой килевой яхты. К тому же занятия буером автоматически снимали вопрос о поддержании формы в зимний период. Пришел на буер и Борис Хабаров, и уже 19-летним стал чемпионом города в классе «Монотип XV». Жаль, что сегодня славные буерные традиции ленинградских яхтсменов отставлены в сторону, и не одно лишь «глобальное потепление» тому виной.

Годы службы в армии не заставили его изменить любимому делу. Помогло обращение ко всесильному тогда начальнику Политуправления генералу Епишеву: из учебной танковой роты его перевели служить в Таллин, где была возможность посещать местный яхт-клуб ВМФ. Через два года после увольнения в запас Хабаров стал четвертым на чемпионате Союза в классе «Дракон» (на эту яхту он пересел в 1954 году, незадолго до призыва), чуть позднее завоевал серебро на чемпионата страны по буеру, опередив самого «Дядю Ваню».

«С возрастом в яхт-клубе, да и в парусе в целом, остаются только люди хорошие, отзывчивые, порядочные. Всякая шушера со временем парус бросает».

Результаты сделали свое дело – в 1964 году персонально для него на таллинской верфи был построен «Дракон», потом, в 1968 году, еще один. На этой яхте, названной «Гладиатор», Борис Александрович в 1969 году выиграл чемпионат страны в Севастополе «в одни ворота»: в последнюю гонку ему уже можно было не выходить. Третьего персонального «Дракона» Хабаров укрощал в 1971 году, уже будучи членом сборной команды страны. На нем сначала была выиграна Черноморская регата, потом - с убедительнейшим отрывом в 30 очков от считавшегося тогда сильнейшим в соцстранах экипажа ГДР под командованием Дитера Белова – международная Балтийская регата. Пришла пора подумать и об Олимпиаде.

«Для меня делали спецзаказовские «Драконы». Три корпуса. Ну что значит «спецзаказовские»… Все рано лодки нужно было своими руками доводить. Получали корпус с таллинской верфи и засучивали рукава. Минимум две недели дневали и ночевали в клубе, прежде чем дорабатывали лодку до кондиции, что на ней можно было выходить в море».

К сожалению, выступление Хабарова на Олимпийских играх 1972 года успешным назвать нельзя. По резонам, которые сегодня вряд ли кто сможет не то что понять, но хотя бы озвучить, его экипаж отправился выступать в Киль на яхте отечественной постройки, которая была откровенно неконкурентоспособной в сравнении с моделями ведущих зарубежных верфей. Причем в советской сборной команда Бориса Хабарова была единственной, выступавшей на «доморощенной» лодке. Все просьбы передать на время Олимпиады проверенную «боевую» яхту предыдущего лидера сборной в «Драконе» Юрия Анисимова остались безответными. Итог был невесел – всего лишь 14 место, притом что восточно-германский экипаж Пауля Боровски, которого Хабаров бил еще не так давно, стал серебряным призером.

«Кто из зарубежных яхтсменов для меня авторитет? Конечно же, Пауль Эльвстрем. Из наших – безусловно, Валентин Манкин».

Шестьдесят семь навигаций – это очень много. Борису Александровичу Хабарову знакомо в парусе, пожалуй, все: от олимпийского треугольника до дальних крейсерских гонок, от ремонта и доводки яхт своими руками до пошива парусов. Он и сегодня сохраняет удивительную физическую форму и живость ума, сочетая гонки на любимых «Драконах», которым отдал  более 60 лет, с дальними плаваниями на «Горне», желтоватый корпус которого знают не только в Петербурге, но и на всей Балтике от Гогланда до Готланда и много дальше.

Один ли только парусный спорт «виноват» в удивительном долголетии этого человека? Возможно, что и не он один, но не подлежит сомнению, что у него тут не последняя роль.

