Роберт Шайдт завершает карьеру
По словам знаменитого бразильского яхтсмена, это решение оказалось для него одним из самых сложных в жизни
Роберт Шайдт завершает карьеру

Вчера 44-летний Роберт Шайдт, завоевавший медали на пяти Играх подряд, заявил, что завершает олимпийскую карьеру, которая продолжалась четверть века.

«Это решение оказалось для меня одним из самых сложных в жизни, - признался Шайдт в телеинтервью. – Но время пришло. Я выступал на высшем уровне 25 лет. Все эти годы главным для меня было получать удовольствие от того, что я делаю, и быть конкурентоспособным. Увы, я уже не ощущаю, что по-прежнему конкурентоспособен».

Шайдт родился 15 апреля 1973 в Сан-Паулу. Олимпийский чемпион Атланты (1996) и Афин (2004), серебряный медалист Сиднея (2000) и Пекина (2006), а также бронзы Лондона (2012). В Рио-2016 был близок к своей шестой олимпийской медали, но остался только четвёртым - несмотря на то, что выиграл последнюю, медальную гонку. Трехкратный чемпион мира в классе «Зведный», девятикратный – в классе «Лазер». Лучший яхтсмен мира  ISAF 2001 года.

Осенью 2014 года Роберт Шайдт посетил Москву в качестве почетного гостя нашей редакции и церемонии «Яхтсмен года».

Одновременно с Робертом о завершении олимпийской карьеры заявила и его жена – Гинтаре Шайдт (Волюнгевичюте). Кроме серебра Игр-2008 в «Лазер-радиале», на ее счету золото чемпионата мира-2012 и многие другие награды.

В августовском номере нашего журнала за 2014 год было опубликовано большое интервью Роберта и Гинтаре. Самое время его вспомнить.

РОБЕРТ И ГИНТАРЕ ШАЙДТ: ИСТОРИЯ ЛЮБВИ

Италия. Яркий, пестрый, совсем не шумный, будто игрушечный городок-коммуна Рива-дель-Гарда. Перед нами озеро, в честь которого, собственно, и назван и городок, и марина, в которой яхт немногим меньше, чем голубей на венецианской площади святого Марка. Но в ресторане при яхт-клубе тихо, безлюдно, никто не мешает нашей беседе. И ничто – бельканто из динамиков не в счет, даже приятно. Мы в гостях у четы Шайдт. Спортсмены – чемпион и чемпионка. Бразилец и литовка. Красивый мужчина и прелестная женщина. Здесь же их сын Эрик. Да простит нас Роберт, но на Гинтаре сын похож больше, просто белокурая копия

Беседовал

Сергей  Борисов

Рядом со мной Катя Береза, 14-летняя девчонка из Подмосковья, самая младшая в юношеской сборной России по парусному спорту. Сегодня у нее был гоночный день в рамках International Youth Cup – это недалеко, каких-то 40 минут по туннелям сквозь Альпы. Узнав, что я еду на встречу с САМИМ ШАЙДТОМ (только так, прописными буквами), она посмотрела на меня такими глазами, что не взять ее с собой было невозможно.

Когда мы встретились с Робертом и Гинтаре, мне показалось, на минуту Катя потеряла дар речи. Как и положено рядом с КУМИРОМ. А потом осмелела, тем более что Шайдт оказался не божеством, а улыбчивым, простым, скажем так – доступным человеком. Сама представилась. Роберт пожимает ей руку. Катя краснеет от смущения, но держится молодцом. Следующие пару минут Шайдт покорно оставлял автографы на стопке открыток в стиле bel Garda, прекрасная то есть. Да, на стопке, потому что Катя – человек ответственный, она не только себе на память, она о друзьях по сборной тоже думает.

