Артур Рэнсом. Яхтсмен, писатель, шпион

В окружении… Владимир Ленин, Петр Кропоткин, Лев Троцкий, Николай Бухарин, Вацлав Воровский, Карл Радек, Николай Крыленко, Максим Литвинов, Брюс Локкарт, Джордж Бьюкенен, Артур Бальфур, Адлард Колс, Роджер Алтунян… и героев самых популярных в мире детских книг, посвященных парусам, лодкам и людям на них

Артур Митчел Рэнсом Артур Рэнсом в Советской России. Вологда. 1918 г.Артур и Евгения на яхточке Slug. Ревель. 1920 г.Артур и Евгения на яхточке Slug. Ревель. 1920 г.Дети семьи Алтунян, ставшие героями «Ласточек и Амазонок»Кадр из фильма Swallows and Amazons (1974)Артур Рэнсом и его кеч Peter Duck. 1947 г.Артур Митчел РэнсомАртур и Евгения Рэнсом в гостиной их дома Top Hill. 1960-е гг.Их имена на камне…Книги Рэнсома обязательно присутствуют в библиотеке каждого английского яхтсмена
«К Артуру Рэнсому обращались обе стороны – и английская, и большевики. На какой стороне был он сам? Я не считаю, что споры об этом окончены»
Кристофер Эндрю, историк спецслужб

Текст Сергея Борисова

Весной 2005 года тайное стало явным. Артур Рэнсом… легендарный яхтсмен, многие десятилетия писавший для Yachting Monthly и Yachting World, автор предисловий к книгам «Библиотеки моряка» и самой идеи выпуска этой серии, но главное – главное! – создатель знаменитых детских книжек, известных под общим названием Swallows and Amazons («Ласточки и Амазонки»)… шпион. Лишившись грифа секретности, документы Национального архива однозначно указывали на это: да, сотрудничал с Secret Intelligence Service (SIS) и ее преемницей Military Intelligence (MI6), агентурный номер – S76.

В это трудно было поверить. Истинный джентльмен, которого порой называли «последним англичанином», и шпион? Хорошо еще, что наш шпион. Вроде бы… А то ведь говорят разное, потому что своих симпатий к СССР затворник из Озерного края (Lake District) никогда не скрывал и от слов своих не отказывался, называя коммунистических вождей – Троцкого, Радека, Бухарина – людьми выдающимися, а Ленина так и вовсе «источником разума». Но то, конечно же, были наветы…

В общем, это было вполне ожидаемо, что шпионское прошлое яхтсмена и писателя вызвало у его соотечественников самые неоднозначные чувства – и прежде всего у яхтсменов и членов Общества Артура Рэнсома (The Arthur Ransome Society), созданного в 1990 году. Здесь были недоверие, возмущение, гнев, весь спектр, вся гамма.

Между тем такая горячность выглядит довольно странно. По ряду причин. Во-первых, первые «утечки» из Национального архива были еще 1991 году. Во-вторых, если внимательно ознакомиться с «Автобиографией» писателя, написанной еще в 1932 году, но опубликованной лишь 44 года спустя, то из намеков, вроде бы случайных оговорок можно сделать вывод о причастности Рэнсома к деятельности секретных служб. В-третьих, время открыло не только британские архивы, но и советские спецхраны, в частности, архив Института марксизма-ленинизма (Москва, ул. Вильгельма Пика, д. 4; ныне в бывших зданиях ИМЛ располагается Российский государственный социальный университет. – Прим авт.), где есть много интересного о жизни Рэнсома в царской России и той стране, что поздней осенью 1917 года пришла ей на смену.

Однако все неясности и двусмысленности, не говоря уж о намеках, не брались в расчет, поскольку бросали тень на идеальный образ «последнего англичанина». Но теперь! Теперь им не место «за скобками», и надо признать, смириться… Не тут-то было! Английские журналы и газеты ограничились констатацией: мол, вот такие откровения Национального архива, извольте видеть, и не стали развивать тему.

Точно так же они поступили в 2010 году, когда свет увидела книга Роланда Чэмберса, в которой биограф Артура Рэнсома напрямую называет его «двойным агентом» – английским и советским. Казалось бы, сенсация, а все равно – тишина после нескольких кратких рецензий и упоминания вскользь.

Такова британская гордость, она диктует избирательность взгляду, она защищает «своих идолов», к коим Артур Рэнсом, безусловно, относится. Это немыслимо – лишить венца человека, книги которого в детстве хранили под подушками все – и это не преувеличение – яхтсмены Великобритании. В нежной любви к ним признавались Эллен Макартур, Бен Эйнсли, Робин Нокс-Джонстон, да что там – Френсис Чичестер! Ими зачитывались особы королевской крови – сама королева Елизавета II отдавала им должное, и ее муж, и ее сын, и ее невестка, и ее внуки, а придет срок – ими будут зачитываться правнуки. И вдруг – шпион, а его увлечение парусом – оперативное прикрытие. Да это же покушение на святое!

Но мы не англичане, мы покушаемся на миражи.

Первые опыты

Будучи писателем по призванию и став журналистом по стечению обстоятельств, Артур Рэнсом за свою жизнь оказывался в орбите множества людей, без которых невозможно представить историю XX века. Несомненно, общение с этими людьми оказало влияние на Рэнсома. И так же верно, что и он, пусть не с такой силой и тем более не с такими последствиями, оказывал влияние на них.

Это удивительно, как легко Артур Рэнсом сходился с людьми, располагал их к себе. По общему мнению, это было прямым следствием его искреннего интереса к тому, что говорит собеседник. Также искренен он был, когда рассказывал о себе, о своих книгах и… своем увлечении парусным спортом. Он говорил так увлеченно, в таких красках, с такими штрихами и колоритными деталями, что не разделить его любовь было невозможно. Он не умел и не желал лукавить, лгать, интерпретировать. Это кажется парадоксом, но именно абсолютная честность Артура Рэнсома привлекли к нему внимание разведывательных служб. И еще больший парадокс – будучи двойным агентом, Рэнсом устраивал обе стороны.

