Хватит мучить себя, у нас есть ответ на волнующий Вас вопрос. Лучший подарок мужчине на 23 февраля – книга-альбом «300 лет (1718-2018). История парусного спорта в России».

«Поражён великолепием издания и фантастическим объёмом иллюстраций», - написал один из тех, кто уже купил эту книгу.

Так же смогут сказать те, кто получат ее в качестве подарка на праздник, который всегда считали в нашей стране Праздником Настоящих Мужчин!

Книгу можно приобрести в магазинах ТДК «Москва», «Библио-Глобус», Московский Дом книги на Новом Арбате, «Молодая гвардия», Дом книги «Медведково» и «Моркнига» в Москве, в яхт-шопах «Канатный ящик» (Московская область), а также в «Санкт-Петербургском Доме Книги» и «Фордевинд-регате» в Питере, а также в интернет-магазинах «Озон» и «Лабиринт». И, конечно, в интернет-магазине журнала Yacht Russiа - https://www.yachtrussia.com/shop/books/.

Что - неужели Вы и теперь сомневаетесь? В таком случае познакомьтесь с фрагментами одной – самой первой – главы. А также с тем, как это выглядит в книге. Сами убедитесь: и интересно, и красиво!

В НАЧАЛЕ СЛАВНЫХ ДЕЛ

В годы правления царя всея Руси, а к закату жизни императора всероссийского Петра Алексеевича из рода Романовых было издано около 4000 государевых указов. Случалось, в день Петр I подписывал их до десятка, причем многие чертал собственноручно от первой до последней строки. Однако дата 12 апреля 1718 года стоит лишь на одном указе, так как важности бумага была особой.

Назывался документ так: «О содержании розданных обывателям парусных и гребных судов в исправности и чистоте, о построении на место оных по тому же образцу новых, о выезде всеми на оных судах по данному сигналу для обучения навигации и о наблюдении комиссаром за исправностью содержания судов частными обывателями».

Длинно-то как… Должно быть, поэтому данный указ обычно определяют короче – «о Потомственном Невском флоте», или еще проще – «о Невской флотилии». С этого дня ведет свой отсчет история российского парусного спорта.
***
Зачинателем многих дел был царь Петр, уже современниками признанный Великим. Но и об увеселениях не забывал, всем прочим предпочитая «упражнения на воде», что особо подчеркивали иностранные посланники в своих донесениях. И потому, право, стоит рассказать о любви Петра Алексеевича к парусам и яхтам, результатом которой в итоге и стало создание Невской флотилии.

В 40-х годах XVII века из Англии в дар царю Алексею Михайловичу был доставлен корабельный бот «Святой Николай». Подарок, однако, пришелся, что называется, не ко двору и был передан на хранение близкому родственнику государя Никите Ивановичу Романову. Ботик укрыли в амбаре боярской вотчины, в селе Измайлово. Там его спустя много лет, в конце мая 1688 года, и обнаружил непоседливый юный царь Петр Алексеевич. А как обнаружил, так… Вот как повествует об этом историк Алексей Тихомиров: «А как обнаружил, так глаза выпучил, топнул ножкой, в сафьяновый сапожок обутой, да гаркнул не по-детски: «Хочу! Где Тиммерман?» Кликнули Тиммермана…»

До знаний Петр был жаден, преподавал же ему основы астрономии, фортификации и баллистики голландец Франц Тиммерман, в прошлом военный моряк. Тиммерман ботик осмотрел, похвалил «аглицкое» качество и объявил, что «судно сие» от времени рассохлось, однако восстановлению подлежит.

В 1693 году Петр впервые увидел море. Белое… В Архангельске он поднялся на борт яхты «Святой Петр», построенной в Холмогорах голландскими мастерами Басом и Янсеном. Именно на этой яхте был впервые поднят российский судовой штандарт, ныне хранящийся в Центральном военно-морском музее Санкт-Петербурга.

На этой яхте, имевшей шверцы по бортам, одну мачту и вооружение из 12 трехфунтовых пушек, молодой царь сопровождал корабли уходивших из Архангельска голландских и английских купцов. В мае следующего, 1694 года государь совершил плавание на Соловецкие острова, после чего вновь выступил в качестве «телохранителя» при купеческом караване, дойдя с ним до мыса Святой Нос, до выхода в океан.