Позже Роберт скажет:

– Когда мне было семь лет и я только-только начинал ходить под парусом, в Москве проходили Олимпийские игры. Бразильцы выступили там очень удачно: сразу два золота. И вот олимпийский чемпион  в классе «Торнадо» Алекс Вельтер приезжает в наш яхт-клуб – с медалью и фейерверками. Потому что праздник! Для него праздник, не только для нас. Мы в яхт-клубе его ждали, чтобы расспросить о соревнованиях и загадочном Советском Союзе, а не удастся, так просто чтобы взглянуть на олимпийского чемпиона. Но Вельтер не заносился, говорил громко, жал руки. И я попросил у него автограф. И понял, чего хочу больше всего на свете – принять участие в Олимпийских играх, и если получится – завоевать медаль.  Тот момент до сих пор в моей памяти – и в красках, и в звуках. Сейчас я на такой высоте, в таком положении, что тоже могу вдохновлять молодых спортсменов. И автограф – это самое малое, что я могу сделать для будущих чемпионов. А еще могу дать совет…

Шайдт смотрит на Катю:

– Хочешь побеждать – всегда ставь цель. Пусть сначала это будет первенство России, потом – Европы. И борись, никогда-никогда не сдавайся.

Катя кивает: «Поняла, я постараюсь, так и будет…»

Все это Роберт Шайдт, трехкратный олимпийский чемпион, сказал в самом конце нашего разговора. Началось же интервью с вопроса легкомысленного и отчасти провокационного.

* * *

YR: Не так давно ISAF в очередной раз удивил весь яхтенный мир, введя в олимпийскую программу класс Nacra. Чтобы в приказном порядке «мальчик и девочка» на одном катамаране – такого еще не бывало. А вы с Гинтаре могли бы представить себя такой командой?

Роберт: Идея мне нравится. Хотя… нет, это невозможно, у нас обязательства, у нас двое детей.

Гинтаре: Да-да, сейчас парусный спорт предлагает большие нагрузки, иначе рассчитывать не на что. А это тяжело, ты устаешь, а потом дома начинается…

YR: Что начинается?

Гинтаре: Ну, выяснения всякие, кто чего натворил, кто ошибся, кто не помог. Никакой идиллии. Поэтому – нет, это не для нас.

YR: Но если допустить такую возможность гипотетически, то кому из вас достанется руль, а чья судьба – быть шкотовым?

Гинтаре: Работа на шкотах требует силы, поэтому я лучше на руле.

YR: Понятно. А муж, значит, и за бортом повисит.

Роберт: Хочет быть на руле – я не против. Но… У нее опыта маловато, чтобы брать на себя ответственность рулить, тем более – катамараном. Так что, думаю, она бы попробовала, а потом все-таки посадила на руль меня.

Гинтаре: А если у меня получится?

Роберт: О, конечно, я ничуть не возражаю против того, чтобы быть шкотовым.

YR: Предположим, Гинтаре рулит, вы, Роберт, висите на трапеции. Она ведь на вас покрикивать будет. Стерпите?

Роберт (смеется, откидывает голову и становится похож на подростка): Буду кричать в ответ.

Гинтаре (смеется, как смеются женщины из Прибалтики, негромко и очень интеллигентно): Нет, он стерпит, а кричать будет дома.

YR: А как распределяются у вас роли в семье? Кто – ведущий, кто – ведомый?

Роберт: У нас похожие характеры. Наверное, поэтому никто и никогда не пытается быть главным. Мы вместе принимаем важные решения, и пока что нам удается сохранять равновесие.

YR: С одной стороны, равноправие – это стабильность, а с другой, разве в мужчину не заложено желание всегда быть главным?

Роберт: Я не хочу быть дома начальником и отдавать всем распоряжения. Но я чувствую ответственность за семью. Я должен обеспечить им хорошую жизнь, это моя задача.

Гинтаре: Не верьте ему. Семья идет туда, куда ведет ее мужчина. Куда он, туда и мы. Он – голова.

YR: В таком случае вы – сердце?

Гинтаре (опять смеется): Скорее шея, на которой голова стоит.