Таким он был с самого детства – честным, увлекающимся, бескомпромиссным.

Артур Рэнсом (Arthur Mitchell Ransome) родился 18 января 1884 года на севере Англии, в городе Лидсе. Его отец, Сирил Рэнсом, преподавал историю в колледже Йоркшир (впоследствии – Лидский университет). Мать, Эдит Болтон, занималась домом. Как человек занятой, погруженный в заботы о материальном благополучии семьи, Сирил Рэнсом, разумеется, был консерватором. Его супруга, активно участвовавшая в благотворительных акциях и разделявшая убеждения феминисток, естественно, придерживалась либеральных взглядов. Поэтому дом их был ареной споров, а его гостями становились самые неожиданные люди. Нередко к Рэнсомам заглядывала их соседка Изабелла Флор, одна из создательниц женских профсоюзов, в дальнейшем активный член Независимой рабочей партии. Артур был ее любимцем, хотя свое расположение к нему она выражала своеобразно – рассказывая о самых радикальных течениях в общественной жизни. Артур бывал и у нее дома, как-то встретившись там с князем-анархистом Петром Кропоткиным. Слушал он его завороженно…

Однако все это – увлечение социалистическими идеями, как и первые литературные опыты, – были позже. Беспокойной юности предшествовало безмятежное детство. Хотя кому-то оно покажется не таким уж безоблачным.

Из года в год семья проводила летний отпуск в графстве Ланкастер на озере Конистон (Coniston Water). Там Артур Рэнсом познакомился с парусами и ветром – отец часто и с удовольствием ходил на маленьком ботике и брал его с собой. Подчас это было против желания мальчика, который опасался, что Рэнсом-старший вновь станет учить его плавать. Делал это профессор вполне традиционно – бросал сына за борт и с любопытством наблюдал, как тот, побарахтавшись, идет ко дну. Понятно, что безвинно погибнуть своему отпрыску Сирил Рэнсом не позволял: нырял за сыном.

Достигнув школьного возраста, Артур был зачислен в школу Уиндермир (Windermere School), а затем в престижную частную школу Рагби (Rugby School). По окончании ее, следуя завету отца, который умер в 1897 году, поступил в университет, чтобы стать химиком. Но продержался в университете всего год – он оставил учебу, потому что открыл в себе призвание: он будет писателем! Впрочем, свой путь на этом поприще он начал с того, что отправился в Лондон и стал клерком в издательстве.

Ему было 20 лет, когда он свел дружбу с семейством Коллингвуд, которые тоже предпочитали озеро Конистон любому другому. И вот тут-то произошло его настоящее знакомство с парусным спортом. Младшее поколение Коллингвудов – Дора, Барбара и Робин – посвятили его в тайны этого «чудеснейшего из времяпрепровождений». Так Артур, теперь гордо называвший себя яхтсменом, отзывался о хождении под парусами… наверное, потому, что никто из новых друзей не порывался учить его плавать, да и плавать он уже умел. А лодок хватало на всех – у Коллингвудов их было несколько, и в их числе «Ласточка» (Swallow), о которой в своей «Автобиографии» Артур Рэнсом скажет так: «Она была первый из династии Swallow в моей жизни». Действительно, этой лодочке предстояло сыграть огромную роль в судьбе Рэнсома, и не меньшую роль – Доре Коллингвуд.

Занятия парусным спортом, по утверждению Рэнсома, отнюдь не мешали, но помогали ему в литературных штудиях: от удовольствия – к труду. Вот только дела на литературном поприще не слишком ладились. Успехом пользовалась лишь книга Рэнсома «Богема в Лондоне», написанная в 1907 году. Так, ни шатко ни валко, тянулось до тех пор, пока Рэнсому не предложили написать книгу об Оскаре Уайльде с предоставлением всех необходимых для этого семейных документов. Почему предложение поступило именно ему, было понятно: его репутация ни у кого не вызывала вопросов (в отличие от литературных способностей), а это означало, что он ничего не будет домысливать, ограничившись изложением фактов.

Книга была написана – и разразился скандал. Артур Рэнсом действительно ничего не добавил, не убавил, не пригладил, назвал все и всех своими именами и… тут же был обвинен в клевете и привлечен к суду по иску лорда Альфреда Дугласа, в прошлом любовника Уайльда и виновника крушения карьеры «первого денди» Англии.

Суд признал Рэнсома невиновным, книга шла нарасхват, и вроде бы можно было почивать на лаврах, если бы не жена, не бесконечные семейные распри.

Жалость не приносит счастья, гласит английская пословица. В ее правоте Артур Рэнсом убедился, женившись 13 марта 1909 года на Айви Констанс Уолкер. Он бесконечно сочувствовал ей, зная ее окружение: мать – умалишенная, отец – садист. Жизнь девушки была сущим кошмаром, и тогда он как человек, как джентльмен… Артур писал матери: «Я мог и должен вырвать ее из этого кромешного ада ужаса, и нет у меня другого пути». Правда, справедливости ради надо отметить, что Рэнсом не раз делал предложения другим женщинам и неизменно получал отказ. Айви Констанс Уолкер согласилась сразу.

Через год у них родилась дочь, которую назвали Табита. После этого, уверившись, что теперь муж от нее точно никуда не денется, миссис Рэнсом стала превращать его жизнь в сумасшедший дом: обижалась, кричала, требовала, заставляла… Артур понял, что надо бежать, иначе и его рассудок помутится. Единственная страна в Европе, при пересечении границ которой требовали паспорт, была Россия. У него паспорт был, а у жены нет.

