Как я возлюбил парус и стал шкипером. Но сначала принял решение пойти учиться...
Текст Бориса Денисова
Шаг первый. Принять решение…
Сертификат я забрал в рамку и повесил на стену. Все-таки я чаще дома, чем в море. Пока, во всяком случае. Да и друзья приходят – пусть видят и завидуют. «По белому», разумеется, на то и друзья. Если спросят, как и что, чиниться не стану -расскажу. Пусть присоединяются. И не только они.
…Я позвонил. Мог бы написать по «мылу», но позвонил. Человек я не старый, но в возрасте, мне человеческий голос сухих строчек дороже.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Хочу стать капитаном. Чтобы под парусом, чтобы море, ну, вы понимаете.
- Шкипером? Очень хорошо понимаю.
- Вот только…
- А вы не сомневайтесь! У нас завтра «день открытых дверей». Послушаете, поспрашивайте, наш сайт – дело хорошее, но живое общение – лучше. Приедете?
Меня еще спрашивали! Ах, девушка, знали бы вы, как я долго к этому шел, так уж не отступлюсь.
На следующий день я переступил порог яхтенной школы.
Шаг был сделан! Впрочем, первый шаг был сделан… Ну, как бы поточнее? Это как единственная строчка в первой главе романа Сомерсета Моэма (не только романиста, но, кстати, большого любителя паруса) «Малый уголок». Звучит она так: «Это было очень давно».
Оглядываясь назад, не могу с уверенностью сказать, что было первично – книга Анджея Урбанчика «В одиночку через океан» или яхта «Полонез», выставленная на ВДНХ в качестве экспоната представительной экспозиции Польской Народной Республики. Книга была прочитана запоем, а яхта… Она была прекрасно настолько, что захватывало дух. Нет, нет, конечно же, первой была книга, потому что я тянул голову, пытаясь увидеть рядом с «Полонезом» его капитана Кшиштофа Барановского, обошедшего в одиночку вокруг света. Увы, капитана я не увидел, а вот на палубе его судна побывал: гостеприимные поляки разрешали это мальчишкам – и только им. Вот мы и шныряли по «Полонезу», заглядывали в иллюминаторы, норовили пробраться в каюту, и все это нещадно царапая сандалетами тиковый настил.
Зерно было брошено, и начались поиски всего, что так или иначе связано с путешествиями под парусом. Книжная полка постепенно заполнялась: Хейердал, Эрик де Бишоп, Войтов, Питер Хитон и, разумеется, номера журнала «Катера и яхты». На выпускном экзамене в школе я, выбрав свободную тему «Твой любимый книжный герой», написал про Джошуа Слокама. Экзаменаторы посмотрели на меня, как на сумасшедшего: «Какой такой Слокам? А где Павка Корчагин?» Но возражать не стали, и даже выставили в итоге 5 по литературе и 4 за русский.
Может возникнуть вопрос: а чего ж ты, милый, только теоретизировал? Оправдания есть. Во-первых, ближайшая парусная секция находилась от моего дома на расстоянии в 15 километров на берегу Истринского водохранилища, особо не наездишься, да и была она ведомственной, запросто не пробьешься. Во-вторых, все мои мечты приобщиться к парусу казались… именно что мечтой, красивой и несбыточной. Время было такое – советское: своих граждан СССР предпочитал в свободное заграничное «плавание» особо не отпускать. Юрий Сенкевич не в счет. В-третьих, неудачей закончилась попытка получить высшее «морское» образование: из Ленинграда и Одессы пришли до обидного схожие ответы. К экзаменам меня не допускали, потому что нечего человеку с пороком сердца на морских просторах делать. И мои ссылки на то, что врачи говорят – возрастное, никого не переубедили.
Прошу понять меня правильно: столь подробное изложение биографических деталей я позволил себе с единственной целью – показать, что ничего экстраординарного в них нет. Все вполне типично. Сколько мальчишек и юношей кудрявых мечтают о море? Миллионы. А сколько становятся яхтсменами, моряками военного или гражданского флота? То-то.
Но иногда они возвращаются – эти детские мечты. Казалось бы, давно растворились в суете будней, в проблемах семейных, служебных, ан нет! Выходит, тлели угли под пеплом, но стоило подбросить ветру кислорода, и вот они во всей красе!
Ветер подул на рубеже 90-х. Однако на мою жизнь сильное влияние оказали тяготы переходного периода (рядовой случай). Потребовалось немало времени, чтобы укрепиться в новой жизни, заматереть. И все равно давняя мечта оставалась сказочной. Яхта? Парус? Дальние странствия? Нет, это же так сложно, это так немыслимо дорого… И примеры Гвоздева, Языкова, Конюхова ничуть не меняли устоявшегося отношения: не потянуть! Кто они и кто я?
Опять же говорю все это исключительно для того, чтобы показать: так, как я, думают миллио… ну, хорошо, десятки тысяч людей в нашей стране. Картина типичная, картина маслом.
А потом… Глянь-ка, и этот ходит под парусом, и тот, и вон тот тоже. Закончил яхтенную школу, прошел практику, получил сертификат и – подумать только! – уже рассекает воды Ла-Манша и Адриатики.