Роберт (смотрит на супругу и морщит лоб): Мне такая метафора кажется странной.

YR: В вашей семье спорт остается за порогом дома или…

Роберт: Мы говорим о парусе, но не часто и не много. У нас достаточно других интересных тем для беседы за ужином. Обычно спорт появляется в наших разговорах, когда мы уезжаем на какую-нибудь регату. Тогда вечером мы обсуждаем события прошедшего дня. Гинтаре прекрасно известно, как тяжело даются победы и как мучаешься, когда проигрываешь. И как сложно оставаться на вершине. Она сама прошла через это и все понимает.

YR: Гинтаре, вы даете советы мужу?

Гинтаре: Конечно. Когда он спрашивает… Если мы вместе на регате, тогда проще, а когда он уезжает один, то обязательно позвонит, спросит… И тут все сложнее, я же не знаю в деталях, как ведут себя соперники, какой ветер, какая вода.

YR: Любой ли ваш совет принимается к исполнению? Потому что слушать – это одно, а слышать и последовать совету, согласитесь, совсем другое.

Гинтаре: Ну, как сказать…

Роберт: Слушаю я внимательно, потому что в этих советах опыт участия в соревнованиях самого высокого уровня. Но это не значит, что именно так я и поступлю. Я беру ее идеи, они дополняют мои знания о парусном спорте. Обычно она одобряет мои решения, и мне льстит, когда оказывается, что Гинтаре думает так же, как я. Гармония всегда приятна. Но когда дело касается планов на гонку, последнее слово остается за мной.

YR:  Гинтаре, если вы принимаете какое-то решение, кто может вас заставить его изменить?

Гинтаре: Семья.

YR:  А вас, Роберт?

Роберт: Семья. Гинтаре и наши двое сыновей. Сейчас они самое главное в моей жизни. А когда я еще не был женат, на первом месте был мой отец. Он познакомил меня с парусным спортом, помогал совершенствоваться, потому что сам хороший спорт­смен. Его мнение я всегда ценил, ценю и сейчас: если мне нужно принять какое-то серьезное решение, обязательно позвоню ему и спрошу, прав ли я или что-то упускаю.

YR: Кто для вас непререкаемый авторитет в спорте?

Роберт (ни секунды промедления): Пеле.

YR: Это ясно, вы же бразилец. А в парусе?

Роберт (ни секунды промедления): Пауль Эльвстрем.

YR: Что скажете, Гинтаре?

Гинтаре: В жизни – моя мама.

YR: А в спорте?

Гинтаре: Мой муж.

Роберт: Она и до нашей встречи была отличной яхтсменкой, так что, думаю, ее вдохновляли и другие спортсмены.

YR: О вас, о Гинтаре, о вашем знакомстве слагают легенды…

* * *

Анастасия Чернова, главный тренер юношеской сборной России по парусному спорту, говорила мне:

– Стать при жизни легендой удается даже не выдающимся спортсменам, а лишь великим. Роберт Шайдт – из их числа. Его все любят. И уважают. Но не только за спортивные достижения, даже не столько за них. Роберт очень открытый человек, доброжелательный. Никакой заносчивости, высокомерия. Всегда готов помочь, подсказать, обменяться шутками. И на берегу ему трудно, на воду тянет. С кем бы ни гоняться, лишь бы соперничать. А еще он великий труженик. Тренироваться для него – потребность. На воде, на берегу – сядет на велосипед и гонит по серпантинам. Ни дня передышки, они ему не нужны. Да… А вы знаете, я ведь была свидетелем того, как они познакомились, Роберт и Гинтаре. В бассейне это было…

* * *

Гинтаре: Мы познакомились на предолимпийской регате в Циндао. После гонок я всегда ходила в бассейн, он тоже. Там и разговорились. Потом поужинали. После регаты он уехал к себе в Бразилию, а я к себе в Литву. Иногда болтали с ним по скайпу. Вскоре встретились на другой регате… После окончания Олимпиады, еще там, в Циндао, он сделал мне предложение. Через три месяца мы поженились. Через год, 21 августа, родился Эрик. И свои олимпийские медали мы получали 21 августа, такое вот счастливое число – и совпадение.