Русские дороги

Просто так в Россию было не уехать даже с паспортом. И даже будучи журналистом, а в тот момент Артур Рэнсом состоял в штате социалистической газеты Fabian New Statesman. Дело с отъездом стало налаживаться после того, как Рэнсом встретился с сотрудником Intelligence Service Клиффордом Шарпом. Нет, ни о каком сборе разведывательной информации и речи не шло, его всего лишь просили писать максимально объективно, поскольку именного объективности не хватало в писаниях других журналистов о том, что происходит в этой большой и непонятной стране.

Рэнсом заверил Шарпа, что никогда не поступался и впредь не намерен поступаться принципами. Знал ли он о том, что с этого дня в бумагах SIS фигурирует как агент S76? Возможно, но в любом случае это ему не мешало.

Он отправился в Санкт-Петербург в мае 1913 года и провел там все лето. По возвращении выпустил книгу своих переводов «Русские сказки дедушки Петра» (Old Peter’s Russian Tales) в оформлении Д.И. Митрохина (с графиком и иллюстратором Дмитрием Исидоровичем Митрохиным, заслуженным деятелем искусств РСФСР, Артур Рэнсом в 1960-е годы состоял в активной переписке. – Прим. авт.), которая неожиданно стала популярной. Это подводило к выводу: если литература его призвание, то скорее всего литература детская.

Однако сказки пришлось отложиться «на потом». Загремели пушки, началась война, родина требовала посильного участия каждого англичанина в борьбе с «проклятыми тевтонами», и Артур вновь отправился в Россию, потому что если за врагом надо следить, то за союзником – приглядывать.

Рэнсом приехал в Петроград 30 декабря 1914 года. И началась работа – его корреспонденции были многочисленны и достоверны. Английские читатели и, надо думать, Клиффорд Шарп имели все основания быть довольными.

В ноябре 1915 года Артур Рэнсом, ненадолго покидавший Россию, вновь был в ее столице, но уже в качестве журналиста радикальной газеты Daily News. А в январе 1916 года приступил к своему первому настоящему «шпионскому» заданию.

Премьер-министр Соединенного Королевства Дэвид Ллойд Джордж начал проводить в жизнь план продвижения британских интересов в различных странах. Для этого на деньги Secret Intelligence Service и под «крышей» посольств создавались информационные агентства, главной задачей которых была антигерманская пропаганда. Стоит заметить, что передачей новостей с Западного фронта агентства не ограничивались, рассылая статьи, эссе и памфлеты лучших английских писателей, таких как Конан Дойл, Честертон, Киплинг.

Такое агентство было создано и в Петрограде. Сначала оно называлось, Англо-Русское Бюро, затем Офис Британской Пропаганды. Возглавлял его Артур Рэнсом. Московским филиалом руководил английский консул Брюс Локкарт (через два года Брюса Локкарта вышлют из Советской России за организацию заговора с целью свержения власти большевиков. Артур Рэнсом на это никак не откликнулся. – Прим. авт.). О своем начальнике этот прожженный интриган говорил так: «Рэнсом напоминал Дон Кихота с усами моржа. Он был сентиментален, надежен и умен, но умен как-то по-детски. Вообще, он был очень добрый и романтичный, и гораздо интересней, чем его книги».

Вернувшись в Англию в 1916 году, Рэнсом был вызван в министерство иностранных дел для доклада о внутреннем положении в России. Когда только что ставший министром иностранных дел лорд Артур Бальфур поинтересовался его личным мнением, Рэнсом ответил, что, на его взгляд, следующий год в России будет годом больших перемен.

Он не ошибся. Артур Рэнсом был в Петрограде, когда Николай II отрекся от престола. Он приветствовал это, так как полагал, что Россия удвоит свои старания на фронте против Германии, и призвал Англию поддержать правительство князя Львова. Также Рэнсом посещал заседания Петербургского Совета рабочих и солдатских депутатов и вступил в профсоюз иностранных журналистов.

Свидетелем октябрьских событий Артур Рэнсом не был по причине прозаической – он заболел дизентерией и в октябре 1917 года вернулся на родину для лечения. Между тем английское правительство было заинтересовано в его присутствии в России, оно торопило, и уже в декабре Артур Рэнсом отправился в Стокгольм, прихватив с собой мешок с дипломатической почтой. Ходатайства министерства иностранных дел, однако, могло оказаться недостаточно, и Рэнсом по «социалистическим каналам» получил сопроводительное письмо, написанное большевистским агентом в Лондоне Теодором Ротштейном. Подействовало именно оно – в столице Швеции Рэнсом встретился с руководителем Заграничного бюро ЦК РСДРП Вацлавом Воровским. У них состоялся долгий обстоятельный разговор. Рэнсом понравился Воровскому, и виза была выдана.

28 декабря 1917 года Артур Рэнсом уже брал интервью у Льва Троцкого.

Тогда решилась его судьба.

Товарищи большевики

Евгения Шелепина, дочь надворного советника Петра Ивановича Шелепина, смотрителя Гатчинского госпиталя Дворцового ведомства, была девушкой с лицом загадочным и глазами усталыми. Она работала секретарем Льва Троцкого, хотя ей было не слишком уютно среди горевших революционным пламенем ниспровергателей старого мира. И вовсе не из-за «классового антагонизма», в конце концов Ульянов-Ленин тоже был не из крестьянства и родственного ему пролетариата. Просто по жизни ее вели обстоятельства, а с началом революционных перемен – еще и нужда. Служба в секретариате Троцкого позволяла не думать о хлебе насущном.

Увидев Евгению, Артур Рэнсом влюбился – и сразу понял, что даже если захочет, ничего не сможет с этим сделать. Но он и не хотел, и не пытался, испытывая при этом странную смесь ужаса и облегчения.

Чувство оказалось взаимным. Они стали встречаться, однако вовсе не благодаря этому Артур Рэнсом получил доступ к самым именитым представителям новой власти. Все большевики, с которыми он встречался, отмечали его идеализм и видели в нем союзника. Слишком мало журналистов могли донести до читателей за рубежом правду о новой жизни Страны Советов, а вот Артур Рэнсом – мог.

