- Минуло уже больше половины сезона. Что удалось, что не удалось сделать?

- Главное, что удалось — за достаточно короткое время мы с Дарьей Ивановой сумели набрать форму, хотя сделать это было непросто — напомню, что наш экипаж был создан недавно.  Nacra 17 же – класс новый, и это первый олимпийский цикл для него. Сейчас мы выступаем уверенно, входим  в тридцатку сильнейших экипажей, то есть в золотой флот. А там сейчас собрались яхтсмены, которые не прекращали своей спортивной карьеры в отличие от нас. Они просто пересели на Nacra 17 с других яхт, в основном, с других катамаранов – «Торнадо» и др. Есть в этом флоте и олимпийские чемпионы, и многократные чемпионы мира. Лодка у нас интересная, и в  наш класс пришла элита парусного спорта, как в свое время в «Звездный».

- Вы прервали свою карьеру, став главным тренером сборной. А Дарья?

- Завершив свои выступления лет шесть назад в классе «Лазер», она работала на телевидении, в прессе и активно не занималась парусным спортом. Поэтому нашей целью на первом этапе и было — войти в форму и начать конкурировать с сильными соперниками. Она, как я уже сказал,  достигнута, чем я доволен.

- Конкуренция в вашем классе выше, чем в других?

- Тут сложно сравнивать… В «Лазере», например, на крупных регатах соревнуется до 200 участников. Их делят на три-четыре флота. Но все равно и там топ-тридцать – это топ-тридцать. Тут дело не в конкуренции. Наш класс значительно более молодой и технически сложный. У нас ответственность на яхтсменах очень высокая – три паруса, более дорогая материальная часть, больше информации, с которой требуется работать, более сложные задачи, которые приходиться решать во время гонок и тренировок…

- Какие цели ставили, возвращаясь в большой спорт?

- Прежде всего, было интересно освоить новый современный катамаран. Он сложнее в управлении чем «Торнадо», на котором я выступал до этого. Оснащен, в частности, подводными крыльями – фойлами.  При меньших размерах развивает практически ту же скорость, во всяком случае, на полных курсах. Есть еще несколько современных инноваций. Было желание набраться больше опыта, накопить больше знаний. Ни для кого не секрет, что Академия парусного спорта — это институт сборной команды страны. Хотя в нашей среде это многие не понимают. Ну и хотелось также доказать, что в парусном спорте можно добиваться успехов уже в зрелом возрасте. В нашем классе, кстати, в топ-десяти – экипажи, в основном, рулевых, которым за тридцать лет. Аргентинцу Сантьяго Ланге уже 54, а он занимает на крупных соревнованиях призовые места.

- Вернемся к этому сезону. Когда он начался для вас?

- В январе чемпионатом Северной Америки. Мы достаточно удачно стартовали, вошли в десятку,  финишировав 8-ми в этой регате. Потом был этап Кубка мира в Майами, но там нам не повезло – в первый же день сломали мачту. А поскольку других не было – лодку мы арендовали — пришлось сойти с регаты. Ну а на остальных соревнованиях – уже в Европе, на Пальма-де-Мальорке, Голандии на чемпионате мира в Дании, на этапах Кубка мира во Франции, Англии  – мы регулярно входили в топ-тридцать, где-то чуть лучше выступили, где-то — чуть хуже. В целом, повторюсь, я доволен. В десятку  в мировом рейтинге пока войти не получается, и я отдаю себе отчет в том, что это было бы сделать и нереально. Этот сезон — тренировочный, к тому же на всех последних регатах сила ветра были минимум 20 узлов, очень много гонок отменялась. На чемпионате мира было проведено в финальной части, например, всего три гонки, причем с семи до десяти вечера.

- Задача на оставшийся предолимпийский цикл?

- Я уже зрелый спортсмен, прошел в парусе большой путь, поэтому ставлю перед нашим экипажем цель не просто попасть на Олимпиаду, а выступить там достойно. Уезжать из Рио-де-Жанейро разочарованным, в плохом настроении не хочется. Я видел спортсменов, у которых после Олимпиады в глазах читалось: «Уж лучше бы не приезжал». Поэтому я четко понимаю, что, если мы не будем на ближайших регатах в топ-десять, топ-пятнадцать, то большого желания ехать в Бразилию у меня не будет. И сожаления о том, что мы сразу не получили лицензию, у меня нет. Нам халявная лицензия не нужна. Тратишь достаточно большие деньги на подготовку, потом едешь на Олимпийские игры, тратишь еще большие деньги, а в результате – разочарование. Зачем мне это?