Вадим Волостных: «Парус – это судьба»

Вадим Волостных, член совета яхт-клуба «Балтиец», хорошо известен отечественным любителям паруса. Преподаватель ЛКИ, профессор, экономист, капитан «Картера-30», обошедший на нем практически всю Балтику, и сегодня весьма бод, и активен, несмотря на отмеченное недавно 81-летие

Yacht Russia: Вадим Викторович, какая это у вас по счету навигация?

Вадим Волостных: Если брать официально – с того момента, как я пришел в яхт-клуб, то шестьдесят третья.

YR: А неофициально?

В.В.: А неофициально я встал под парус в 1945 году – сразу после Победы – со старшими мальчишками на Бугском лимане. Наши «лодки» тогда делались из армейских волокуш Третьего Украинского фронта. Их тогда было много брошенных. Взрослые нам наращивали борта этих волокуш досками, на волокуши ставились какие-то мачты и паруса. А в яхт-клуб я пришел уже позднее, студентом ЛКИ. Просто была сильная тяга к морю. Хотя моя матушка считала, что парусный спорт – это не для меня и заключала «секретные договоры», чтобы меня «отшибали» от парусного спорта в школьные годы. Но хотелось под парус все время.

YR: В «Балтийце» вы ведете большую общественную работу. В чем она заключается?

В.В.: Я сейчас член совета «Балтийца». Функции мои таковы: разработка клубной документации, в том числе законопроектов, а также нормативов, стандартов нашего яхт-клуба. Помимо этого в мои задачи входит общение со СМИ и с органами власти.

YR: И вы по-прежнему ходите на своем «Картере»?

В.В.: Как раз сегодня (интервью бралось в начале мая. – А.Г.) полностью подготовились к спуску. Все покрасили, отполировали, поставили рангоут и такелаж.

YR: А ваши коллеги на яхте столь же великовозрастны, как и вы?

В.В.: Ну нет, экипаж у меня сильно помоложе будет. Это люди, которым по 35 примерно лет, которые на моих глазах выросли из мальчишек, из студентов на этой же яхте. У них свои возрастные проблемы: семьи, жены, к тому же этот возраст – возраст небольших начальников. Начальников отделов, секторов. Возраст многочисленных деловых и служебных проблем. Это довольно трудно – удерживать в парусе уже не мальчишек, а серьезных взрослых людей. Сам не знаю, как мне сейчас удается. Но могу сказать, что у нас на яхте создан какой-то особый дух общности, на борту появились почти семейные традиции.

YR: Насколько полярны ваши с экипажем представления о жизни и спорте?

В.В.: Нет, конфликта отцов и детей (или даже внуков) на борту нет. Все вполне гармонично. Бывают, конечно, дискуссии и споры, но не более того.

YR: За прошедшие годы как-то изменилась ваша манера управлять экипажем, командовать яхтой?

В.В.: Я стал, может быть, более «человечным», более спокойным. Стал лучше понимать людей, с возрастом это умение обычно всегда приходит. Меньше стало авторитарности. Стараюсь больше подталкивать своих молодых коллег к самостоятельным решениям и выходам.

YR: Накладывают ли возраст и здоровье свои ограничения на занятия парусом?

В.В.: Я бы сказал, все происходит ровно наоборот – если взять моих ровесников, моих однокашников по вузу, то яхтсмены оказались самой долгоживущей и наиболее активной мужской частью нашего коллектива. Это статистически совершенно четко просматривается. Ведь если взять обычного ленинградского яхтсмена, то по мере своего старения хорошо видно, что твои ровесники остаются именно в яхт-клубах. Это как-то само собой получается, автоматически. Так что именно занятия парусом поддерживают бодрость и тела, и духа.

YR: А при этом вы занимаетесь каким-то фитнесом, чтобы поддерживать себя в форме?

В.В.: Да нет, не занимаюсь, мне вполне хватает тех нагрузок, что дает парус. Чтобы просто попасть в свой клуб, я и так многократно превышаю медицинские рекомендации по продолжительности ходьбы, например. Плюс всякие постоянные необходимости что-то поднять, перетащить…

YR: Хватает ли сегодня сил на то, чтобы справляться со снастями, управляться с парусами? Или все это делает экипаж?