YR: Роберт, так все и случилось?

Роберт: Почти. Было так… Один мой бразильский приятель сказал, что в соревнованиях участвует очень красивая девушка из Литвы. Ну, я и пошел разведать, кто такая. Прошелся по причалу и увидел ее около яхты. Смотрю, действительно симпатичная. Я посмотрел результаты гонок и узнал ее имя – Гинтаре. Имя тоже оказалось красивым.

Гинтаре: Не ври. Ты увидел меня у бассейна.

Роберт: Так это еще до бассейна было.

Гинтаре: Не-е-ет.

Роберт: Да-а-а-а. Но тогда мы не познакомились. А на регате в Китае действительно встретились у бассейна. На самом деле я это все подстроил. В общем, я представился. Она назвалась. Разговорились. Так несколько дней и шло – плавали и разговаривали. Потом был тот самый ужин. Когда разъезжались по домам, мы не знали, будет ли у всего этого продолжение. Но через какое-то время мы пересеклись в Италии, еще где-то, а после Олимпиады решили стать мужем и женой. Потому что вдвоем нам было лучше, чем поодиночке.

YR: И все же кто кого первым приметил?

Роберт: Я! А меня она и так знала, по крайней мере имя, все-таки у меня было несколько побед в серьезных регатах.

Гинтаре: Какой скромник. Несколько побед… Да тебя все спортсмены знали! Конечно, мне было известно, кто такой Роберт Шайдт. Вот только в бассейне его не узнала. Там все одинаковые. Одна голова над водой.

YR: Я знаю, что Роберт очень популярен не только в Бразилии, но и в Европе, его узнают на улицах, цитируют, на него ссылаются, короче – идол. А трудно быть идолом?

Гинтаре: Да вы посмотрите на него! Какой он идол, и в Европе его никто не знает. Хотя здесь, на Гарде, конечно, подходят, после побед – поздравляют.

* * *

На Олимпиаде в Сиднее ему не хватило одного очка. В последней гонке ему надо было прийти 21-м, и Роберт Шайдт стал бы двукратным олимпийским чемпионом. Но Бен Эйнсли навязал ему дуэль, о которой до сих пор рассказывают спортсмены. Шайдт пришел 22-м, уступив золото англичанину.

После такой драмы, да что там – трагедии, многие не оправляются, сбрасывают обороты, уходят в тень. Однако четыре года спустя, в Афинах, Шайдт снова был в борьбе с единственной целью – победить!

И он победил. Яхтсмены, знавшие подоплеку событий, вынесли его на пляж на руках. Прямо в лодке. У Роберта в руках был бразильский флаг, а на лице широченная улыбка абсолютного счастья. Это был его триумф, его звездный час.

* * *

Роберт: После Игр 2004 года в Афинах я стал первым спортсменом, принесшим Бразилии два олимпийских золота. Вернувшись в Бразилию, я обнаружил, что стал героем. Иду в ресторан – узнают, в торговый центр – узнают. Так продолжалось с полгода, а потом народ вернулся к футболу. В Бразилии он религия. Футбол смотрят каждый день, а Олимпийские игры проходят раз в четыре года. Те, кто их выигрывает, получают свою толику внимания, и не более того.

YR: Обидно? Досадно?

Роберт: Я занимаюсь спортом не ради славы и не ради денег, все это не так уж важно. Моя цель – достичь своего максимума. Мне интересно, где тот предел, за который я уже не смогу перешагнуть.

YR: Как бы вы к этому ни относились, но в историю парусного спорта свое имя вы вписали.

