Текст Сергея Борисова

Море. Парус. Катамаран. Двое.

- Позвольте заметить и, надеюсь, в дальнейшем вы будете прислушиваться к моим словам, но в этой гонке на знак надо было выходить раньше.

- Нет уж позвольте вам не позволить. Если бы не ваше неумелое обращение со шкотами, мы бы вышли на знак аккуратно и точно. Так что на будущее будьте любезны не манкировать своими обязанностями.

Такой диалог. Вы в него верите? Нет? Мы тоже. Скорее поверим в такой…

- Ты чего скрутился поздно? Глаз нет?

- Я – поздно? Это у тебя руки не оттуда растут!

Очевидно, истина, как ей и полагается, где-то в среднем арифметическом. Но это справедливо для «равнополых» экипажей, а как общаются «разнополые» яхтсмены, которых ISAF своей волей соединила на борту катамарана олимпийского класса Nacra 17? Ведь класс этот – скоростной, время на принятие решения и совершение собственно действиq тут сжимается до минимальных величин: подумал, произнес, воспринял, сделал – глядишь, уже 50 метров позади.

Согласимся, вопрос, как объясняются между собой «мальчик» и «девочка» на борту олимпийского катамарана, это вопрос интересный. Но если бы только этот вопрос! Их так много, этих «подводных камней», что впору озадачиться: что, Международная федерация парусного спорта не понимала, что делает, возводя микс в ранг закона? Ну, не случайно же этот новаторский эксперимент сразу начали сравнивать с бомбой замедленного действия. Рано или поздно, но рванет.

То судьбоносное решение – о смешанном экипаже для катамарана Nacra – было принято в мае 2011 года в Санкт-Петербурге на Среднегодовом заседании ISAF. Для абсолютного большинства яхтсменов оно было подобно грому в солнечный полдень. Вот признание Георгия Шайдуко, серебряного призера Олимпийских игр в Атланте: «Это было неожиданное решение, у ISAF вообще не очень внятная политика в плане выбора классов и дисциплин». И это при том, что слухи блуждали давно. Однако, несмотря на их упорство, и спортсмены, и даже чиновники «от паруса» воспринимали такое намерение скорее как неумелую шутку. «Открытый» класс – да, но чтобы в приказном порядке?

Между тем, сейчас, по прошествии времени, все отчетливее видно, что к этому все шло. Потому что – тенденция. Толерантность, феминизм в борьбе с мужским шовинизмом, либеральные ценности - и все такое. Причем упомянутым шовинистам оставалось лишь сокрушаться, мол, как хорошо раньше-то было, в начале начал.

Решение по миксу стало сенсацией. Но так ли уж близоруки были парусные чиновники во главе с тогдашним президентом ISAF Гораном Петерсоном? Или им просто выкрутили руки чиновники более высокого ранга, заправляющие всеми олимпийскими делами? Приказали подравнять мужчин с женщинами в дисциплинах и предупредили, что никаких отговорок не потерпят. К тому же, в рядах ISAF была «пятая колонна» в лице  Женского комитета (Женского форума), которая активно продвигала идею полного равноправия. Но тут высший орган ISAF – Совет - проявил завидную стойкость. Он оставил преимущество за мужчинами, но что касается катамарана, был вынужден пожертвовать «открытостью» класса. Это была серьезная уступка: в «открытых» классах женщины всегда были в меньшинстве. Потому что еще Пушкин в поэме «Полтава» утверждал, что «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань». Причем верно и наоборот: если кто вздумает поставить в упряжке рядом легконогую кобылку и матерого оленя, ничего путного из этого не выйдет.

Таким образом, строго говоря, решения заседания ISAF от мая 2011 года были половинчатыми. Хотя мужчин они нисколько не ободрили. А женщины… Свою борьбу «за парус» они начали более 100 лет назад, и теперь могли поздравить себя с очередной победой над мужчинами.