Особое расположение к английскому журналисту испытывал Карл Радек, отвечавший в большевистском правительстве за агитпроп. Они подружились настолько, что Рэнсом перебрался жить к своему новому товарищу. Позже Радек даже напишет в «Правде» колонку о Рэнсоме. Там есть такие слова: «Артур Ренсом не коммунист. Он вообще не политик… Нам придется, наверно, не раз еще полемизировать с Ренсомом, ибо он защищает интересы Англии, но русские народные массы не забудут этого честного публициста, который стоял на их стороне в момент тягчайших опасностей, им угрожавших».

Артур Рэнсом был на митинге ЦК большевиков 24 февраля, на котором было голосование по вопросу о Брест-Литовском мире. 23 марта он берет интервью у Ленина. В начале июля становится свидетелем V cъезда Советов. После провала лево-эсеровского мятежа по поручению Ленина вместе с Радеком отправляется в Вологду, куда уехали иностранные послы, чтобы уговорить их вернуться в Москву. Вместе с Радеком и Михаилом Покровским участвует в разборке секретного архива Министерства иностранных дел для публикации тайных договоров царского и Временного правительств. Статьи Рэнсома теперь ценятся буквально на вес золота, что отмечают в своих донесениях посол Великобритании сэр Джордж Бьюкенен.

Работы было столько, что, казалось, она не оставляет ни места, ни времени для дел личных. Тем не менее встречи Артура и Евгении были частыми, и даже более того – личное порой отодвигало на второй план все остальное. Когда Евгения Шелепина получила новое назначение и уехала в Стокгольм, чтобы стать секретарем личного представителя Троцкого, дипломата Максима Литвинова, Рэнсом сделал все для того, чтобы последовать за ней.

В начале 1919 года шведы выдворили из страны советских дипломатов, а заодно выслали и всех пробольшевистски настроенных журналистов, и среди них, разумеется, Рэнсома. Однако если коллеги по профессии разъехались по своим странам, то Рэнсом отправился в Россию, ведь туда вместе с Литвиновым уехала его Евгения!

Он снова посещает митинги, встречается с Троцким и Лениным, круг его знакомых и друзей растет. И вот уже в этом кругу Николай Бухарин, которого Рэнсом считал «самым интересным собеседником из всех большевистских деятелей». С Николаем Крыленко он играет в шахматы. Общение становится совсем непринужденным и… равноправным, как это и принято у товарищей. Они обмениваются мнениями о книгах и спектаклях, о своих «внеполитических увлечениях», и Артур Рэнсом, оставив на время британскую сдержанность, рассказывает русским друзьям-приятелям, какое это чудо – парусный спорт. И они не спорят, никто не возражает, что это  развлечение для богатых, прихоть нуворишей. Никто не спорит, потому что в парусном спорте есть то, что является для них наивысшей ценностью. ПАРУС – ЭТО СВОБОДА!

Романтик, идеалист… По отношению к Артуру Рэнсому все это верно. Но не исчерпывающе верно. Потому что втайне от всех он решал сложнейшую задачу, искал ответ на вопрос: как вывезти Евгению из России?

Возвращение к парусу

Сначала надо было договориться с «принимающей стороной», и в марте 1919 года он отправился в Лондон.

Не успел он сойти с поезда на столичном вокзале, как был арестован и препровожден на допрос к заместителю комиссара столичной полиции сэру Бэзилу Томсону. Обвинение было прямы и суровым: шпионаж в пользу большевистской России.

Понимая, что и арест, и обвинение – это результат либо неведения, либо подковерных интриг между «охранительными» службами, Рэнсом потребовал встречи с представителем министерства иностранных дел, упомянул и Secret Intelligence Service.

Все разрешилось быстро, перед Рэнсомом извинились, а сэр Бэзил Томсон в знак уважения к собеседнику, а больше к ведомству, которое он представляет, выписал разрешение на въезд в страну Шелепиной Евгении Петровне.

Теперь предстояло сделать так, чтобы большевики со своей стороны не стали чинить Евгении препон. Для этого надо было вернуться в Москву, однако этому неожиданно воспротивилась английская разведка. Скорее всего, это была своеобразная месть за то, что Рэнсом категорически отказался превращаться из номинального секретного агента в настоящего, что подразумевало вербовку и проведение тайных операций.

Максимум, что удалось Рэнсому, это получить место корреспондента газеты Manchester Guardian в Ревеле. Он надеялся на удачу, и ему повезло. В октябре 1919 года к нему обратилось министерство иностранных дел Эстонии с просьбой передать большевикам, а именно Совету народных комиссаров, устное предложение о перемирии. Устное – потому что западные страны, «опекающие» Эстонию, были категорически против подобного пораженчества, а так их хотели поставить перед фактом. И Рэнсом отправился в Россию. Границу он пересек пешком. Позже он вспоминал: «Люди бежали из России, а я шел в противоположном направлении. Это было подозрительно. Но я надеялся, что никто не будет стрелять в худого усатого мужчину, беспечно курящего трубку, всех вещей у которого – портативная пишущая машинка». Расчет оказался верным: эстонские пограничники его пропустили, а красноармейцы, хотя поначалу заподозрили в нем шпиона, узнав, кого он числит в своих друзьях, еще и помогли добраться до Петрограда. А там и до Москвы рукой подать.

Рэнсом встретился с Максимом Литвиновым и передал ему предложение эстонского правительства. Предложение было принято.

Теперь ему предстояло организовать выезд за границу Евгении Шелепиной.

Фактически он его «купил». А можно сказать, что купил ее, Евгению. За один миллион 39 тысяч рублей. Именно такова была цена 35 бриллиантов и трех ниток жемчуга, которые Рэнсом и Шелепина должны были передать советским агентам в Ревеле, дабы те переправили их дальше – иностранным товарищам, ведущим борьбу за торжество коммунистических идей во всем мире.