Роберт: Честно, я не ожидал, что достигну таких вершин. В 11 лет я стал чемпионом Южной Америки среди ребят своего возраста, в 17 выиграл молодежный чемпионат мира, но моей мечтой было попасть на Олимпийские игры. Отец знал об этом и всячески меня поддерживал. Он даже наклеил стикер на дверь моей комнаты с надписью «Барселона-1992», и каждый раз, когда я видел его, я словно подстегивал себя. Но на Олимпийские игры 1992 года поехать не получилось: мне было 19 лет и я не прошел квалификацию. Потом пришло время Игр 1996 года. Мне было 23 года, и в классе «Лазер» я был среди лучших. Но не я один. Поехать от Бразилии мог только один человек, и мне предстояло сначала победить чемпиона мира Питера Таншайта. Для меня Питер был образцом идеального спортсмена. К тому же он был на 7 лет старше, и все считали его непобедимым. В общем, психологически мне было очень трудно, даже думать, что я могу победить, было непросто, это казалось утопией. И все же я вступил в эту схватку – и победил. Тогда я поверил в себя и в то, что смогу победить на Олимпиаде.

YR: После «Лазера» вы пересели на «Звездник». Когда ISAF вычеркнул его из олимпийской программы, это было сильным ударом? После этого не хотелось уйти совсем?

Роберт: Это был шок. Ведь я надеялся завоевать еще одно золото в Рио-да-Жанейро в 2016 году. В Лондоне мы с Бруно Прада стали лишь третьими, хотя за год до этого завоевали титул чемпионов мира. Но когда выиграть было действительно важно, не смогли этого сделать. И хотя я был рад этой бронзе, мы хотели еще раз попытать счастья на следующей Олимпиаде. И вот у нас отнимают этот шанс. Некоторое время я просто не знал, что делать. Потом поехал на чемпионат Италии в классе «Лазер» и внезапно выиграл. И я подумал: может, вернуться в «одиночки»? И я вернулся. Прошлый год для меня был очень удачным: второй в Европе, чемпион мира… Посмотрим, что будет дальше. Но пока моя цель – Олимпиада в Бразилии.

YR: Вы говорили о шансе… Он есть?

Роберт: Шанс победить есть всегда. В спорте так: ты можешь выиграть, и даже должен выиграть, но вдруг что-то идет не так… Нужна страховка от неожиданностей, а дать ее могут только тренировки и самоотдача. Нужно подготовиться настолько хорошо, насколько только возможно, и выйти на старт с уверенностью, что ты сделаешь все, что в твоих силах, и даже если не станешь первым, тебе не в чем будет себя упрекнуть. Как бы то ни было, это будут мои последние Олимпийские игры. Я уже участвовал в пяти, так что шесть – и хватит. Меня очень мотивирует то обстоятельство, что игры будут проходить в моей стране, на Родине, и это хорошее завершение карьеры.

YR: Уйдя из олимпийского спорта, вы, надеюсь, не распрощаетесь с парусом? Хотя ваша супруга так и сделала, предпочтя гонкам тихий домашний уют, игры с детьми…

Гинтаре (весело глядя на меня, как учительница, поймавшая ученика на глупейшей ошибке): А я с парусом не простилась. Занимаюсь понемногу. Не как прежде, конечно, но кое-что получается.

Роберт: Третье место на Italian Laser Europacup Regatta в апреле.

YR: Прощения просим. А каковы ваши стратегические планы, Роберт?

Роберт: Мне не раз предлагали принять участие в America’s Cup и Volvo Ocean Race. Но Олимпийские игры для меня всегда были самым главным, потому что там соревнуешься на монотипах и твои соперники – лучшие яхтсмены мира. И всякий раз, когда вставала дилемма – оставить Олимпийские игры или заняться чем-то другим, – я выбирал олимпийский парус. Мне всегда казалось, что, пока позволяет здоровье, я должен заниматься именно этим, а вот когда почувствую, что сдаю позиции, тогда можно и в America’s Cup, и в Volvo Ocean Race... После Олимпиады туда я и отправлюсь. Но не раньше. Победить в Рио – моя цель как спортсмена. А цель жизни – быть хорошим мужем и отцом.