Cимволично, что пришествие микса совпало с возвращением в олимпийскую семью катамарана. И если приглядеться, то связь – прямая. Потому что общая тенденция – это одно, а роль личности в истории – это другое, и часто неизмеримо более важное. Это звучит как парадокс, но главную роль в деле обретения женщинами собственных яхтенных классов, а также в торжестве микса сыграл мужчина. Но какой мужчина! Легенда паруса – Пауль Эльвстрем.

В активе датчанина уже были четыре золотые Олимпийские медали, когда он в очередной раз поменял класс, отдав предпочтение катамарану «Торнадо». В 1983 и 1984 годах Эльвстрем стал чемпионом Европы. На Олимпиаде в Лос-Анджелесе был близок к завоеванию медали – лишь 0,7 балла отделило его от австралийцев. Четыре года спустя, в Сеуле, 60-летний пауль последний раз выступил на Олимпийских играх, заняв 15-е место. А шкотовой Эльвстрема все эти «катамаранные» годы была его дочь Трине. Она стала не только звездой спорта, но и живым доказательством того, что женщины могут гоняться под парусом наравне с мужчинами. И снова – парадокс. Класс, который сделал столь много для того, чтобы женщины громко и гордо заявили о себе на Олимпийской акватории, через несколько лет был удален из олимпийской программы не только усилиями лоббистов других классов, но и за «неполиткорректность». Дескать, слишком большие нагрузки, женщинам не по силам. Даже веское мнение самой Трине Эльвстрем ничего не изменило.

Конечно, потом это «удаление» сочли поспешным, и было решено, что олимпийскому катамарану быть. Но каким ему быть? Раздались голоса: вернуть «Торнадо» - и дело с концом. Но катамаран стал разменной монетой в сложных играх, где сплетаются интересы спортсменов и производителей, мужчин и женщин, простых зрителей и олимпийских чиновников. И тогда чашу весов была брошена та самая «политкорректность». И в этой мутной воде в мае 2012 года выбор был сделан в пользу катамарана Nacra 17. На нем предстоит гоняться экипажам «мальчик-девочка» на Олимпиаде в Рио-де-Жанейро и Олимпийских играх в Токио в 2020 году.

Сколь ни было странным решение о миксе и неоднозначным - выбор олимпийского катамарана, его пришлось принять как руководство к действию. И все же сомнения не оставляли парусное сообщество, и кто-то уже заговорил о скорой и неминуемой кончине микса. Однако скептики были посрамлены: в июле 2013 года первый чемпионат мира в классе Nacra 17 собрал 66 экипажей, а месяц спустя на озере Комо, в Италии, прошел чемпионат Европы, тоже весьма представительный.

И показалось, что все хорошо, эксперимент удался, безоблачныое будущее классу обеспечено. Ничуть не бывало. Место увлекательного гадания, кого больше у руля, а кого – на шкотах (правилами класса распределение ролей между «мальчиком» и «девочкой» не предписано), заняли слухи о недоразумениях, истериках и скандалах в команде из двух человек. Еще чуть-чуть, и женско-мужские экипажи стали распадаться так же стремительно, как недавно создавались. Единственным исключением поначалу были семейные экипажи, но потом стали распадаться и они, причем уход из команды часто предшествовал уходу из семьи.

И вновь зазвучало знакомое: женщина на корабле – к беде, даже если кораблик маленький, всего 17 футов длиной.

Взгляд со стороны, впрочем, часто обманчив. Необходимо добавить взгляд изнутри. В данном случае - узнать мнение спортсменов, которые гоняются на катамаране Nacra 17. И мы обратились к членам сборной России по парусному спорту Сергею Джиенбаеву и Дарье Ивановой. И хотя вопросы наши были заготовлены «под копирку», в итоге два интервью оказались совсем не похожи друг на друга. По причине простой и понятной: потому что «инь» - не «янь».

------------------------------

«Каждая женщина хочет казаться умнее мужчины»

- Сергей, на ваш взгляд, почему ISAF ввела микс?

- В Европе и на Западе в целом все озабочены гендерным равноправием. Немало его сторонников и в ISAF. Вообще, это был героический шаг – узаконить микс, потому что это решение крайне негативно восприняли мусульманские страны, где отношение к женщинам, скажем так, патриархальное.