И я начал узнавать, что и как в действительности в этом парусном деле. И чем больше собиралось информации (благо сейчас есть, откуда черпать), тем больше злился на себя. Куда я раньше глядел? Чего ждал? Почему медлил?
Главное, что выяснилось: все по силам и по средствам! Другие смогли научиться управляться со штурвалом и парусами, а чем я хуже? Недешево - да: учеба плюс практика плюс экзамены плюс сертификат. Но с другой стороны, вполне соизмеримо по затратам с бессмысленным до одури пляжным отдыхом в той же Турции или на Бали.
Уяснив общий расклад, я занялся нюансами. Решение, в принципе, было принято: иду учиться, а там… белеет парус одинокий в тумане моря голубом… Оставалось выбрать школу. Тут, как изъясняются нынешние тинейджеры, меня поджидала засада. Оказалось, в Москве предостаточно учебных заведений, где из вас готовы сделать шкипера. Какое выбрать? Богатство выбора предполагает мучительную сложность этого самого выбора. Пришлось включить мозги и составить перечень вопросов, требующий положительных или хотя бы внятных ответов. Вот он, этот список, а также некоторые мои умозаключения.
1. По какой программе ведется обучение?
Большинство российских школ используют стандарты IYT (International Yacht Training) и RYA (Royal Yachting Association). Если предпочитающие IYT начинают хулить RYA, или наоборот, стоит насторожиться, поскольку принципиальных отличий между стандартами нет, а вот подобного рода агрессивность весьма смахивает на происки ресторанного зазывалы, расхваливающего блюдо вчерашней свежести.
2. На каком языке ведется обучение?
Лучше – на русском. Пускай большинство необходимых терминов имеет британское происхождение, важнее с самого начала понимать все от и до, а не через пень колоду из-за слабых знаний чужой речи (мой случай). Что касается морского английского, вы так и так им овладеете – позже.
3. Возможно ли совмещение теории и практики?
Если – да, это не слишком хорошо. Две недели или даже 10 дней на все про все? Это, простите, не серьезно. Мы люди основательные, поэтому будьте любезны организовать обучение в Москве, а на море мы постараемся применить полученные знания в деле. И такой момент: занятия должны вестись не в арендованном классе средней образовательной школы, а в соответствующей обстановке, антураже, если хотите, и со всеми необходимыми приспособлениями: лазерные указки, проекторы и компьютерная графика приветствуются.
4. Кто учит?
Преподаватели должны быть профессионалами с богатым парусным, но прежде - педагогическим опытом. Года 4, а лучше 5, а еще лучше лет десять подобного опыта – просто замечательно.
5. Чему учат?
Как говорил Козьма Прутков, нельзя объять необъятное. И если вам пообещают дать все необходимое для плавание в открытом море, не верьте! Насколько школе удается вычленять главное из безбрежного, это можно выяснить из рассказов бывших курсантов. Кстати, отзывы курсантов - это бездонный массив информации! Наряду с бесконечными «спасибо» можно найти по-настоящему ценные сведения.
6. На чем учат и где?
А где у вас, простите, «точка на трассе»? Ах, нет такой…Прискорбно. А яхт у вас сколько? Одна? Нет, спасибо. Почему? Шел инструктор, поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся – закрытый перелом. А тут курсанты приехали, в море хотят, что же им, несолоно хлебавши возвращаться?
7. Сколько курсантов на «единицу под парусам»?
Элементарная логика: чем меньше курсантов на борту, тем больше каждому из них достается внимания инструктора и собственно практики. Согласно стандарту IYT, курсантов должно быть не более пят. «Что же вы мне о команде в 8 человек толкуете?»
8. Бывали ли случаи, что кто-то не сдавал экзамены?
Нет? Сертификат получают 100% курсантов? Не верю! Или обманываете или либеральничаете.
9. Договор заключаем?
Это правильно, когда одна сторона знает, за что платит и чего ждет, а другая сообщает, что может дать.
- Меня зовут Олег, - сказал руководитель школы. – Готов ответить на все ваши вопросы. Но прежде скажу, почему люди любят море и паруса…
Я слушал Олега и во мне крепла уверенность: учиться я буду здесь!
И это будет мой второй шаг к мечте.
***
.
Мороз, ветер, поземка. Случалось ли вам видеть парусные гонки в такую погоду? По белой равнине, поднимая снежную пыль, летят десятки разноцветных крыльев...
Издавна считается, что борода моряка - символ мужской силы, отваги, воли, мудрости, гордости. Особенно если эта борода шкиперская, фирменная.
В гости к Табарли - один день из жизни Брижит Бардо и Алена Делона
Объемные очертания, надежная рубка и много лошадиных сил – вот что отличает мотосейлер от других яхт. Когда-то весьма популярные, сегодня они занимают на яхтенном рынке лишь узкую нишу. Собственно, почему?
«Если вы знаете историю, если вы любите корабли, то слова «обогнуть мыс Горн» имеют для вас особое значение».
Сэр Питер Блейк
Каждый яхтсмен должен быть «на ты» с навигационными огнями – судовыми и судоходными. Но есть огни, которые «живут» сами по себе, они сами выбирают время посещения вашего судна, а могут никогда не появиться на нем. Вы ничего не в силах сделать с ними, кроме одного – вы можете о них знать. Это огни Святого Эльма и шаровая молния.