YR: У вас двое сыновей, будете отдавать их в парус?

Роберт: Конечно, мы познакомим их с парусным спортом. Это будет здорово, если они научатся поднимать паруса, рулить, будут понимать, откуда дует ветер, примут участие в гонках. Но заставлять их заниматься парусом только потому, что их родители – яхтсмены, такую задачу мы с Гинтаре перед собой не ставим. И суперспортсменов из них делать у нас тоже желания нет. Пусть попробуют себя в разных видах спорта и сами решат, что им ближе. Так поступил когда-то мой отец: до того как прийти в яхтинг, я занимался плаванием, теннисом и баскетболом. Хотя, с другой стороны, на Гарде, идеальные условия для занятий именно парусом.

YR: Гинтаре, скажите, то, что ваш дом теперь здесь, в Рива-дель-Гарда, объясняется тем, что это озеро – Мекка парусного спорта или вам просто нравится Италия?

Гинтаре: Когда мы поженились, то решили, что я уеду из Литвы – для Роберта там слишком холодно. Но я поставила условие: тогда и ты уедешь из Бразилии, потому что для меня там слишком жарко. Давай начнем жизнь на новом месте! Роберт много раз был здесь, в Северной Италии, сюда он меня и привез – посмотреть, понравится или нет.

YR: И вы были очарованы.

 Гинтаре: Нет, мне не понравилось. Был ноябрь. Было холодно и дождливо. Но мы приехали сюда снова весной, и я влюбилась в эти места. Только ближе к зиме, когда приходится надевать свитера и куртки, Роберту становится неуютно. И тогда мы уезжаем в Бразилию.

YR: Гинтаре, вы литовка, Роберт – бразилец, горячая кровь, темперамент и все такое. О прибалтах говорят прямо противоположное. Как же вы уживаетесь, такие разные? Или дополняете друг друга?

Гинтаре: Бразильцы не все такие, как вы говорите. Бразилия – это смесь стран и рас. Мама Роберта – шведка, отец – из Германии. Так что не такие уж мы разные. И очень спокойные.

YR: И Роберт? А мне рассказывали, что он просто горит на дистанции.

Гинтаре (всплескивает руками): Так то на дистанции, а так он тихий, скромный и застенчивый.

Роберт (усмехается, но по-доброму): Я с детства такой. Это я в гонке зверь.

YR: Вам часто говорят, что вы очень красивая пара?

Роберт: Кто-то, помнится, говорил.

YR: Гинтаре, у вас такой представительный муж. Если другая женщина бросает на него взгляд, вы как реагируете?

Гинтаре: Нормально. Вот когда не будут на него посматривать, тогда задумаюсь.

YR: А вы, Роберт, если какой-нибудь мужчина бросит заинтересованный взгляд на Гинтаре, как отреагируете?

Роберт: Если мельком, то пускай, ну а если долго, тогда это он зря, напрашивается.

YR: А ваша супруга говорит, что вы спокойный и выдержанный человек.

Роберт: Так и есть. А что, кто-то сомневается?

* * *

Пора прощаться. Солнце спряталось за Альпы.

Выходим из ресторана. Где же Роберт? И где Эрик?

 Гинтаре спокойна, улыбается:

– Опять они за свое.

Отец и сын на карусели – яркой, с лошадками и северными оленями. Эрик смеется. Шайдт хохочет. Если бы не возраст, рост и вес – близнецы.

Ход карусели все медленнее. Вот теперь действительно пора. Мы садимся в машину.

Эрик машет нам рукой. Слева – мама, справа – папа. Гинтаре и Роберт. Эрик очень похож на них, и не нужно гадать, на кого больше.

Красивые люди!

Мы едем. А Катя Береза, девочка из подмосковных Химок, все оборачивается…