В.В.: И я, и экипаж. Но другое дело, что от меня жена взяла обязательства, чтобы я без дееспособного помощника не выходил. Приходится такие обязательства давать и выполнять их. Иначе может получиться, как с одним известным ленинградским яхтсменом (Юрием Фунтиковым. – А.Г.), который скончался на борту от обычного сердечного приступа, потому что экипаж без него не смог даже привести яхту в клуб.

YR: Ну а возраст и дальние походы на яхте – совместимы ли они?

В.В.: Я уже находил свои 45 тысяч миль. В прошлом году я далеко уже не ходил. Дальше Финляндии не выходил и уже, видимо, больше не буду. Мне те же самые доктора советуют – самолетом не летай, алкоголя не пей, сильно не напрягайся. Есть такое внешнее давление, так что приходится немного менять образ жизни. Тут от биологии никуда не уйдешь, но важно дотянуть до конца жизни так, чтобы чувствовать себя нормальным человеком и собеседником, а не маразматиком. Этому парус очень способствует и помогает. Сегодня я, к примеру, пришел в клуб, начал разносить и крепить стоячий такелаж. Потом занялся общественными делами. Это нормальная полноценная работа. Без всякого шикования, без придания себе статуса «человека с ограниченными возможностями». Не стоит вести тепличную жизнь даже в моем возрасте.

YR: И как вы считаете, до какого возраста можно ходить на крейсерах и/или активно гоняться?

В.В.: Да до любого! Есть люди, что ходят и до девяноста лет. Как говорят наши «друзья» англичане, каждому человеку нужна яхта такой длины, сколько ему лет. Так что мне восьмидесятифутовик очень не повредил бы, если бы было достаточное количество денег. А и чего бы на восьмидесятифутовике не походить? Ведь, конечно же, с возрастом нужно больше места и комфорта. Не будешь же в сто лет ходить на швертботе мокрый с ног по уши? Но вообще я как-то не занимался таким прогнозированием, когда же я уже не смогу ходить уже, стану немощным.

YR: А лучший возраст для парусного спорта – это, на ваш взгляд, какой?

В.В.: Ха! Ха… Ну, думаю, для капитана со склонностью к дальним плаваниям – наверное, пятьдесят с небольшим. Когда ты физически никому в экипаже еще не уступаешь, а умственно – сами понимаете… Так что в кругосветку я бы, например, пошел именно пятидесятилетним.

YR: А парус лично для вас – это что?

В.В.: Я с вашего позволения отвечу цитатой. Был в свое время у нас в походе ряд чиновников из советского Комитет защита мира. Один из них как-то пристал к нашему командору с вопросом, что такое парус – это уровень жизни, это образ жизни или что-то еще? Тот пожал плечами и сказал: «Да нет, это сама жизнь и есть». Вот это для меня и есть парус.

Анатолий Большаков: «Парус – это хобби»

Имя Анатолия Большакова хорошо известно многим московским, и не только московским, яхтсменам. «От Москвы до самых до окраин» вряд ли найдутся любители паруса, никогда ничего не слышавшие о Командоре, как уважительно зовут его коллеги

Yacht Russia: Толя, это какая у тебя по счету навигация будет?

Анатолий Большаков: В Турции уже девятнадцатая. А вообще… Вообще в «Морской клуб» славного города Сызрань я пришел в 1954 году, вот и считай. Шестьдесят шестая, получается…

YR: А как попал в клуб?