Они приехали в Эстонию 5 ноября 1919 года. Бриллианты были спрятаны в швах пальто, жемчужные нити – под подкладкой. Передача ценностей прошла успешно, хотя и не без сложностей, поскольку Ревель был наводнен шпионами всех мастей. И тогда...

Историк «советской разведки и контрразведки» Виктор Георгиев считает, что большевики и в дальнейшем собирались использовать Артура Рэнсома в качестве курьера. Чтобы сделать «канал» более надежным, они пришли к выводу, что место передачи ценностей должно быть не в городе, а… в море или где-нибудь на безлюдном берегу. Поэтому Рэнсому надлежало купить лодку, а лучше яхту, благо его увлечение парусным спортом широко известно. (Насчет «широко» – это слишком, скорее кто-то из советских «друзей» английского журналиста просветил компетентные органы на этот счет.)

Как бы то ни было, весной 1920 года Артур Рэнсом купил лодку, которую окрестил Slug («Пуля») – с иронией, естественно, настолько она была неуклюжей. Даже в хороший ветер под аплодисменты хлопающего паруса она еле-еле выбиралась из гавани.

Была ли то ошибка покупателя или своеобразный ответ «заказчикам» из Москвы? Если это так, то они были настойчивы, потому что год спустя Рэнсом покупает более серьезную лодку, можно сказать, уже яхту. Она получает имя Kittiwake («Моёвка» – вид птиц из семейства чайковых). Длиной 16 футов, шириной 6 футов, с осадкой 5 футов (благодаря выдвижному килю), у нее было две мачты, а в крошечной каюте – две узкие койки, примус и каменные валуны под ногами, балласт. Это было уже вполне солидное судно, что доказал 60-мильный поход по Балтике. Увы, поход этот показал и другое: такелаж гнилой, корпус течет, в общем, никаких гарантий…

Опять же, нельзя утверждать, что это был еще один хитрый ход Рэнсома. Уверенно можно говорить о другом: какими бы неважными суденышками ни были Slug и Kittiwake, они пробудили задремавшую было страсть, всколыхнули чувства – Рэнсому и впрямь захотелось уйти в море под парусами на своей яхте. Обязательно на своей и непременно на хорошей, на настоящей. А тут очень кстати руководство Manchester Guardian перевело его в Ригу, тем самым разрушив так и не заработавший «нелегальный канал».

В Риге Рэнсом встретился с латышским кораблестроителем Отто Эггерсом. Выслушав журналиста, Эггерс согласился спроектировать яхту с учетом всех требований: она должна быть достаточно просторной, чтобы стать уютным домом для трех человек, и настолько мореходной, чтобы на ней можно было оставаться в море, когда все остальные яхты ищут убежище в гаванях.

Яхта была построена в лодочном сарае на острове в устье Двины. Эггерс обещал спустить ее на воду в апреле 1922 года, но произошло это позднее – в августе. Рэнсом не мог налюбоваться тем, что получилось. Длина – 29 футов 7 дюймов, ширина – 11 футов 4 дюйма. Осадка – 3 фута 6 дюймов плюс 4 фута выдвижного киля. Толщина обшивки – дюйм. Парусное вооружение – гафельный кеч. Двигатель – пять лошадиных сил. В каюте две широкие койки, раскладной стол, шкафы. Отличный камбуз. И вообще, отличная получилась яхта!

Над названием пришлось поломать голову. В итоге долгих размышлений родилось – RACUNDRA. Это было производное от имен экипажа: (Артур) Ра Nsome, С ARL (Sehmel), унд («и»), (Евгения) Ра Nsome (хотя тогда Евгения еще оставалась Шелепиной, так как законная супруга Рэнсома отказывала ему в разводе).

Если с двумя именами все понятно, то откуда взялось третье? С Карлом Земелем Артур познакомился в Риге. Он жил в маленьком домике, сооруженном на плоту, и сам себя называл Старый Моряк. Этот старик «с белой бородой, лицом коричневым и морщинистым, как грецкий орех», охотно рассказывал о своей жизни, особенно о годах службы на клипере «Фермопилы» и о том, как они гонялись с «Катти Сарк». Как-то он намекнул Рэнсому, что не прочь стать членом его команды, и тут же услышал «welcome».

Пробные выходы на яхте показали, что она действительно удалась. Большой переход планировался на лето 1923 года, и его не отменил даже загадочный пожар, уничтоживший в феврале дом Рэнсома. Из огня Евгении (Артур в этот момент был в Москве) не удалось вынести почти ничего, только документы и немного одежды. Сгорел и стоявший рядом сарай, в котором хранились паруса, канаты, снасти. И все же поход состоялся – до Гельсингфорса и обратно. Об этом плавании Артур Рэнсом рассказал в книге «Racundra: первый круиз», большая часть страниц которой была написана прямо на палубе.

На вопрос, было ли это просто путешествие или «оперативным заданием», историк Виктор Георгиев отвечает так: «Никаких данных, свидетельствующих в пользу того, что на борту были какие-то секретные документы или драгоценности, нет. Да и простая логика протестует против этого, ведь Гельсингфорс (Хельсинки) в те годы был не самым гостеприимным местом для тех, кто придерживался коммунистических взглядов. К тому же Артур Рэнсом к этому времени был у большевиков на совершенно особом счету. Нельзя подставлять автора таких книг, как «Россия в 1919 году» и «Россия в кризисе», журналиста, к которому благоволил сам Ленин. Его было решено оставить в покое. Что он или Шелепина расскажут об операции с бриллиантами, об этом тоже не беспокоились, ведь у Евгении в России остались мать и сестры, с такими заложницами опасаться было нечего. Из всего сказанного ясно, что переход в Гельсингфорс и обратно не был секретной операцией. Все сказанное так же верно для планировавшегося Рэнсомом плавания в Англию. Подобное – сюжет для романа приключений, но не более».