- Как вы можете еще получить путевку на Игры в Рио?

- В конце марта — начале апреле на регате «Принцессы Софии» в Испании, это этап Кубка Европы, будет разыгрываться одна лицензия для Европы.

- Как оцениваете свои шансы?

- Достаточно высоко. На эту путевку остались два основных претендента – мы и греческий экипаж Софии Бекатору. София – олимпийская чемпионка. Любопытно, что в свое время она была претенденткой на должность главного тренера сборной России. Но, как я понимаю, по финансовым причинам назначение не состоялось. То есть выяснять отношения будут бывший главный тренер и несостоявшийся.

- Сейчас, кстати, у нас чуть ли не во всех видах спорта обсуждается тема тренеров-легионеров. Как вы относитесь кприглашению иностранных специалистов в российский парус?

- Абсолютно положительно. У меня у самого сейчас иностранный тренер. Можно взять в свою команду российского специалиста, но в качестве тренера класса, менеджера, помощника,  кстати, нам в таком качестве помогает Сергей Кузовов. Но с российским тренером, даже если ты поставишь перед собой цель только попасть в золотой флот, бюджет подготовки вырастет очень сильно. Чтобы набраться необходимых знаний, информации и опыта, тебе придется проехать с ним больше соревнований, чем с иностранным, закупить в два-три раза больше матчасти – чтобы потом проверить ее, сломать, порвать… Квалифицированные иностранные тренеры весь этот путь прошли, и у них вся соответствующая информация уже есть. Сейчас очень много сборных сотрудничают, кстати, с иностранцами. В нашем классе, например, у англичан тренер — голландец, у австрийцев- итальянец, немцев – англичанин… Естественно, что в подавляющем большинстве — это специалисты из «Торнадо». Молодому российскому тренеру, чтобы выйти на их уровень, надо пройти два-три подготовительных олимпийских цикла. Сейчас у нас в России есть один, ну два тренера топ-уровня, фамилии называть не буду, и они востребованы за рубежом.

- Как я понял из ваших слов, единой сборной России в парусном спорте не существует. Есть несколько сборных – классов,лидеры которых готовятся самостоятельно.

- Так и есть. Но проблема даже не в этом. Чтобы вести системную подготовку, нужно соответствующее финансирование. У ведущих сборных в парусе на каждое соревнование в каждом классе приезжает по четыре-шесть экипажей или яхтсменов. Половина – основной состав, половина – юниоры, которые начинают составлять конкуренцию основе, начиная лет с 17. И почти все получают равное финансирование. Мы же иногда не можем вывести на соревнование и один экипаж.

- Каков годовой бюджет экипажа класса Nacra 17?

- Можно, но очень сложно уложиться в 150 тысяч евро, а так средний – 200–220 тысяч евро. В других классах цифры примерно те же, во всяком случае, сопоставимые. Расходы одни и те же – тренер, логистика, проживание питание, матчасть, ну у одиночек последняя подешевле, конечно.

- Кто финансирует подготовку вашего экипажа?

- Сейчас она полностью осуществляется за мой счет. Некоторое время по линии сборной мы получали заработную плату, стандартную, как в других классах, с вычетом налогов это — 28–30 тысяч рублей. Но после чемпионата мира в Дании, на котором мы не получили лицензию, нас сняли со стипендии.

- Как и где вы сейчас готовитесь?

- Ближайшее крупное соревнование – чемпионат Европы — пройдет в конце  сентября в Барселоне. Мы готовимся к нему в Испании, в Сантандере. Идеальный вариант тренировочного мини-цикла – 20 дней в месяц. Столько же сборы длились и в советское время, кстати. Но мы сейчас с Дарьей неделю работаем – неделю отдыхаем, неделю работаем – неделю отдыхаем — после чемпионата мира тренируемся в щадящем режиме.  Но после  чемпионата Европы  выйдем на обычный ритм – 20 дней.

- А сколько готовитесь на воде?

