Одиночная кругосветная Vendee Globe 2020 стала рекордной сразу по ряду показателей. Тут и общее число стартующих (33 участника), и количество дам-капитанов, готовых выйти на старт (6), и наплыв иностранных участников регаты (11), и размер новейшего флота яхт Open 60, построенных специально для Vendee Globe этого сезона (8). Все это, вместе взятое, дает повод говорить о том, что одиночные океанские гонки начинают постепенно переходить в новое качество.

Надежность и долговечность парусной яхты, требуемые для такого плавания, не сравнимы ни с каким другим средством транспорта «с человеком на борту». Пожалуй, можно найти только два исключения: это пилотируемый космический корабль и атомная подводная лодка в автономном плавании.

Почему? Очень просто. В ходе подобного кругосветного плавания яхта находится в море (в безостановочном движении) примерно 70–80 суток, то есть порядка двух тысяч ходовых часов. Для сравнения: пассажирские авиалайнеры, скажем, производства компании Airbus, к надежности которых тоже предъявляются далеко не самые слабые требования, проходят регулярный «чек-ин» на предприятии-изготовителе через каждые 600 часов (это не считая кратких межполетных инспекций на аэродромах). Наглядная разница, не правда ли?

Не менее жесткими являются требования к физической и психической (что, возможно, даже важнее) устойчивости яхтсменов – окажись они в трудном положении, оказание помощи, если таковое вообще будет возможно, может занять не одни сутки. А единственное яхтенное спасательное средство, то есть плот, характерно именно тем, что в одиночных гонках сплошь и рядом бесполезно. Оказавшись в по-настоящему трудном положении, гонщик, как правило, лишается любой возможности им воспользоваться. Вспомним здесь и поломавшего себе все ребра Яна Эли (VG 2008 года), ждущего на борту неуправляемой лодки, придет помощь или нет. Вспомним и Жана ле Кама, оказавшегося в ходе той же регаты запертым вблизи Горна в форпике своей перевернутой яхты без какой-либо связи с внешним миром. Да и недавняя гонка Golden Globe Race тоже потребовала немалых усилий сразу двух стран для того, чтобы обнаружить и спасти в Индийском океане повредившего себе спину Абилаша Томи.

ххх

Однако вернемся непосредственно к гонке. Нынешняя Vendee Globe сильно отличается от предыдущих, и не только числом участников. Главное, наверное, отличие – в ходовых качествах нового поколения яхт постройки 2018–2020 годов, которое вобрало в себя опыт всех предыдущих парусных соревнований с использованием парусных судов на подводных крыльях. И если лодки предыдущей регаты VG были, по сути, «обычными» яхтами класса IMOCA 60 (Open 60), к которым добавили подводные крылья (причем понимание того, какими именно эти крылья должны быть, скажем мягко, почти полностью отсутствовало), то для нынешней регаты были построены совершенно новые суда, изначально рассчитанные на использование подводных крыльев.

Любая новая технология влечет за собой новые проблемы и новые сложности в своем применении. Не стали исключением и подводные крылья. Трудности обнаружились еще во время прошлой гонки – ход «окрыленных» яхт на волнении был невероятно жестким, гонщикам пришлось принимать специальные меры, чтобы избежать травм при обычных перемещениях по кокпиту. Иногда было проще убавить парусность (и тем снизить скорость), чем мириться с невозможностью передвигаться по судну. На нынешней регате эта проблема, судя по всему, станет еще более острой, как и проблема шума, ведь угольные корпуса современных яхт при ударе о волну резонируют, словно огромные барабаны. Не зря же Алекс Томсон (Hugo Boss), один из главных претендентов на победу (да и пора уж, пятый старт в этой регате подряд), описывает яхты Open 60 как «карбоновый гроб без музыки».

ххх

«Похоже, новые лодки совершенно невыносимы для всех, кто не гоняется в нашем классе» – так описала ситуацию британка Сэм Дэвис, выступающая на Initiatives-Cœur. С ней солидарен Лоик Пейрон: «У меня была возможность пройтись в течение суток на CORUM L'Epargne, и теперь я знаю, что это такое. Погодные условия были абсолютно идеальными, и все равно это был настоящий кошмар. Новые лодки очень широкие, поэтому они испытывают сильнейшие удары на любом волнении, а из-за крыльев они просто супершумные. Первые несколько часов были интересными, но дальше… Нет, спасибо».

