Текст Сергея Борисова, журнальный вариант

Своим курсом

Она просила: вразуми их, Господи! Пусть они поймут, что если в кокпите яхты один человек, тем более женщина, и если эта женщина машет руками, как ветряная мельница, то делает она это не из желания позабавить туристов, совершающих морской променад вдоль калифорнийского побережья.

Люди на палубе лайнера махали в ответ. Мужчины улыбались. Женщины, показывая на нее пальцем, что-то говорили жавшимся к ним детям. Наверняка что-то вроде: «Смотри, какая смелая тетя?»

Да уж, что есть, то есть. Два месяца она в море, позади тысячи и тысячи миль. А сейчас ей нужно всего ничего – сообщить, что она жива и почти здорова. Был бы у нее передатчик… Нет, он есть, но что с него проку без генератора? Без электричества вообще плохо: чтобы ночью ее суденышко не подмял какой-нибудь корабль, а их здесь как машин на Бродвее, ей приходится подсвечивать карманным фонариком паруса. Одна нескончаемая вахта… Как же хочется спать! А нельзя, если хочешь добраться до берега. Сгинуть в океане – это в ее планы не входит.

«Господи милосердный, ну, дай им по башке, этим придуркам!»

Ох, что же она такое говорит, о чем просит? Нет, конечно же, нет, пускай плывут целые и невредимые. А она уж как-нибудь потихонечку, потихонечку…

И не надо ни о чем молить Отца Небесного. Дважды Он отвел от нее смерть, казавшуюся верной, неизбежной. Вот и будет с нее, а то осерчать может, возьмет да и накажет назойливую дамочку. В конце концов, она сама захотела вот так – одна через Тихий океан, никто не неволил.

Лайнер прошел мимо. Погудел на прощание – бодро так, а ей почудилось – с издевкой.

Что делать женщине на борту яхты, когда море спокойно, паруса наполнены ветром, и каждый день за кормой остается 80-90 миль? Конечно, заниматься любимыми делами. Шарон сидела в кокпите и вязала. Сначала свитер, потом перчатки…  И мир царил в ее душе.

Она бессильно опустила руки. Спустилась в каюту, открыла судовой журнал и написала: «Эти идиоты доводят меня до исступления. Я готова поджечь яхту, чтобы заставить их приблизиться, остановиться. Только и это будет напрасно – со своей обычной беззаботностью они любой пожар примут за праздничный фейерверк».

Поджигать яхту не потребовалось. На следующее утро к ней подошел потрепанный траулер, возвращающийся с промысла. Через несколько минут Береговая охрана США была проинформирована о том, что американка Шарон Сайтс-Адамс, совершающая одиночный рейс из Иокогамы, Япония, в Сан-Диего, Соединенные Штаты, на яхте «Sea Sharp II»… жива.

Многие в это уже не верили.

Женщина в беде

До 18 лет Шарон не видела моря. И надо сказать, нисколько по этому поводу не переживала. Ну, море, и что?

В Лос-Анджелес она приехала в поисках работы, имея в активе диплом зубного техника. Ей повезло, устроилась она удачно - в престижный стоматологический кабинет.

Потом ей повезло еще раз. Шарон встретила симпатичного парня, и тот влюбился в нее по уши. Он ей тоже глянулся. Так и сладилось – сыграли свадьбу.

Они строили планы, мечтали о своем доме, полном радости и детских голосов, и тут случилось страшное. Муж погиб. Нелепая, ужасная в своей непредсказуемости смерть.

Мир окрасился в черное. Шарон ходила на работу, колдовала над сплавами и тиглями, но была словно в коконе, сквозь который с трудом пробивались отдельные фразы.

Сослуживцы жалели ее. Выразив искреннее сочувствие, потом они старались не задеть ее нечаянным словом, все только по делу. Не то клиенты кабинета, эти болтали без умолку, что в стенах стоматологических кабинета – обычное явление. Конечно, не до, а после, когда лечение или примерка протеза уже позади. Из их бессвязных – с пятого на десятое – речей Шарон и узнала о Marina Del Rey – новой, обустроенной по последнему слову «парусной» гавани для частных яхт.