- А вы как восприняли, лично вы?

- С оптимизмом. На мой взгляд, катамараны – это будущее парусного спорта. Они – сама экстремальность. Но и с определенным недоверием, потому что микс таит много опасностей. Мало того, что с женщинами вообще непросто, они же другие – со своей логикой, мировоззрением, а при больших нагрузках от них вообще не знаешь, чего ждать.

- Так посадите Дашу за руль, все полегче, а сами – на шкоты.

- Так и задумывалось: я – на шкотах, благо у меня такой опыт и в «Торнадо» и в 49er, а дама - на руле. Но потом от такого расклада решено было отказаться. «Девочку» проще научить грамотно работать на шкотах, чем стабильно рулить. И это не только мое мнение. Поначалу женщины-рулевые в нашем классе бились наравне с мужчинами, но сейчас их все меньше. Теперь это почти правило: «мальчик» - рулит, «девочка» - на шкотах. Хотя тут все не так просто, и командовать на 100 процентов рулевому не дано. По сути, катамаран ведет шкотовый, за ним – тактика, рулевой же принимает стратегические решения. Но опять же, воплотить их в жизнь он без шкотового не в состоянии. Безусловно, нашим «девочкам» тяжело, иногда их бывает просто жалко. Но ты эту жалость в себе глушишь, потому что рядом с ней снисходительность и потакание, а с этим невозможно идти дальше. С другой стороны, я теперь точно знаю, что все слова про то, что женщина слабая, не выносливая, полная чепуха. Конечно, если все при ней: вес, рост, сила.

- Почему же вы выбрали Дарью Иванову? Такую хрупкую, нежную…

- Тогда я был на 16 килограммов тяжелее против сегодняшних семидесяти. Если учесть, что оптимальный вес экипажа для Nacra 17 – это 130-140 кг, то методом вычитания становилось понятно, что, да, нужна «девочка» хрупкая, но сильная, атлетичная, но худощавая. Иначе результата не будет, на катамаране каждый лишний килограмм – потеря скорости. В не меньшей степени меня заботило собственное психическое состояние: как бы не сойти с ума! Потому что рядом с этим человеком мне предстоит находиться весь олимпийский цикл – четыре года. Все время мы будем вдвоем - день за днем, час за часом. Это даже хуже, чем у фигуристов: они хотя бы могут в сторонку отойти,  в туалет, а тут лодка, с нее не уйдешь, разве что вплавь на берег. Я стал искать подходящего человека, но многие девушки, к кому я обращался, либо не собирались менять свой класс, либо уже расстались со спортом. Потом я позвонил Дарье… Я давно ее знал, как знал и то, что она уже несколько лет как оставила и свой «Лазер», и парус вообще. Я рассказал, что так, мол, и так, а она возьми и согласись. Попробовать. Тогда катамаранов Nacra в России еще не было, и первую тренировку мы провели на «Торнадо», а он на три фута больше, и нагрузки такие, что полчаса в сильный ветер не всем членам сборной «по зубам». А мы с Дарьей проходили почти три часа, и каждые полчаса я спрашивал: «Все? На берег?» А она: «Нет, еще покатаемся». Так мы стали гоняться вместе.

- В вашем тандеме вы – главный. Ваше слово – закон?

- По идее. Но командовать женщинами невозможно! У них всегда и на все свое мнение. Да, они могут соглашаться с чем-то, но это лишь слова, внутренний протест всегда при них. Каждая женщина хочет казаться умнее мужчины. И это так же верно, что каждый мужчина хочет казаться умнее женщины.

- Как лучше выстраивать отношения с женщиной под парусом – уговаривать или об коленку ломать?