Каким видится решение этой проблемы? Пейрон пошутил, что беруши будут в этой регате важнее запасного паруса, но шутка не удалась. Его соотечественник Кевин Эскофье (PRB) и в самом деле берет с собой в плавание специальные затычки для ушей, сделанные индивидуально для него. Они отформованы строго по форме его ушных раковин и, кроме того, имеют сменные вставные фильтры, чтобы яхтсмен мог контролировать, какой именно объем звуковой информации ему в данный момент необходим: «Я не хочу быть полностью отрезанным от яхты. Для меня важно слышать ее, потому что по звукам судна можно узнать о какой-то поломке, а по изменившемуся шуму ветра – о том, что на борту что-то пошло не так». И это не единственное нововведение гонщика в яхтенную экипировку. Еще одно – использование элементов из комплекта одежды для регбистов: шлема и защиты для спины и ног. Впрочем, еще после прошлой регаты VG некоторые гонщики сравнивали нахождение на борту их яхт с игрой в регби, так что это решение не выглядит совсем уж оригинальным и неожиданным.

Одним из результатов такого положения дел стала почти полная невозможность для яхтсменов управлять яхтой вручную. В самом деле, если на скорости около 40 узлов (на прошлой регате VG яхты развивали до 37) на яхтсмена в кокпите обрушится стена воды, то обойтись без травм будет проблематично. Даже в лучшем случае самый хороший непромокаемый костюм все равно не спасет яхтсмена от потоков ледяной воды. Значит – что? Значит, авторулевые. Они начали качественно меняться еще перед прошлой регатой и к сегодняшнему дню достигли весьма высокого уровня совершенства. Обилие датчиков положения яхты (тут и крен, и дифферент, и ускорение при выходе на крылья, и даже градиент увеличения крена) позволяет прибору управлять гоночной яхтой лучше, чем самому яхтсмену. Эти устройства способны вести яхту буквально «по грани», и гонщики признаются, что сами уже не в состоянии управлять яхтой так, как это могут делать электронно-механические помощники. И вполне вероятно, что не крылья, а именно совершенные, надежные и очень «умные» авторулевые станут тем, что регата VG даст (и уже дает) «рядовым» яхтсменам.

Интересно, что, по мнению другого гонщика из числа явных претендентов на победу Шарли Далена (Apivia), не все яхтсмены и конструкторы оказались готовыми к ситуации, когда яхта идет со скоростью свыше 30 узлов уже не минуты, а многие часы. Он уверен, что в ходе этой гонки лодки Open 60 смогут преодолеть 600-мильный барьер суточного перехода (действующий рекорд принадлежит Алексу Томсону и составляет 536,81 мили при средней скорости 22,36 узла). При такой скорости не только крайне трудно управлять яхтой вручную, но и просто держаться на ногах: «Остается одно – лежать. Когда вы стоите, вас с невероятной силой мотает по всем осям. Возможно, победит тот, кто сможет выдержать эти условия дольше всех».

ххх

Ничуть не менее в ходе 70–80-дневного плавания важен вопрос отдыха. Недосыпание – одна из самых изощренных пыток. Утомленный постоянным недосыпом человек теряет способность адекватно оценивать окружающую обстановку и реагировать на ее изменение. «Мозг становится очень вялым, голова с трудом реагирует на меняющуюся обстановку. Простейшие задачи начинают отнимать вдесятеро больше времени. В голове все начинает плыть. Очень мучительное состояние…» – так описывает ощущения яхтсмена в ходе этой гонки Алекс Томсон.

Таким образом, необходимо позаботиться и о нормальном отдыхе гонщика. Разумеется, «нормальном» только с точки зрения океанских яхтсменов. Поэтому тот же Эскофье работал с сонологом (врач, который специализируется на проблемах сна), и его подготовка была сосредоточена на попытке разработать специальный матрас таким образом, чтобы тело оставалось как можно более неподвижным. Вопрос здесь в том, что во время сна тело восстанавливается заметно быстрее мозга, которому требуется достаточно продолжительный период неподвижности тела во время сна. О специальных матрасах для гонщика позаботилась и команда немца Бориса Херрмана (SeaExplorer-Yacht Club De Monaco), у него их два для разных условий.

Конечно, не только сон… «Морально-психологическая подготовка для кругосветной гонки гораздо важнее физической. Спортивный психолог для меня нужнее наставника по физической подготовке» – именно так оценивает ситуацию Алекс Томсон. Как следствие и он, и ряд других гонщиков (например, вышеупомянутый Борис Херрман) планируют использовать в гонке для борьбы с сильными стрессами особый психологический прием – «метод вертолета». Он заключается в том, что надо очень постараться увидеть себя, яхту и океан со стороны. Даже не с высоты птичьего полета – с высоты облаков. Причем увидеть всем существом, всей душой, а не просто подумать, что ты смотришь на себя подобным образом. Это довольно сложное упражнение, тут требуются, как утверждают яхтсмены, месяцы, чтобы научиться включать этот режим самостоятельно по мере необходимости. Зато, уверяют они, эта методика хорошо помогает, ибо «мне сверху видно все». Видно, что впереди нет никаких опасностей, что лодка идет ровно, так что можно взять себя в руки и продолжать гонку. Пульс после такого «полета» снижается на 20–30 ударов в минуту.

Окончание материала Артура Гроховского - завтра