Как-то вечером, возвращаясь домой, Шарон была вынуждена остановиться на обочине – забыла заправиться, вот мотор и заглох. Дорога вилась по склону холма, внизу было море… и яхты.

Это была случайность – тот случай, который руководит судьбой. А возможно, то был знак свыше, который только рассмотреть, распознать, не упустить.

На следующий день Шарон Сайтс, 33 лет, вдова, вошла в офис яхтенной школы и поинтересовалась, здесь ли учат ходить под парусом. Ей ответили с усмешкой: да, мисс, здесь из людей делают моряков. Шарон сделала вид, что ее не задела ни эта снисходительность, ни эта небрежность. Она лишь спросила, сколько стоит обучение.

Она никого не посвящала в свои планы. Только восемь месяцев спустя она ненароком обмолвилась, что собирается плыть на Гавайи. Одна. Через четыре дня, 12 июня 1965 года, она вышла в море.

Излечение морем

Все разговоры начались потом – после благополучного завершения плавания. Вопросы, вопросы… И непонятно было, чего в них больше – восхищения или удивления.

- Значит, ваше желание заняться парусным спортом по сути было стремлением к одиночеству?

- Да.

- Но пересечь океан… Вам не кажется, что это… как бы сказать... крайняя форма?

- Не кажется.

- Вы стали первой яхтсменкой, в одиночку покорившей Тихий океан. Покидая Лос-Анджелес, вы думали о рекорде, о Книге Гиннеса?

- Об этом я думала меньше всего.

Это была правда. Конечно, Шарон знала: то, что предстояло ей, еще не делала ни одна женщина, даже попыток не было. В Атлантике – да, еще в 1952 году английская журналистка Энн Дэвисон прошла от Канарских островов до Барбадоса, и далее – к берегам Америки. Потеряв мужа, погибшего при кораблекрушении, Энн следовала маршрутом, который они должны были пройти вдвоем. Зачем? Самое верное слово – то, которое даешь себе. Она поклялась доказать, что сильнее бессердечной стихи. Доказать всем, и прежде всего - себе.

Порой одиночество становилось нестерпимым. Шарон спасалась тем, что разговаривала с солнцем, волнами, яхтой. Она записывала себя на магнитофон и без конца прослушивала эти записи. Каждый рассвет она встречала молитвой и была уверена, что ее слышат.

Безусловно, Энн Дэвисон - героическая женщина, соглашалась Шарон. Но кроме трагического совпадения – они обе вдовы, между ними нет ничего общего. Она, Шарон Сайтс, не хочет ничего никому доказывать.

Вообще, поначалу у нее и в помыслах не было идти через океан, ее вполне устраивали прибрежные плавания. Впервые она подумала об этом, прочитав книгу Френсиса Чичестера «Преодолеть себя». Знаменитый летчик, яхтсмен, победитель первой трансатлантической гонки одиночек, Чичестер не сдался, когда у него диагностировали рак. Он верил, что победит, и победил! Болезнь отступила, и врачи, вынесшие смертный приговор, только разводили руками.

А у нее… Она лишилась самого дорогого человека, у нее депрессия, у нее все время слезы на глазах. Так, может, океан излечит ее?

Шарон Сайтс купила яхту, по утверждению специалистов, способную выдержать любой шторм. Это был 25-футовый фолькбот, построенный строго по оригинальным чертежам 1942 года; тогда этот проект победил в скандинавском конкурсе по созданию недорогой, прочной и простой в управлении яхты. Яхта была «в возрасте», но в хорошем состоянии. Разумеется, кое-что пришлось сделать. В частности, самоотливной кокпит, вывести в него все фалы, смонтировать флюгерное подруливающее устройство… Да, пожалуй, и все. О том, чтобы установить мотор, об этом она даже не думала. А еще она отказалась брать радиопередатчик. Именно его отсутствие более всего поражало тех, кто встречал Шарон Сайтс в Гонолулу.

- Но почему?