А.Б.: Родители были железнодорожниками, их гоняли с места на место, они почти военные были. Их перевели туда – а отец все время стремился на Волгу, он рыбак был. А в городе был очень сильный ДОСААФ, люди моего поколения хорошо помнят, что это такое, тепло его вспоминают. Поэтому я там пришелся ко двору, была очень интересная программа: на шлюпках юноши гонялись, на четверках (ЯЛ-4), гребли, под парусом ходили, стреляли из малокалиберной винтовки, осваивали семафорную сигнализацию, учились бросать концы и так далее. Были и областные соревнования, получал какие-то там призы. С той поры и не прекращаю – с разной степенью активности. Потом 1969 год, Москва, аспирантура, яхт-клуб «Спартак». Времени было много, погрузился в парус с головой, безвылазно. Довольно быстро стал мастером спорта – в 1971 году.

YR: А сейчас возраст и здоровье свои ограничения накладывают?

А.Б.: Ну конечно, все-таки семьдесят девять лет полных уже, не та выносливость.

YR: А совместим такой возраст и дальние переходы?

А.Б.: Заметил вот года два-три как, что труднее стали даваться ночные вахты – приходится тщательнее планировать переходы, избегая ночные. Но тут много всяких уютных бухточек, так что больших проблем нет. Безопасность – прежде всего. Вот известный тебе Андрей Симаков как-то рассказал, что встал на якорь за полночь. Я ему и говорю: «Это грубая ошибка в планировании с точки зрения безопасности. Если не ставится специальная задача, то швартоваться или вставать на якорь надо засветло». Ну а дальний поход сам по себе трудности не представляет. Вот в следующем году – мне как раз будет восемьдесят лет – планирую коллективный поход по Турции из Мармариса в Чесму в честь двухсот пятидесятилетнего юбилея Чесменской битвы.

YR: Но сил справляться со снастями и парусами пока хватает?

А.Б.: Расскажу такую историю. Гонялся я на «Драконе» тогдашнего председателя Московской федерации Бориса Ивановича Кузнецова. Говорю: «Дядь Боря, заело фал». Он мне отвечает: «Упрись». Ну я ногой в рубку уперся… и порвал шестимиллиметровый капроновый конец. Дядя Боря потом ходил и говорил: «Вот матрос – взял и порвал шестимиллиметровый трос». Конечно, сейчас уже так не смогу. Сейчас уже намного слабее. Лебедочку потихонечку кручу…

YR: Современные приспособления сильно облегчили жизнь немолодому яхтсмену?

А.Б.: Ну конечно. Если у лебедки передаточное число 48 или 52 (на яхтах средних размеров), то на второй скорости крутишь ее себе потихоньку – считай, в 50 раз твои силы увеличились. Если к рукоятке прилагать усилие в двадцать килограммов – это умеренная такая нагрузка – то, считай, твое усилие увеличилось до тонны. Как раз в свежий ветер геную набивать – это примерно тонна нагрузки на шкотах и есть.

YR: А каким-то фитнесом занимаешься для поддержания формы?

А.Б.: Да, но недостаточно. Дома зимой велотренажер кручу, но не очень регулярно.

YR: А до такого возраста, на твой взгляд, можно ходить на крейсерах или активно гоняться?

А.Б.: На «Драконах» Поппель и всякие знаменитые «драконисты» гонялись до самой до старости. Ну там нагрузка небольшая для рулевого. Также и на крейсерах – физическая нагрузка сравнительно умеренная для рулевого, главное, чтобы голова была свежая и соображала, чтобы не делать каких-то фатальных ошибок.

YR: Лучший возраст для занятий парусом – это какой?

А.Б. (смеется): С девяти лет и до восьмидесяти можно активно заниматься. Это и есть лучший возраст.

YR: На твой взгляд, парус продлевает жизнь?

А.Б.: Ну конечно! В первую очередь с эмоциональной точки зрения. Ты знаешь, я любил, как и многие советские яхтсмены, участвовать в регатах, потому что эмоции очень яркие. Я как-то на эту тему разговаривал с Олегом Хоперским. Он говорит: «Да я помню каждую гонку, каждый заход ветра, каким на знак вышел, какое решение принял и почему». Яркие эмоции продлевают жизнь, заставляют чувствовать себя моложе. Гонки и голове помогают – как сказал Михаил Таль, «парусные гонки – это шахматы на воде». Освежают они голову. Плюс помогают сохранять и физические кондиции.