- Женщина женщине рознь, соответственно, и подход разный. Но главное – собственный пример и убежденность в своей правоте. Но убеждать тоже надо умеючи. Ведь женщины руководствуются эмоциями, и потому мужчинам их до конца никогда не понять. А им – нас, мужчин. Вот и почва для конфликтов. А тут еще почти семейные отношения, вы же все время вместе. А в семье как: на кого-то стороннего и внимания не обратишь, или стерпишь, промолчишь, а на родных сорвешься, потому что они тебя любят и все простят. Приходится эти конфликты гасить, стараться их вообще не допускать. Хотя это бывает очень непросто: тебе нельзя ни голос повысить, ни выругаться – в силу того, что ты – мужчина. А как еще, пар выпустить? Вот парни полаялись перед стартом, через пять минут забыли и пошли себе гоняться. С женщиной так нельзя. Кстати, и повысить голос, и ругнуться женщина как раз может, - в силу того, что она – женщина.

- Как же вы общаетесь с Дарьей, когда вам… батарея на ногу падает?

- Учусь подавать информацию максимально коротко, но без ненормативной лексики. Оказывается, можно. Но это – искусство. А если все же срывается что-то с языка, то извиняюсь. Это раньше для меня извиниться было – проще застрелиться, а теперь приходится. Если этого не сделать, то «девочка» завтра будет не о гонках думать, а дуться и думать не о том, какой ветер, какая волна и где соперники, она будет думать: «Какой же он козел! И кто дал ему право так со мной обращаться, он же мне не муж, не друг».

- Дарья за свои вспышки извиняется? Наверняка без них тоже не обходится.

- Сейчас мы пришли к тому, что по приходу на берег извиняемся друг перед другом. Это если что в гонке или на тренировке случилось. Не бычимся. А на берегу вообще живем мирно. Я же понимаю, что есть нечто чисто женское: если мужчине, чтобы собраться, пяти минут достаточно, то женщине и полтора часа мало. Макияж, положим, на воде не очень нужен, а вот волосы подготовить – задача. Не позаботишься – вернешься чуть ли не с дредами.

- Сергей, и все же, олимпийский микс - не мертворожденная ли это идея?

- Пока микс привлекателен своей новизной. У многих создалось впечатление, что в нем можно добиться хороших результатов легко и быстро. Но еще не сформировалась топовая двадцатка, не определились лидеры. Когда это произойдет, начнут откалываться аутсайдеры. И это станет для класса и гендерного равноправия в парусе настоящим испытанием. В конечном итоге наилучшие результаты будут показывать те экипажи, где «мальчику» и «девочке» удастся договориться, прийти к общей философии если не жизни, то хотя бы гонок, тренировочного процесса. Но когда результат слишком зависит от «внутриэкипажных» отношений, это плохо. Всем – и спортсменам, и зрителям – должны быть ясны правила игры. А тут сплошной туман. Поэтому я думаю, что через пару олимпийских циклов микс упразднят, и катамараны будут «мужскими» и «женскими».

- Печальная история.

- Даже у самых лучших сказок не всегда счастливый конец.

----------------------------

«Мужчине тяжело признать себя неправым»

- Дарья, на ваш взгляд, почему ISAF ввела микс?

- Не знаю, что у них в головах было. Наверное, это эксперимент. Зловещий.

- Зловещий?

- В том смысле, что, возможно, они предугадывали всю его сложность. Хотя вряд ли представляли все проблемы, с которыми яхтсменам придется столкнуться.

- И самая серьезная из них…

- Притирка характеров. У мужчины и женщины все разное – психология, темперамент. Вот, скажем, я. Человек я прямой – что думаю, то и говорю. Не могу совладать с эмоциями, характер у меня ядерный. Я же в прошлом рулевой, и когда вижу, что Сергей делает что-то неправильно, меня это выводит из себя. Мне бы сдержаться, а не получается. И я говорю: «Нет, нет, не так, надо вот так». Он сердится, мы начинаем спорить. Вот вам и конфликт. Правда, так было, когда мы только начали гоняться вместе. Сейчас я стараюсь меньше себе позволять. И если уж говорю что-нибудь, то подыскиваю нужные фразы. Или так действую: не говорю «куда ты идешь?», а выдаю информацию – вовремя и нужную, типа «ветер приходит слева». И он принимает решение.

- Правильное, с вашей точки зрения, надо полагать. Значит, действуете как всякая умная женщина, которая создает ситуацию, когда мужчине остается единственный выбор, и он выберет то, что угодно ей.