Погрузив на яхту продовольствия на два месяца и пресной воды – на три, она покинула Лос-Анджелес. Впереди были 2500 миль и Гавайи.

Две недели она наслаждалась плаванием. Ветер ровный, море спокойное… «Sea Sharp», так она назвала свою яхту, делала по 80-90 миль в сутки, ничуть не утомляя своего капитана каждодневными заботами. У Шарон даже оставалось время на рукоделие. Она сидела в кокпите… и вязала свитер. Спицы мелькали в ее пальцах, и Шарон чувствовала, как постепенно мир воцаряется в ее душе.

Она расслабилась, и это было ошибкой. Океан не прощает такого к себе отношения. Шарон спускалась в каюту, когда яхта неожиданно привелась, ступенька выскользнула из-под ноги, и Шарон упала. В следующее мгновение острая боль пронзила правую руку.

Запястье стало быстро опухать, даже прикоснуться к небу было больно. Шарон поняла, что это перелом.

Она выбралась в кокпит. «Sea Sharp» как ни в чем ни бывало шла заданным курсом. Все, как обычно, разве что возникшие словно ниоткуда акульи плавники резали волны по обеим бортам яхты. Шарон стало жутко, но она взяла себя в руки.

В свое время она окончила курсы медицинских сестер, да и профессия зубного техника как-никак имеет отношение к врачеванию. Поэтому растерянности не было, а вот аптечка, которую она наполняла с оглядкой на самые экстремальные ситуации, на борту яхты была.

Шарон обработала запястье антисептиком, наложила шину и, действуя левой рукой и помогая зубами, стянула ее тугой повязкой. Отныне она не просто яхтсменка-одиночка, но еще и однорукая. Если заштормит, сможет ли она управляться с парусами и румпелем?

Шторм не заставил себя ждать. Когда небо потемнело, у горизонта заклубились тучи, ветер усилился до 8 баллов, она спустила зарифленные ранее паруса и выбросила плавучий якорь. Так, в дрейфе, она переждала-перетерпела непогоду.

Когда шторм стих, Шарон подняла стаксель - это было проще, чем возиться с гротом, и вновь взяла курс на Гавайские острова.

Море было пустынно, акулы исчезли…

20 июля Шарон Сайтс увидела Даймонд-Хед – вулканический конус на острове Оаху. Она поздравила себя: как навигатор она заслужила оценку «отлично». Человек, учивший ее работать с секстантом, бывший сотрудник ЦРУ, наверняка похвалил бы ее. Он был очень интересной личностью, этот вышедший в отставку тайный агент…

Два дня спустя, после тридцати девяти дней, проведенных в океане, она вошла в порт Гонолулу. Ее встречали. Людей было много, пугающе много.

Она сошла на берег – стройная, в белых брюках, через силу улыбающаяся, пытающаяся скрыть за спиной забинтованную кисть.

Какой-то молодой человек протянул ей руку, предлагая опереться на нее. Так она и поступила. И тут она почувствовала запах – запах мужчины, и он показался ей каким-то бодрящим, даже опьяняющим.

Что бы ни случилось, никогда не поздно начать жизнь заново.

Другая причина

Прошло четыре года. Все изменилось. И главное: Сайтс стала Адамс. Вернее, так: Сайтс-Адамс. Да-да, она вышла замуж. И что примечательно, ее супругом стал хозяин яхтенной школы, который некогда встретил ее появление на пороге своего заведения с плохо скрытой иронией. Как он сказал? «Здесь из людей делают моряков, мисс». Что ж, отчасти так и произошло, но лишь отчасти. Эл Адамс преподал ей азы яхтинга, но человеком моря ее сделал Тихий океан. И влюбил ее в себя.

Шарон понимала, что в том плавании, больше смахивающем на авантюру, когда она прошла от Лос-Анджелеса до Гонолулу, океан пощадил ее. Он словно дал ей в долг, а долги, как известно, порядочные люди всегда отдают. В самом начале 1969 года Шарон, успевшая за это время дважды стать мамой, поделилась с мужем своими ближайшими планами, а именно: она хотела совершить одиночное плавание от Японии до Калифорнии.