- У нас нет разделения – на воде, не на воде. Наш тренер Фернандо Ичеваре любит говорить: «Если ты хочешь быть лучшим, надо работать постоянно и везде, работать в два раза больше, чем соперники». С утра у нас – тренажерный зал. Занятие в зависимости от ветра: слабый – интенсивное, сильный – щадящее. Потом завтрак – выход на воду, опять в зависимости от погоды – от 3 до 4 часов, максимум 5. И работа с материальной частью. Ей в нашем классе надо уделять время постоянно. Размер веревок, их жесткость, жесткость мачты, завал швертов и т. д. – все подбирается индивидуально и под погоду. Хорошие иностранные специалисты, кстати, знают тут все нюансы. Иногда бывает так: есть хороший ветер, думаешь: надо выйти на воду, потренироваться, а лодка технически не готова, потом во время соревнования возникают проблемы с веревками или швертом, и ты проигрываешь несколько мест на одном повороте.

- Насколько успех в вашем классе зависит от матчасти?

- Тут нет никакой процентовки. Нужно всему уделять внимание в равной мере. Вот насколько успех в лыжном спорте зависит от правильного подбора мази? Думаю, никто этого не скажет. Упустишь один из аспектов подготовки, например, ОФП – будешь с отличной матчастью и качественной подготовкой на воде в сильный ветер 60-м. Упустишь материальную часть, тоже будешь 60-м. Ну, 60-м – это условно. На самом деле в парусном спорте сейчас «золотой» флот – это рубеж. Любой из экипажей или яхтсменов, который в него входит, может быть 7-м, 10-м, 17-м, 22-м. Да, есть топ-пять в каждом классе, которые выступают стабильно и имеют соответствующий бюджет и условия, их трудно обойти, но остальных – вполне.

- На что может рассчитывать наша сборная в Рио? Может, нашим тренерам стоит сейчас настраиваться уже на Игры 2020года?

- Проблема в том, что и на Токио нацеливаться уже поздно. Чтобы подготовить потенциального призера Олимпиады, я в этом абсолютно убежден, необходимо два полных олимпийских цикла. К Играм в Токио наших юниоров надо было начать готовить два года назад. А в этот цикл — готовить тех, с которыми эти юниоры могли бы потом конкурировать. Что касается Рио, то там у нас на медаль может претендовать только представители лишь пары классов, например, виндсерфингистка Стефания Елфутина. Это спортсменка не взялась из ниоткуда. 15 лет назад у нас произошел всплеск интереса к виндсерфингу. Она – его продукт. Но сейчас интерес к нему упал – из-за кризиса и по другим причинам . Не уверен, что у нас скоро появится вторая Елфутина. В  этом году даже никто не подал заявку на проведение отдельного чемпионата  России и первенства по виндсерфингу, хотя могли бы. При этом Стефании повезло, что в сборной появились крымские спортсмены Ольга Масливец и Максим Оберемко. На них она может вырасти, они гонщики мировой топ-десятки с большим опытом, и вели подготовку к Олимпиадам на протяжении многих лет. Они сейчас работают в нашей команде. Причем, на мой взгляд, в этой команде основным двигателем является Макс – все-таки у мужчин скорости повыше.

- Есть шансы у Оберемко выступить на Олимпиаде?

- Тут очень много вопросов. Федерация пытается что-то сделать, но украинцы, насколько мне известно, не хотят его и Ольгу отдавать – у них у самих проблемы в парусе, и им нужно, чтобы они выступали за Украину.

- Как оцениваете олимпийскую акваторию? Удобна она для вашего экипажа?

- Мы тренируемся в Сантандере, эта акватория похожа по условиям на олимпийскую – сложные течения, непостоянный ветер. Говорили, что в Рио ветра будут слабые, но, как показала практика, там дует и сильно – 15–20 узлов. А вообще я об этом особенно не задумываюсь. Надо быть готовым к любой погоде. Перед Олимпиадой в Пекине мы тоже отбирали в сборную самых легких, а там два дня задувало за 25 узлов. Надо готовится к самым разными условиям. На Олимпиаде все — сильнейшие и все — готовы, поэтому побеждает психология.  

- Ну и последний вопрос. В каких-то регатах неолимпийских классов принимали участие в этом сезоне?

- Я бы с удовольствием куда-нибудь съездил, но банально нет  времени. В прошлом году участвовал в этапе Extreme Sailing в Санкт-Петербург, на бизнес-регаты ездил. Но сейчас цель – лицензия. Завоюем ее – поеду в Рио, нет – тогда бизнес-регаты. 

Беседовал Алексей Жук

Материал Сергея Борисова о взаимоотношениях в смешанном экипаже – Yacht Russia №63 (5–2014)