YR: Что для тебя и твоей жизни означает парус?

А.Б.: Парус для меня – это хобби через всю жизнь. Увлеченность. Я еще в школе хотел стать военным моряком, меня забраковали по зрению. Любовь к морю нашла себе другой выход…

Дмитрий Люблинский: «Парус – это образ жизни»

Дмитрий Сергеевич Люблинский – один из старейших яхтсменов России, член Совета капитанов Речного яхт-клуба Санкт-Петербурга, он сам – его символ! Сегодня он готовится начать свою 72-ю навигацию

Yacht Russia: Я вижу вас в яхт-клубе с момента, когда сам пришел в него еще мальчишкой. Какого же вы года рождения?

Дмитрий Люблинский: 1931-го.

YR: Вы член Совета капитанов клуба. И ваши обязанности…

Д.Л.: В апреле я вышел из состава Совета, а до того ведал вопросами обмера и организации работ по уходу за клубным флотом. Второй задачей было нахождение общего языка с администрацией яхт-клуба, которая формально является владельцем флота. Это очень важный вопрос – был и остается.

YR: Когда и как вы пришли в клуб?

Д.Л.: Школьный приятель привел, а как он попал в клуб, этого не знаю. Мне сразу понравилась вся эта жизнь, очень интересная, хотя сначала, правда, и очень непонятная.

YR: Что особенно зацепило?

Д.Л.: Особенно понравилась атмосфера товарищества. И люди, которые одинаково воспринимают многие вещи, одинаково действуют, имеют одинаковую шкалу ценностей, причем не только по части паруса, а вообще по жизни.

YR: Вряд ли у вас в экипаже столь же возрастные яхтсмены, с вами тут сравниться просто невозможно. У вас с ними такое же единодушие?

Д.Л.: Не совсем. Все-таки парусный спорт в сороковые-пятидесятые годы, когда я формировался как яхтсмен, сильно отличался от сегодняшнего и по организации, да и по сути… Сегодня наш спорт более энергичный, рискованный, динамичный. Хотя мои представления о нем не изменились. Успех в нем зависит от тренировок, интуиции и умения к этой интуиции прислушиваться. Плюс, разумеется, техника, что тоже имеет огромное значение.

YR: Есть ли возрастные ограничения в парусном спорте? До какого возраста можно ходить, например, на крейсерах?

Д.Л.: Да сколько угодно!

YR: Вы сами в последние годы в дальние походы ходили? Возраст и дальние плавания вообще совместимы?

Д.Л.: Вполне. Я ходил в Ладогу, для моей «Авроры» это дальний поход.

YR: А гонки?

Д.Л.: И гонки более чем доступны! Сам я не гоняюсь, но у нас в клубе есть очень старый, будем называть все своими словами, и очень «ходовой» человек – Борис Хабаров. Он 1934 года рождения и прошел большой путь гонщика, был в олимпийской сборной Союза. Вот он и сейчас гоняется. И на буере тоже. Борис не только гонщик высочайшего класса, он герой, удивительный герой!

YR: А какой «самый лучший» возраст для парусного спорта?

Д.Л.: Не скажу, и не потому, что не хочу. Не знаю! Каждый возраст, каждый уровень знаний, каждый уровень развития человека как яхтсмена по-своему интересен. И уж точно я не возьмусь сказать, какой возраст хуже.

YR: Так что же такое для вас парус?

Д.Л.: Большая непреходящая любовь. И это так же важно, как семья, как работа. В парусе я нахожу применение тем своим знаниям, интересам, которые в других сферах жизни не востребованы, и для меня это очень ценно. Кроме того, в парусе я мог и могу многим помочь: и советом, и делом. Так что для меня парус - это не хобби, это образ жизни.

YR: Спасибо, Дмитрий Сергеевич, долгих лет вам!