- Это 5000 миль, - сказал Эл. – В два раза больше, чем было в прошлый раз.

- Значит, я буду плыть дольше. Думаю, в 70 дней я уложусь.

- У нас двое детей!

- Они еще маленькие и не будут волноваться.

- Нужна яхта.

- Я уже присмотрела…

Спорить с Шарон было бесполезно. Единственное, что мог сделать Эл, это помочь. И он отправился в Японию.

Яхта, о которой говорила Шарон, была серийным кэчем «Mariner 31» японской компании «Far East Boats». Длина яхты составляла 31 фут, ширина 9 футов. Побывав на верфи, Эл согласился, что жена сделала хороший выбор: отменная мореходность, остойчивость, площадь парусов не чрезмерна, но достаточна.

Он оговорил с владельцами «Far East Boats» свое присутствие на верфи на всех этапах строительства, и уже на следующий день началась формовка корпуса №27, которому предстояло в скором будущем превратиться в яхту «Sea Sharp II».

Ее сотни раз спрашивали: и все же, почему она ходит под парусами? На это Шарон Сайтс-Адамс неизменно отвечала: потому что испытывает такая у нее потребность. Это как есть, пить, дышать… И таких, как она, много.

Эл Адамса с опаской относился к пластику, поэтому толщину бортов яхты увеличили. Тот же подход он исповедовал при монтаже палубы, при установке мачт, выборе рангоута. Пусть тяжелее, зато надежнее! Не скорость важна - безопасность!

Конечно же, все было сделано и для того, чтобы яхтой можно было управлять в одиночку. Было установлено подруливающее устройство, в кокпит выведены все фалы, причем Эл позаботился о том, чтобы пометить их и разместить так, как это было на фолькботе «Sea Sharp». Зачем переучиваться?

О своих трудах, продолжавшихся два с лишним месяца, Эл докладывал Шарон, до поры остававшейся дома при детях. Когда он спросил супругу, будут ли у нее какие-то особые пожелания, Шарон сказала, что пусть по белоснежному борту яхты идет розовая полоса, и такая же полоса будет на флюгере подруливающего устройства и генуе. Ее желание было исполнено.

Пока муж дневал и ночевал на верфи в далекой Японии, Шарон тоже готовилась к трудному рейсу. Понимая, что после родов несколько подрастеряла спортивную форму, она каждый день занималась на тренажерах, особое внимание уделяя мускулам рук, ей же предстояло без конца выбирать шкоты. А еще она приучала себя к новому расписанию жизни. По ночам каждые тридцать минут отчаянно трезвонил будильник. Она вставала и через пять минут снова ложилась. Пяти минут достаточно, чтобы проверить правильность курса, и вообще… все ли в порядке на судне. 

Пришло время спускать яхту на воду. Эл сообщил жене, что она может приезжать. Шарон дала ценные указания няне, которой предстояло присматривать за детьми в ее отсутствие, и отправилась на самолете в Японию.

Каннуси – так именуются синтоистские священники, провел торжественную церемонию освящения корабля. Кран подхватил яхту и бережно опустил ее на воду.

Две недели ушло на то, чтобы Шарон привыкла к «Sea Sharp II». Она сделала несколько пробных выходов и осталась довольна. Одновременно она практиковалась в радиосвязи – по настоянию мужа яхта была оборудована радиопередатчиком. И еще Эл потребовал от нее клятвы, что она не будет покидать каюту, предварительно не надев «сбрую». Он сделал ее собственноручно из тонких ремней; трос с карабином должен был предотвратить падение за борт. Конечно, это стесняло движения, но муж был неумолим, и Шарон такую клятву дала. В конце концов, он уступил, когда она категорически воспротивилась установке на яхте двигателя. Теперь ее очередь.

12 мая 1969 года Шарон Сайтс-Адамс покинула Иокогаму и повела «Sea Sharp II» на восток. Первые дни были хороши настолько, что она опять занялась вязанием – она хотела связать вечернее платье, чтобы появиться в нем на вечеринке, которую устроит Эл по случаю ее прибытия в Сан-Диего.