В марте 1697 года Москву покинуло Великое Посольство, в составе которого под именем десятника «волентеров» Петра Михайлова числился сам Петр I. В августе посольство прибыло в голландский город Саардам, в гавани которого было тесно от яхт. Это были небольшие одномачтовые суда, которые во время военных действий использовались как посыльные и для разведки, гражданское же их предназначение было в другом – на них просто плавали, ходили, то есть прогуливались вдоль побережья, хотя и в открытом море яхты чувствовали себя уверенно. Одну из таких яхт в 1660 году голландцы подарили английскому королю Карлу II, и вот теперь самодержец далекой Московии пожелал приобрести схожую.

Уже через четыре дня после приезда Петр за 426 гульденов купил нарядный и резвый буер (отличительной особенностью голландских буеров тех времен были косые паруса и большие шверцы по бортам; называть буерами исключительно «яхты на коньках» стали позже). Этому буеру предстояло на время пребывания Петра в Голландии стать его «персональной» яхтой, и так оно и вышло – царь-рулевой совершал на нем короткие морские переходы, а также дважды посетил Амстердам. Заметив интерес московитов к парусам и яхтам, голландцы устроили им на потеху несколько гонок, а потом 1 сентября 1697 года на реке Эй и вовсе дали представление – показательный бой малых судов.

Во время своего судьбоносного европейского «вояжа» Петр I дважды встречался с королем Англии и штатгальтером Голландии Вильгельмом III Оранским, который после этих встреч решил подарить ему свою 84-футовую двухмачтовую яхту The Transport Royal. 11 января 1698 года Петр I прибыл в Лондон, где ему и был вручен сей ценный презент. Опробовав The Transport Royal на воде, царь остался доволен. В апреле в сопровождении эскорта английских кораблей он отбыл к берегам Голландии. Оттуда яхту перегнали в Архангельск. В августе 1702 года Петр I ходил на ней по Белому морю.

Однако надо было начинать строить на своей земле, и в 1702 году на Воронежской верфи голландцем Выбе Геренсом была спущена на воду яхта «Святая Екатерина». Вслед за ней на той же верфи по чертежам, составленным корабельным мастером Петром Михайловым, то есть самим Петром, была построена яхта «Либе». Несколькими годами позже на Балтике появилась еще одна «Святая Екатерина», но уже «аглицкого» изготовления, а в 1706 году со стапеля Главного Адмиралтейства скользнула на воду яхта «Надежда».

Это были первые, порой неловкие, несмелые шаги. Пора было делать новые, ступать уверенней. Обстоятельства требовали.
***
Увеселения, развлечения… От сего не отказываясь, царь Петр имел цель и другого масштаба, государственного, цель великую. Прорубив то самое «окно в Европу», он ввел прежде сухопутную Россию в ряд морских держав. Вот только где моряков взять?

И снова дадим слово историку Алексею Тихомирову: «Не было у россиян-русичей ни исторической памяти, ни наследных навыков к морскому делу, разве что у поморов с-под Архангельска, так они числом малы. И если не подталкивать да не пинать царским сапогом, то сколько же поколений потребуется, прежде чем разбавится кровь подданных морской водицей, а головы ветром прочистятся, когда начнут россияне ходить в море в охотку, а не как на место лобное, когда появится у тех же горожан новой столицы, что возводится на топких берегах Невы, похвальная привычка к плаваниям на кораблях парусных больших и малых не только дела ради, но и удовольствия для».
Не мог Петр ждать. Время было дорого, да и не в заводе было у государя убеждать и уговаривать.

Других Петр I не миловал, но и себя не жалел, понимая, что справедливо это – с царя образец брать.

– Каков поп, таков и приход, – говаривал он. – Всяк смотрит на начальника, дабы его охоте последовать, и до чего начальник охотник, до того и все охотники.

А когда личный пример не действовал, пускал Петр в ход «сапог». Но и его не сразу. На первых порах, как и во многих своих начинаниях, Петр опирался на иноземцев: зазывал, платил, прислушивался. К тому добавить следует обучение за границей будущих русских шкиперов, создание в Москве школы математических и навигацких наук. Остроту проблемы это несколько снимало, и все равно людей на палубах не хватало, а служба морская в народе по-прежнему воспринималась то ли как тяжкая повинность, то ли как потакание чудачествам сурового правителя.