Айви Констанс Уолкер, в замужестве Рэнсом, в конце концов согласилась на развод. 8 мая 1924 года Артур и Евгения поженились. Можно было возвращаться в Англию, теперь никто не упрекнет Рэнсома в недостойном поведении. У него была RACUNDRA, но Карл Земель не пожелал покинуть Ригу, других попутчиков-моряков не нашлось, и с тяжелым сердцем Артур Рэнсом расстался со своей яхтой.

По прибытии в Англию они не задержались в Лондоне, а отправились в Озерный край, где на берегу озера Уиндермир купили небольшой приземистый дом. Тогда же Рэнсом дал объявление в журнале Yachting Monthly о продаже яхты. Он хотел получить за нее 300 фунтов, что было немного для такого судна, но ведь RACUNDRA находилась в Риге! Вскоре пришло предложение от яхтенного журналиста Адларда Колса (это тот самый Адлард Колс, автор сотен статей в «парусных» журналах и множества книг о яхтинге, в том числе самой известной (переведенной и в СССР) «Под парусом в шторм». Именно в этой книге Колс рассказывает о плавании по Балтике на Annet II, не упоминая, что это бывшая яхта Артура Рэнсома Racundra, так что слово он сдержал. - Прим. авт.): 150 фунтов сразу и 100 – позднее. Это предложение было принято при условии, что яхту переименуют, а ее прежнее имя не будет фигурировать в печати. Колс согласился.

Рэнсом продолжал писать для Manchester Guardian, но все чаще – о рыбалке и яхтах и все реже – о политике. И никогда о России. Казалось, он хотел забыть о тех событиях, «которые потрясли мир». А когда начались репрессии, когда один за другим его товарищи и знакомые объявлялись «врагами народа» (Николай Крыленко и Николай Бухарин были расстреляны в 1938 году; Карл Радек убит в тюрьме в 1939 году; Лев Троцкий зарублен ледорубом в 1940 году. – Прим. авт.), он решил забыть о России навсегда. И даже написанную и готовую к публикации «Автобиографию» убрал в дальний ящик стола.

От командировок теперь Рэнсом отказывался наотрез, лишь раз уступив просьбам редакции: в 1927 году он был специальным корреспондентом в Китае, где стал другом Сун Цинлин, вдовы основателя партии Гоминьдан Сунь Ятсена.

По возвращении на родину он написал матери: «Я слишком стар для приключений, и все, что мне нужно, это тапочки, трубка, стакан грога, камин и парусная лодка».

Мальчишкам и девчонкам

В январе 1929 года на день рождения Артур Рэнсом получил очень милый подарок – пару красных домашних туфель. Их преподнесли ему дети Доры Коллингвуд, которая за годы, прошедшие с той поры, как она учила Артура управляться с парусами, вышла замуж за врача Эрнеста Алтуняна и стала матерью пяти детей.

Рэнсом был растроган и решил сделать ответный подарок – написать для ребят книжку. Для них и про них. У него как раз был подходящий сюжет.

За год до этого Эрнест Алтунян предложил ему на пару купить две лодки, на которых «мама Дора» и «дядя Артур» научат его детей ходить под парусами. Когда же семья вернется в сирийский город Алеппо, где Эрнест работал в госпитале, одна из лодок перейдет в полное владение Рэнсома.

«Дядя Артур» ответил: «Согласен, но выберу лодки я сам». И он нашел две подходящие, построенные еще до войны опытным мастером Фрэнсисом Кроссфилдом на небольшой верфи в городке Арнсайд. Длина лодок составляла 13 футов, на мачте можно было поднимать три паруса красно-коричневого цвета. Так как лодки строились для плавания в неглубоких водах залива Морекамб (Morecombe), то шверта у них не было, его заменял длинный 6-дюймовый киль. За каждую из лодок было заплачено по 15 фунтов стерлингов. Одна лодка получила имя Swallow («Ласточка» – в память о той лодке, на которой Рэнсом постигал азы яхтинга), вторая – Mavis («Певчий дрозд»)

Лодки привезли на берег озера Уиндермир в кузове грузовика, и они тут же были спущены на воду. Рэнсом лично «обкатал» каждую, взяв к себе в команду жену и любимую кошку Винкль. Только перед самым Рождеством лодки были подняты на берег.

Этим двум яхточкам предстояло стать такими же полноправными героями его книжки, как дети семейства Уокер – Джон, Сьюзен, Титти и Роджер (их младшая сестра Бриджит, она же Вики, присоединяется к экипажу в книге Secret Water). И не только они… На западном берегу озера Конистон каждое лето разбивала палаточный лагерь семья Самнерс, в которой тоже было пять детей. С них Рэнсом нарисовал неугомонных сестер Нэнси и Пегги Блэкетт, а их дядю, которого дети Уокер сразу заподозрили в пиратстве, – с самого себя.

Книжка была написана и торжественно преподнесена Доре Алтунян, которая «проглотила ее за одну ночь» и пришла в неописуемый восторг. Что же касается детей, то их восхищению не было предела. И в этом они оказались не одиноки. Читатели быстро «распробовали» повесть и стали требовать: «Еще! Еще!» Да иначе, наверное, и быть не могло, ведь в ней были их ровесники – это раз, в ней были приключения – это два, в ней были тайна, сокровище и преступление – это три. В ней были настоящие парусники Swallow и Amazon (такое имя получила в книге Mavis) – это четыре. В общем, полный набор. А еще она была написана без изысков, сложностей и «зауми». В ней были простые правила, понятная мораль: вот это – хорошо, а это – плохо.

Фактически Артур Рэнсом, с негодованием отвергая «постмодернистские штучки» и модный фрейдизм, написал самую настоящую сказку. Он предложил читателям идеальный мир, в котором добро всегда торжествует, хотя его надо добиваться, а зло будет наказано, пусть оно даже упорно сопротивляется. Сказку, в которую обязательно поверят дети, а взрослые, читая ее, вспомнят себя детьми. Ведь это же заветная детская мечта – пожить одним, без взрослых, на необитаемом острове. В палатках! Самим себе готовить! Иметь собственный парусник! И пусть даже Роджер Уокер (Роджер Алтунян (в книге – Уокер) вырос и стал знаменитым врачом, которому благодарны сотни тысяч людей, ведь это он изобрел ингалятор для лечения астмы. Это досадное недоразумение и вопиющая несправедливость, что он не получил Нобелевскую премию. – Прим. авт.) не умеет плавать, что для семилетнего мальчика простительно, это не помешало ему стать юнгой! Да, конечно, в реальной жизни родители им такого никогда не позволят, но мечтать о такой свободе – разве это не прекрасно?