Утром 29 мая радио передало настораживающую метеосводку. Ожидается усиление ветра до штормового, возможны шквалы. У нее в запасе были сутки, есть время приготовиться, набраться сил. Шарон сочла, что сейчас самое важное – как следует выспаться. Она прилегла и заснула. Прошло минут десять – и ее сбросило с койки на пайол. Шарон поднялась и, плохо соображая, подскочила к трапу. Открыла люк, и в этот момент новый толчок отбросил ее назад. Падая, она ударилась головой о край штурманского столика и потеряла сознание.

«Если вы никого не хотите видеть, никого не хотите слышать, если хотите побыть в одиночестве, чтобы успокоиться, разобраться в себе, я скажу, что нужно делать. Поднимайте паруса и плывите через океан. Обязательно поможет»

«Вода, хлеставшая через люк, привела меня в чувство, - много позже вспоминала она. - Я с трудом вскарабкалась по трапу и выглянула из рубки. Наверху царил хаос. Стаксель порвался, и его лоскуты намотало на релинг. Зарифленный грот метался из стороны в сторону. Тут ветер опять взвыл диким зверем, через яхту перекатилась волна, которая сбила меня с трапа. Я понимала, что следующий вал может положить яхту на борт. Я подумала было о надувном спасательном плотике в носовом отсеке, но не смогла пошевелиться. Меня начало рвать. Первое, что пришло на ум: рвота – признак сотрясения мозга. Это мысль так ужаснула меня, что я разрыдалась».

Шарон собралась с духом, потому что надо было все же выбираться на палубу, и тут поняла, что яхта перестала дрожать, как в ознобе. И волны уже не колотили ее, подобно молоту. Она высунулась наружу. Ветер едва шевелил изорванный стаксель.

Вместо обещанного шторма ее ждал штиль. Это был истинный дар небес. Сначала она привела в порядок себя: обработала синяки и царапины, стянула пластырем края открытой раны на виске. Потом занялась яхтой. Когда три дня спустя подул ветер, она готова была продолжать плавание. А в эфир полетело: «У меня все в порядке».

Ветер засвежел. Иногда налетали шквалы, но они ее не пугали. Напротив, она была им рада, потому что «Sea Sharp II» легко давала девять узлов, приближая ее к желанной цели.

«Сколько раз я обещала себе не полагаться на милость океана, - писала Шарон Сайтс-Адамс в книге, посвященной своим плаваниям. – Но я женщина, а женщины так забывчивы... Я спустилась в каюту перекусить, как вдруг ровное пение ветра перешло в угрожающий рев. С бутербродом в руке я выскочила на палубу и увидела водяную гору, надвигающуюся на яхту. Я схватилась за шкоты, в две секунды спустила грот, и тут водяная гора обрушилась на меня. Не помню, во что я вцепилась мертвой хваткой, но я удержалась. Яхта взобралась на следующую волну и заскользила вниз, все сильнее клонясь на бок. Следующая волна была не чета предыдущим, но меня это не обрадовало. «Sea Sharp II» лежала на борту. Я схватила надувной плотик – ах, какая же я молодец, что вытащила его наружу, - и перебралась на комингс левого борта, готовая в любую секунду открыть баллон со сжатым воздухом, надуть плот и покинуть яхту, если та вздумает перевернуться вверх килем. Вот топ мачты погрузился в воду, вынырнул, опять погрузился, и тут набежавшая волна помогла судну выпрямиться».

И снова море разгладилось – будто для того, чтобы яхтсменка смогла спокойно оценить нанесенный «Sea Sharp II» урон. Он оказался велик, и самое плохое – вышел из строя генератор. Аккумуляторы «обнулились» еще раньше. Все, она осталась без радиопередатчика. Без связи. Да Эл с ума сойдет от беспокойства!