Надо было принимать меры. И Петр запретил строить мост через Неву. Вообще городские мосты как таковые, хотя циркуляры на сей счет ему подавались. Ибо дело это несвоевременное и даже вредное! И не потому только, что мосты мешали бы проходить по Неве кораблям. С этим в той же Голландии научились справляться: можно один пролет подъемным сделать или на понтонах в сторону отводить. Нет, не только поэтому. Петербуржцы «всяких чинов» плавать должны от берега к берегу на верейках, ботиках, яхтах, ту самую привычку у себя вырабатывая, от которой до любви один шаг. И чтобы под парусами! Грести – лишь в крайнем случае, а кто ослушается, в ветер грести будет, тому штраф. Обязанность «фискалить» и штрафы раздавать по указу от 3 июля 1710 года была вменена специальному комиссару в лице стольника Ивана Степановича Потемкина.

Строгость законов в России, как известно, смягчается необязательностью их исполнения. Так и при Петре I было, хотя кончалось это для ослушников подчас более чем плачевно, могли и на дыбу вздернуть. Вот и с этим указом не заладилось. И штрафы не пугали. И отговорки находились: мол, был ветер, да сплыл, ибо «сия материя летуча». В результате в 1715 году был издан новый указ, согласно которому заботам Потемкина препоручались тридцать «перевозных» парусных судов (в основном это были построенные в Казани буера), и ни на каких других судах, кроме этих, переезжать Неву не дозволялось.

Маловато будет… Понятно, что тут же появились ходатаи, испрашивавшие для себя особого отношения, дозволения иметь личные суда, да они их сами построят, вот только умения нет. Много в словах этих было справедливого, и новым своим повелением Петр I в 1716 году основал Партикулярную верфь для постройки «перевозных» и других судов, а также для надзора за теми, кто решится строить своими силами. Интендантом верфи стал все тот же Потемкин.

Дела у новой верфи шли ни шатко ни валко, о чем исполнительный интендант и донес царю. И тогда Петр сделал то, чего от него никто не ожидал, но что, в сущности, было вполне в духе царя-реформатора. В 1718 году он объявил о создании «для увеселения народа, наипаче же для лучшего обучения и искусства» Потомственного Невского флота.
***
За счет казны, а ушло на это 125 тысяч рублей, сумма по тем временам гигантская, было построено более 100 судов. Всего же флотилия насчитывала 141 судно, из них 24 принадлежали Петру I.

Эти суда передавались высшим сановникам, архиереям, адмиралам, докторам-иноземцам, правительствующему сенату, Синоду, Невскому монастырю, иностранной коллегии… Передавались бесплатно в вечное и потомственное владение с тем непреложным требованием, чтобы «владельцы их чинили и вновь делали уже за свой счет, и строили бы не меньше, а больше». Надзирать за флотом предстояло Потемкину – куда же без него? – и вскоре Ивана Степановича стали негласно величать Невским адмиралом, так же как Потомственный флот стали называть в обиходе Невской флотилией.

12 апреля 1718 года был издан указ, вводивший в действие инструкцию, разработанную под руководством царя и утвержденную адмиралтейской коллегией. Инструкция эта (фактически устав) определяла обязанности лиц, получивших суда.

Пункт пятый ее гласил: «Надлежит владельцу судна во всякое воскресение к указанному часу прибыть к назначенному Комиссаром месту. Буде же ветер противный, то в первый день после воскресенья, в который удобный ветер будет, в указанный час съезжаться… А понеже не все компас знают, то должен Комиссар в шести местах флаги поднять… А когда указано будет выехать, кроме определенных дней, тогда тот же знак учинить, да один выстрел из пушки с города сделать. Тогда тотчас всякому ехать в назначенное место и явиться Комиссару или, по отлучении его, кому он прикажет, и потом ездить в указанном месте столько часов: в мае – по 3.5, в июне – по 4, в июле – по 3.5, в августе – по 3, в сентябре – по 2.5, в октябре – по 2, лавируя фордевиндом для обучения… Когда Комиссар флаг на своей мачте опустит, тогда ехать по домам. На сей экзерции вольны хозяева быть или не быть каждый раз, однако же не более двух раз в месяц не быть, разве для какой законной причины, – а посылать, у кого есть, детей или сродников, а у кого нет – людей, под штрафом: в первый раз – 3 рубля, за второй раз – 6 рублей, за третий – 9».

Забота Петра I о Невском флоте была такова, что в особых наставлениях он расписывал все до мелочей. Как ухаживать за судами, «от нечистоты» их оберегая, как промазывать корпус и детали разные гарпиусом (еловой серой) и салом, как сохранять такелаж в исправности…

И вообще: «На тех судах ничего тяжелого, а именно кирпичей, дров, извести и прочего, от чего он может нечистым стать, не возить, содержа их свободными от грязи и нечистот, ибо от того они портятся больше, чем от воды. Также держать судно под кровлей, дабы не мокло и не драло его солнцем».