 - Пусть так. Он же мужчина, а мужчине всегда тяжело признавать себя неправым, у них комплекс такой. Если начать выговаривать, у него срабатывает защитная реакция. И тут одно из двух: или он упрямо молчит, или пытается перевести вину на тебя, мол, это из-за тебя плохо на знак вышли. У рулевого всегда шкотовый виноват! А на самом деле – не всегда, и слышать такое обидно. Особенно когда знаешь, что не виноват. Начинается перепалка. И тут даже тренер не поможет. Если он примет твою сторону, Сергей для вида согласится, но стоит нам остаться вдвоем, обязательно скажет: нет, это все из-за тебя, это ты плохо грот подобрала. Что остается делать? Только возмущаться. Но, повторюсь, это раньше так было, сейчас – реже, я до этого просто не довожу, научилась.

- Получается, вы не только эмоциональный человек, но и вполне рассудочный. А Сергей?

- Он тоже эмоциональный, но только в гонке. Если кто ветер закрыл или еще что, начинает горячиться, и успокоить его тяжело. Он и прикрикнуть может, хотя обычно держит себя в руках, и это уже – мудрость. Она чаще всего в том, чтобы промолчать.

- А на каком языке вы разговариваете? Ну, вы понимаете …

- Надо отдать должное, ни разу ни единого матерного слова у него не вырвалось, хотя наверняка хотелось высказаться, да и я повод давала.

- Сергей считает, что вы фанатично преданы парусному спорту, поэтому и согласились сразу на предложение войти в его «накровский» экипаж.

- Это не совсем так. Я родилась в Сочи и в 9 лет пришла в яхт-клуб. На «одиночках» гонялась с 12 лет. Потом меня пригласили в Москву, в высшую школу спортивного мастерства. За столицу я отгонялась с 2005 по 2007 год, а потом… оставила спорт. Я училась в Университете культуры, и творчество перевесило. Совмещать учебу и серьезные занятия спортом было невозможно. Я работала корреспондентом телевизионных программ на разных каналах, ведущей, и все мне нравилось. Но вышло так, что я оказалась в простое – один телепроект закрыли, открытия другого надо было подождать, и вот тут-то и позвонил Сергей Нуржанович. Слово за слово, а потом он говорит: новый класс ввели, катамаран, для «мальчика» и «девочки», не хочешь попробовать? А у меня время есть, я и говорю: когда и где? Мы отправились в Сочи, чтобы начать тренировки пока на «Торнадо». И так у меня в душе все всколыхнулось! Я поняла, насколько мне не хватает моря. И в парусном спорте мне вдруг все снова стало интересно. И тренеры мне всегда говорили, что способности у меня есть и при удачном раскладе могут быть хорошие результаты. Сергей ко мне присмотрелся, увидел, что навыки я сохранила, рефлексы на месте, и хотя раньше я шкотовой не ходила, , предложил стать его партнером по миксу.

- Взаимопонимание пришло быстро?

- Nacra 17 верткий катамаран, он быстрый и прыгучий, как лягушка. Справляться с ним можно лишь понимая друг друга так, что и слова почти не нужны. Но такое понимание невозможно без психологического контакта. Будет стремление его установить, тогда это дело наживное, взаимопонимание со временем настроится. Но тут появляется другая опасность: «мальчик» и «девочка» все время вместе - на завтраке, в зале для физподготовки, на воде, и так день за днем. Я за себя скажу: настолько привыкаешь к человеку, что первые дни, когда мы возвращаемся со сборов, и Сергея нет рядом, мне даже как-то не по себе. Вот, а другим такое «совместное проживание» постепенно становится невмоготу. Так, например, распался экипаж Максима Семенова и Анны Панкратовой. Там до абсурда доходило – они могли, не здороваясь, уйти в гонку, там накричаться, а вернувшись, так же ни говоря ни слова разойтись в стороны. Вот и «развелись» в конце концов, как муж с женой разводятся, тут прямая аналогия. Сейчас у Максима новая шкотовая, и Аня с другим партнером, она еще и рулевой стала. Так что важнее всего притирка характеров, воспитание в себе всех добродетелей: терпение, смирение, уступчивость.