…В течение 47 дней Эл Адамс не знал, что с его женой, и вообще, жива ли она. Через неделю, как Шарон замолчала, он обратился в Береговую охрану, и та запросила все суда, находящиеся в указанном Адамсом районе, не встречал ли кто белую яхту с розовой полосой по борту. Нет, никто не видел… Эл заикнулся было о самолете, но район поиска был так велик, что использовать авиацию не представлялось возможным.

Между тем, пробиваясь сквозь штормы и надолго застревая в штилях, «Sea Sharp II» продвигалась к Калифорнии. Шарон преследовали туманы – такие густые, что невозможно было читать. Иногда она плакала, жалея себя, своего мужа, детей, которых оставила так надолго. Когда становилось совсем тоскливо, Шарон принималась играть в «угадайку». Дело в том, что купленные в Японии консервы представляли собой банки одинаковой формы и размера. Из-за сырости этикетки отлетели, вот и приходилось действовать наугад. Иногда Шарон выигрывала, но чаще в банке, где, как она полагала, должен был находиться джем, оказывался томатный суп, а как-то в поисках тушеной говядины она открыла подряд четыре банки персикового компота.

Когда к «Sea Sharp II» наконец-то подошел траулер, и Шарон смогла дать о себе знать, настроение ее улучшилось настолько, что она опять взялась за вязание – надо было закончить платье.

Остров Пойнт-Аргуэлло был первым клочком суши, который она увидела. Она поздравила себя: ее вычисления вновь оказались точны, а потому… «К черту мужскую монополию на паруса!» - записала она в судовом журнале.

В этот день ее ждала еще одна радость. Включив транзистор и нащупав местную станцию, она услышала голос диктора: «Рады сообщить, что Эл Адамс, как и все мы, получил наконец приятные известия от своей жены. Она жива! Сегодня Эл Адамс вышел в море на встречу «Sea Sharp II».

Теперь все встречные суда подходили к яхте Шарон. 23 июля к «Sea Sharp II» приблизился катер, на борту которого был Эл Адамс. Муж кричал, вопил, прыгал, потрясал кулаками, его переполняли эмоции. Шарон не выдержала и прослезилась.

На следующий день она вошла в бухту Сан-Диего.

Ее плавание через Тихий океан продолжалось 74 дня, 17 часов и 15 минут.

В каюте ждало своего часа роскошное вечернее платье…

В 1975 году Тихий океан пересекла японка Норико Кобаяси на яхте «Риб», участница регаты «Транспасифик». Она стала второй женщиной в мире, в одиночку покорившей Великий океан. Шарон Сайтс-Адамс навсегда останется первой.

В 1969 году журнал «Тайм» назвал «Мужчиной года» астронавта Нила Армстронга, первым из людей ступившим на Луну, а «Женщиной года» стала она – Шарон Сайтс-Адамс.

Досье

ШАРОН САЙТС-АДАМС родилась в 1931 году в местечке Баттл Граунд, штат Вашингтон, детство провела в городе Приневилл, в Орегоне. В 1965 году она стала первой женщиной, покорившей в одиночку Тихий океан. Четыре года спустя она сделала это второй раз. Об этих плаваниях Шарон рассказала в книге "Pacific Lady", написанной совместно с журналисткой Карен Коутс. После благополучного окончания второго одиночного плавания, Шарон Сайтс-Адамс несколько лет жила в Новой Зеландии и Австралии. Часто, вдвоем с мужем Элом, они пускались в дальние плавания. В их «послужном списке» 30000 пройденных миль, 71 остров, один из которых они не смогли посетить, но видели, как вулканические силы поднимают его над водой. Плавали они и по озеру Титикака. Последние десять лет Шарон Сайтс-Адамс живет городе Мэйнор, штат Пенсильвания, в доме престарелых. Это далеко от побережья, но знаменитая яхтсменка говорит, что это даже к лучшему, она немного устала от моря. Три раза в неделю мисс Адамс ходит в тренажерный зал, много работает в саду, а по выходным иногда читает лекции, и тема ее выступлений неизменна: «Женщина на корабле – отличная примета».

Опубликовано в Yacht Russia №42 (6 - 2012)