Жан-Люк Ван Ден Хееде: «Я чувствую себя на 30 лет»

Французский гонщик Жан-Люк Ван Ден Хееде широко известен и популярен во всем парусном мире. Он – неоднократный призер самых сложных одиночных регат – Mini-Transat, BOC Challenge, Vendee Globe, владелец рекорда одиночного кругосветного плавания «против шерсти» - с востока на запад, победитель гонки GGR. В возрасте, когда другие жаждут выхода на пенсию, Жан-Люк Ван Ден Хееде выигрывает одну из самых сложных регат в мире, в одиночку и без остановки. В чем его секрет?

Он сам говорит, что возраст для него – это просто число; и кажется, что это похоже на правду. Он эффектно выиграл одиночную гонку GGR в возрасте 73 лет. И выглядел очень бодрым, отвечая после победы на вопросы журналистов: «Гонка показала, что в моем возрасте я все еще в прекрасной форме. Семь раз я поднимался на мачту, и это не оставило ничего от моей старости. не осталось ничего в моей старости. Так что нет никаких возрастных ограничений для того, чтобы выиграть большие гонки. Могу сказать, что два моих участия в Vendee Globe – это было всего лишь промежуточное состояние перед этой победой».

Сегодня Жан-Люк, по сути, один из старейшин океанского парусного спорта. Он относительно поздно вошел в профессиональную гоночную лигу и дважды успешно закончил Vendee Globe в возрасте 45 и 48 лет. В период между 1999 и 2004 годами он предпринял четыре попытки, чтобы установить рекорд одиночного плавания в направлении с востока на запад, то есть против преобладающих течений и ветра. В ходе первой попытки ему исполнилось 53 года, а когда он, наконец, смог установить рекорд, уже было 58.

Yacht Russia: Мистер Ван Ден Хееде, как вообще возможно пережить такие чрезвычайно сложные парусные приключения в пожилом возрасте?

Жан-Люк Ван Ден Хееде: Самая важная вещь - голова. Если она не работает, вы все равно можете отправиться в мир старости. Воля и голова имеют решающее значение. Физическая сила менее важна, чем ментальная.

YR: А как вы подготовили свою голову к гонке?

Ж.-Л.В.Д.Х.: Я не делал ничего особенного. Мне просто всегда хотелось сделать что-то подобное. Это счастье – участвовать в подобном соревновании, спорт ведет меня. Так было всегда со мной. Хотя моему телу и мышцам 73 года, это правда, но, возможно, в моей голове я остаюсь 30-летним. У меня никогда не было тренера или наставника. Если вам нужен тренер для чего-то подобного, я думаю, это говорит о вашей недостаточной мотивации. Тем не менее, было нелегко залезть на мачту после нокдауна во время безостановочной кругосветной гонки GGR. Если бы я мог, я бы избежал этого. Но это было единственное решение, у меня не было выбора.

YR: Были ли другие моменты, когда вы поняли, что достигли своего предела?

 Ж.-Л.В.Д.Х.: Да, я упал два или три раза в салоне. И я думаю, что этого бы не случилось, если бы у меня были рефлексы получше.

YR: Вы проводили специальную спортивную подготовку перед отъездом?

Ж.-Л.В.Д.Х.: Я всегда много занимался спортом: теннис и футбол, а также пилатес. Сегодня я еще много катаюсь на велосипеде.

YR: Вы продаете свою яхту прямо сейчас. Какое приключение ждет вас дальше?

Ж.-Л.В.Д.Х.: В любом случае, будет новая лодка для парусных регат и круизов. Вероятно, это будет подержанная лодка, Sunrise 38 от Jeanneau.

YR: Что вы посоветуете другим старшим морякам?

Ж.-Л.В.Д.Х.: Вам не нужно ни о чем беспокоиться во время плавания. Для всех проблем есть решение.

Опубликовано в Yacht Russia №6 (119), 2019 г.