Воодушевленный Рэнсом пишет вторую книгу, третью... Он отправляет своих героев в дальнее плавание: в романе Peter Duck зловещая черная шхуна преследует юных путешественников, отправившихся на Карибские острова на поиски сокровищ. Затем еще в одно: в книге Missee Ли они уже в Южно-Китайском море, и там «ласточки» и «амазонки» попадают в логово пиратов.

Потом в книгах Coot Club и The Big Six Артур Рэнсом создает новых героев – брата и сестру Дика и Доротею Каллум, которые живут в деревне Хорнинг недалеко от Норфолка и ходят по морю на собственной лодке Scarab («Скарабей»). Такая «измена» прежним героям была связана с тем, что Артур и Евгения Рэнсом покинули Lake District и переехали на восточное побережье Англии. В Озерный край они вернутся лишь с началом войны…

В 1936 году Артур Рэнсом получает Carnegie Medal за достижения на литературном поприще, а его повесть Pigeon Post («Почтовый голубь») в серии «Ласточки и амазонки» признается лучший детской книгой года, написанной британцем.

Его читатели росли вместе с его книгами. Им, возмужавшим, освоившим премудрости управления парусами и высокое искусство мореплавания, Рэнсом адресует свою книгу We Didn't Mean To Go To Sea (Мы не хотели выходить в море»), в которой отразил собственные впечатления от плавания на яхте через Северное море в Голландию. А книга Great Northern? («Великая Северная?») – это уже о Внешних Гебридских островах у западного побережья Шотландии.

К концу 1930-х годов суммарный тираж книг серии Swallows and Amazons перевалил за миллион. К концу 1940-х Артур Рэнсом был признан самым популярным детским писателем Великобритании. В 1953 году он становится почетным доктором литературы Лидского университета.

К этому времени его творческая активность несколько ослабевает, но не любовь к яхтам, к морю и Озерному краю. Конечно, ему уже не по силам, как прежде, участвовать в гонках, но он не отказывает себе в круизах, о которых с неподражаемым юмором рассказывает в многочисленных статьях. Его мнение как «парусного эксперта» никто не ставит под сомнение, ведь он почетный член Ассоциации крейсерских яхт, куда вступил еще в 1931 году как владелец яхты Swallow. С те пор у него была еще не одна яхта, он часто менял их, исходя из своих целей и своего самочувствия.

Только в 1954 году Рэнсом уступил возрасту и связанным с ним болезням. «Моя парусная карьера закончена», – сказал он супруге, и Евгения Петровна, конечно же, и на этот раз поддержала своего Артюшу… так она называла мужа.

Артур Рэнсом умер в 1967 году в больнице Манчестера. Евгения Петровна продала их коттедж с видом на озеро и переехала жить в дом престарелых. В самом начале 1970-х она неожиданно посетила СССР, Москву, чтобы повидаться со своими сестрами Ираидой и Серафимой. Несколько дней Евгения Петровна Рэнсом провела в их двухкомнатной квартире на Садово-Черногрязской улице. Она не была в России полвека – и не узнала ее. И ее никто не узнал, она никому была не интересна – о своем революционном прошлом Евгения Петровна помалкивала, а книги Артура Рэнсома в Советском Союзе не переводились как «идеологически невнятные».

Евгения Петровна умерла в 1973 году. Она упокоилась рядом с мужем на кладбище церкви Святого Павла, в деревне Rusland, Lake District. Даже смерть не разлучила их.

В 1988 году чешский астроном Антонин Мркос назвал именем английского писателя и яхтсмена астероид – 6440 Ransome. Как дань уважения.

Яхты Артура Рэнсома

Slug – 1920/1921 гг.

Kittiwake – 1921/1922 гг.

RACUNDRA – 1922/1925 гг. В 1976 году английский яхтсмен Род Пикеринг нашел яхту в ужасном состоянии в Танжере, купил и восстановил. В 1978 году он возвращался на ней в Англию, но яхта разбилась на рифах к северу от Каракаса.

Swallow – 1928/1935 гг.

Coch-y-bonddhu – 1933/1944 гг. Ялик. Название – от сocky, крючка с искусственной приманкой.

Queen Mary – 1934 г. Ялик. Была найден в 1991 году доктором Крисом Биртом из The Arthur Ransome Society. Ныне принадлежит уиндемирской школе Святой Анны.

Nancy Blackett – 1934/1939 гг. Куплена Рэнсомом за 525 фунтов. Названа в честь девочки-«амазонки». Была построена в 1931 г. Длина – 28 футов, водоизмещение – 7 тонн; с бензиновым двигателем и бермудским вооружением. В первом же переходе на ней Рэнсом попал в ужасную бурю, которую описал в книгеWe Didn't Mean To Go To Sea. Плавал на ней в Голландию со своим другом Ричардом Раузом. Называл эту яхту ее «лучшим маленьким кораблем, который я когда-либо видел», однако расстался с ней по настоянию жены, которой не хватало удобств и раздражал крошечный камбуз. В 1988 г. яхта была найдена полусгнившей в Скарборо и восстановлена. В настоящее время яхта принадлежит благотворительному фонду Nancy Blackett Trust, попечителем которого является Эллен Макартур. Каждый год многие поклонники Рэнсома наслаждаются плаванием на ней.

Swallow II – 1938 г. Клинкерная 10-футовая лодка, буксировалась за Nancy Blackett, Selina King и Peter Duck.