- Но та же готовность прощать может сказаться на спортивных результатах.

- Мы не то что прощаем, мы оба стараемся исправить свои ошибки. Когда видишь, что другой вкалывает, самому неудобно схалтурить. К тому же, есть еще и берег, он многое скрашивает. На берегу Сергей Нуржанович – джентльмен. Открывает дверь в машине, подает руку, когда выхожу, всегда спросит, сыта ли я, не нужно ли чего. Любой женщины приятно, когда о ней заботятся, даже если женщина – спортсменка и друг. После такого истерить на тренировке даже как-то неудобно.

- Вам не кажется, что в конце концов ISAF откажется от принудительного совмещения «мальчика» и «девочки»? Или, наоборот, микс будет жить, потому что появляется дополнительная интрига.

- Откажется или нет, этого я не знаю. Я и за себя-то не могу ручаться, что со мной будет, а тут – ISAF. Если бы мне кто сказал полтора года назад, что я вернусь в парус, я бы рассмеялась. Так что я ничему не удивлюсь – что будет, то и будет. А про интригу скажу: она, безусловно, есть. Наверное, выигрывать будут те, кто не просто сильнее, как спортсмены, но и кто сумеет договориться.

- Многие считают, что правила класса своей жесткостью отторгают от олимпийского катамарана сильных гонщиков. И вроде бы это доказывает, что жизнь катамарана Nacra 17 не будет длинной.

- Многих отпугивает вес. Еще недавно мы с Сергеем весили на двоих 145 килограммов, и были одной из самых тяжелых пар. Легкие экипажи нас просто объезжали. Так что пришлось принимать решение: или худеть, или уходить. Мы выбрали первое.  Уходить мы не собирались и не собираемся.

----------------

Если обратиться к математической практике и принять, что Сергей Нуржанович и Дарья Владимировна – это числитель, то знаменатель, безусловно, дважды чемпион мира и олимпийский чемпион 2008 года в классе «Торнадо» испанец Фернандо Эчаварри. Он – их тренер, и он – большой спортсмен, а большому, как говорится, виднее. Причем в буквальном смысле.

Случается, заводятся Сергей и Дарья, начинают спорить, , и тут уж не до шкотов и руля. Сей момент на катере подлетает тренер и приказывает: «Бла-бла-бла – отставить. Делать, как я сказал, и не умничать».

Вот как Эчаварри понимает, что в экипаже не все ладно? Ему же не слышно, как люди на катамаране слова подбирают, чтобы не переругаться вконец. Да, не слышно, но видно. А все опыт!

Фернандо считает, что сборная России – команда перспективная, а к Сергею и Дарье испытывает прямо-таки родительские чувства. Но, как и полагается родителю, Фернандо строг и категоричен. Бывало, спросит у него Даша: «Откройте секрет, как побеждать. Ведь есть же тайна!» А он в ответ: «Нет никаких секретов. Надо просто работать, работать, работать, работать». Помолчит – и добавит: «И снова работать».

Зато вопрос, смог бы он сам гоняться в смешанном экипаже, с женщиной на пару то есть, поставил Эчаварри в тупик. Надолго задумался маэстро, видимо, вспоминая своего олимпийского напарника Антона Паса, и ответил честно: «Нет, не смог бы». Удивилась Дарья Иванова: «Почему?» И услышала: «Убил бы».

В сентябре 2014 года в испанском Сантандере пройдет чемпионат мира, где Сергею и Дарье, другим российским «миксам» в классе Nacra 17 предстоит побороться за олимпийские лицензии. Катамараны они уже приручили, теперь дело за тем, чтобы устоять перед накалом страстей. И в этом олимпийском цикле, и в следующем, и далее… Если, конечно, микс устоит, а ISAF  не устроит еще какой-нибудь эксперимент.

Опубликовано в журнале Yacht Russia №63 (5), 2014 г.