Selina King – 1938/1946 гг. Длина – 35 футов. Парусное вооружение: грот, стаксель, генуя. В каюте – только две койки. В начале войны Рэнсом предложил ее для эвакуации английских войск из Дюнкерка, однако Адмиралтейство отказалось от его услуг, сочтя яхту слишком тихоходной и уязвимой. Была продана за £ 1600. В ноябре 2011 г. Selina King была куплена Мартином Поллардом и сейчас восстанавливается на Бермудских островах.

Peter Duck – 1945/1950 гг. Был заказан на верфи Porter & Haylett в Ярмуте для замены Selina King, которая Рэнсому была уже не по силам. Парусное вооружение – кеч. Длина – 28 футов 3 дюйма. Ширина – 9 футов. Осадка – 3 фута 6 дюймов. Бензиновый двигатель. К сожалению, высота в каюте оказалась меньше предусмотренной проектом, и к тому же лодка текла. Рэнсом продал ее за 1200 фунтов и… через месяц выкупил обратно за 1500, настолько ему нравилась эта лодка своей легкостью в обращении. И все же он продал ее в 1950 г. за 1692 фунта. В 1957 г. владельцем яхты стал яхтенный агент Джордж Джонс, тогда его дочери Джулии было три года, и ее брату Нику 15 месяцев. В 1983 г. яхта была продана, а в 1987 г. приобретена Грегом и Энн Палмер. Грег плавал на ней в Россию, где он неожиданно умер в 1997 г. В 1999 г. экс-Peter Duck вернулся из России в Англию и был выставлен на продажу. Джулия и Ник Джонс купили ее, восстановили и более продавать не намерены.

Lottie Blossom – 1951/1954 гг. Названа Евгенией Рэнсом в честь персонажа из книги Пелема Гренвилла Вудхауза. Была построена в Литлхэмптоне той же верфью, где была построена Nancy Blackett. Водоизмещение – 6 тонн, рассчитана на двоих. Артур и Евгения наплавали на ней 200 миль у острова Уайт, однако Рэнсому не понравились штурвал вместо румпеля и центральное расположение кокпита и управление штурвалом. В то же время яхта как таковая ему понравилась очень. Lottie Blossom была продана с условием, что ее переназовут, а новая яхта получила прежнее имя. С борта Lottie Blossom 15 июня 1953 г. Артур Рэнсом наблюдал за военно-морским парадом в честь коронации Елизаветы II. В следующем сезоне Артур и Евгения прошли на Lottie Blossom более 600 миль, совершив два перехода в Шербур. И это был их последний парусный сезон… Сейчас яхта принадлежит англичанину Кристоферу Барлоу, который содержит ее в идеальном состоянии.

Избранные произведения Артура Рэнсома

Bohemia in London (1907)
Life Of Oscar Wilde (1913)
Old Peter's Russian Tales (1914)
Racundra's First Cruise (1923)
Autobiography (1932, опубликована в 1976)
Россия в 1919 году (1919)
Кризис в России (1920)
Swallows and Amazons (1930; на русском языке – 2004 г.)
Swallowdale (1931)
Peter Duck (1932)
Winter Holiday (1933)
Coot Club (1934)
Pigeon Post (1936)
We Didn't Mean To Go To Sea (1937)
Secret Water (1939)
The Big Six (1940)
Missee Lee (1941)
The Picts and the Martyrs (1943)
Great Northern? (1947)
Coots in the North (1988)

Журнальный вариант. Опубликовано в Yacht Russia № 1-2 (82), 2016 г.

Популярное
Мотылек с острова Дьявола
Он был преступником. Арестантом. Заключенным. И бежал снова и снова. Его ловили, а он опять бежал. Потому что... Жить, жить, жить! Каждый раз, находясь на грани отчаяния, Анри Шарьер повторял: «Пока есть жизнь, есть надежда».
Снежные паруса. Секреты зимнего виндсерфинга

Мороз, ветер, поземка. Случалось ли вам видеть парусные гонки в такую погоду? По белой равнине, поднимая снежную пыль, летят десятки разноцветных крыльев...

Очень опасный кораблик
Что такое физалия, и почему ее надо бояться
Борода - краса и гордость моряка

Издавна считается, что борода моряка - символ мужской силы, отваги, воли, мудрости, гордости. Особенно если эта борода шкиперская, фирменная.

Мурены: потенциально опасны
Предрассудки, связанные с ложными представлениями о муренах, стали причиной повсеместного истребления их в Средиземноморье. Но так ли уж они опасны?
Навигация на пальцах
Звездные ночи в море не только невероятно красивы – яхтсмены могут (и должны) использовать ночное небо для навигации. Чтобы точно знать свое положение, порой можно обойтись без компаса или секстанта
Мотосейлер. Нестареющая концепция

Объемные очертания, надежная рубка и много лошадиных сил – вот что отличает мотосейлер от других яхт. Когда-то весьма популярные, сегодня они занимают на яхтенном рынке лишь узкую нишу. Собственно, почему?

Мыс Горн. 400 лет испытаний

«Если вы знаете историю, если вы любите корабли, то слова «обогнуть мыс Горн» имеют для вас особое значение».
Сэр Питер Блейк

Блуждающие огни

Каждый яхтсмен должен быть «на ты» с навигационными огнями – судовыми и судоходными. Но есть огни, которые «живут» сами по себе, они сами выбирают время посещения вашего судна, а могут никогда не появиться на нем. Вы ничего не в силах сделать с ними, кроме одного – вы можете о них знать. Это огни Святого Эльма и шаровая молния.

Питер Блейк. Легенда на все времена

Питер Блейк… Он вошел в историю не только как талантливый яхтсмен, но и как признанный лидер, ставший «лицом» целой страны Новой Зеландии, показавший, что значит истинная забота и настоящая ответственность: на самом пике спортивной он оставил гонки и поднял парус во имя защиты Мирового океана – того океана, который он так сильно любил