Текст Сергея Борисова

Арестант

Генрих Гарбер был арестован британскими солдатами в Амстердаме 10 мая 1945 года. Несколько дней спустя, уже в Англии, оберштурмфюрер СС отвечал на вопросы сотрудника британской разведки МI-6. Отвечал без запинок, не увиливая и не таясь. Потому что…

– Война проиграна, – сказал он на первом же допросе. – Спрашивайте.

– Вы награждены Рыцарским крестом Железного креста, – заглянув в бумаги, сказал затянутый во френч англичанин по ту сторону стола. – Когда это произошло?

– 1 ноября 1944 года.

– Где проходила церемония?

– В Берлине.

– Кто вручал Крест?

– Обергруппенфюрер Эрнст Кальтенбруннер и бригаденфюрер Вальтер Шелленберг.

– Одновременно вы были повышены в звании. За какие заслуги?

– За операции по доставке наших агентов из Европы в Аргентину и Бразилию.

– Назовите номера подводных лодок, которыми вы командовали.

– Я шел на парусной яхте.

– То есть?

– Это правда.

– Не городите чепуху!

На этом допрос был прерван. Сотрудник МI-6 решил, что обманывался на счет Гарбера. В подобных случаях к арестованным применялся метод «разумного давления». Одиночная камера, полдюжины вареных картофелин и две кружки воды в день, а главное – полная неизвестность, когда дознание будет продолжено. Действовало это даже эффективнее, чем применение мер физического воздействия. К тому же пауза позволяла собрать больше информации об арестованном, отправить запросы в различные ведомства, получить ответы, в общем, как следует подготовиться ко второму раунду.

Прошло несколько месяцев, прежде чем продолжение последовало. К этому моменту об оберштурмфюрере СС Генрихе Гарбере было известно не так уж много, но и это немногое наводило на размышления. Родился 14 марта 1909 года в Гамбурге, опытный моряк, вернее – яхтсмен, в 1938 году в одиночку на яхте пересек Атлантический океан от Фалмута до Нью-Йорка. К началу войны был лейтенантом резерва. В 1941 году призван в ряды Kriegsmarine и, несмотря на отсутствие военного образования, получил звание зондерфюрера. А вот дальше сплошной туман…

В папке, лежащей на столе перед следователем, было еще несколько листков, в том числе справка из Адмиралтейства, касающаяся использованиях парусных судов малых размерений в годы войны. Чиновники Адмиралтейства были исполнительны и педантичны, и поскольку запрос звучал именно так, в общем плане, то и ответ был соответствующим, касающимся обеих воевавших сторон. И приводились примеры...

Яхты входили во флотилию «разнокалиберных» судов, в 1940 году эвакуировавших английских, французских и бельгийских солдат из окруженного Дюнкерка.

На своих лодках, под парусами, иногда выкрашенными в черный цвет, датские рыбаки ночами вывозили в Англию евреев.

Несколько страниц было посвящено «Шетландскому автобусу» – так англичане называли линию между Шетландскими островами и оккупированной немцами в том же 1940 году Норвегией. По этому маршруту постоянно курсировали рыболовные суда, в том числе парусные, и в их числе яхты, доставлявшие оружие для норвежского Сопротивления. Всего было доставлено более 400 тонн и 60 радиостанций, обратно суда возвращались с беженцами на борту.

Что касается немцев, они тоже не обходили вниманием такое «средство передвижения», используя реквизированные яхты для доставки своих агентов.

В июне 1940 года три диверсанта – индус и два этнических немца из Южной Африки – были высажены с яхты на побережье Ирландии, но через несколько часов были арестованы.

В следующем году был задержан еще один агент, также доставленный в Англию на яхте. По приговору Королевского суда в Лондоне его приговорили к смертной казни через повешение.

Других фактов в распоряжении британского Адмиралтейства не имелось, что, однако, не говорило о том, что их не было в принципе. Как раз наоборот, была уверенность, что немцы продолжали использовать яхты для своих целей, просто операции проходили успешно, а режим секретности обеспечивал необходимую завесу. Косвенно это подтверждали донесения из Франции о якобы созданном абвером специальном подразделении «Призрачные моряки» (Geistersegler), состоящим из яхтсменов, имеющих опыт океанских плаваний.

В свое время британская разведка сочла это всего лишь слухами, и сотрудник MI-6, занимавшийся делом Генриха Гарбера, склонен был согласиться с коллегами: да, конечно, слухи, сплетни, в портовых кабачках о чем только не говорят. Но ведь ересь! Вот он сам тоже не чужд парусному спорту, отличает шлюп от шлюпки и даже готов допустить, что яхты были задействованы немцами в Северном море, у побережья Европы, но чтобы с агентами на борту через Атлантику?

…Открылась дверь комнаты для допросов. Подчиняясь приказу конвоира, арестованный сделал шаг и остановился на пороге.

– Проходите, Гарбер. Садитесь. И для начала расскажите, что вы знаете о подразделении «Призрачные моряки».

Генрих Гарбер опустился на табурет у стола.

– Я служил в нем и расскажу все, что знаю, – сказал он. – Ведь война проиграна.

На протяжении его рассказа, а он занял не один день, сотрудник британской разведывательной службы не раз ловил себя на мысли, что Гарбер не случайно снова и снова повторяет выражение «война проиграна». Но не потому, что тем самым оправдывается перед собой за свою же откровенность. Похоже, все, чем он занимался в годы войны, все эти океанские плавания, для него и впрямь были игрой, а вернее – соревнованием. Он же спортсмен, этот Генрих Гарбер, и в своем поединке он победил, а что проиграла команда – за это он не в ответе.

Невидимки

Адмирал Вильгельм Канарис возглавил абвер в 1935 году и тут же провел его реорганизацию, сосредоточив под своим началом все подразделения вермахта, занимающиеся контрразведкой и шпионажем. Диверсионные акты тоже не были забыты, на них специализировался батальон особого назначения «Бранденбург», позже увеличивший свою численность до полка, а потом и до дивизии.

После того как Англия вступила в войну, руководство Третьего рейха поставило перед Канарисом сразу несколько задач, каждая из которых, будь то диверсии на оборонных предприятиях, в портах и на электростанциях или подача световых сигналов бомбардировщикам, предполагала присутствие во «вражеском тылу» немецких агентов. Люди в распоряжении абвера имелись, однако как их переправить через Ла-Манш? Сбрасывать на парашютах? Но этого недостаточно, тем более что противовоздушная оборона Великобритании находится на должном уровне и прорваться через нее под силу только армадам бомбовозов в охранении истребителей. Тогда морем… Однако командующий подводным флотом Германии контр-адмирал Карл Дениц категорически отказался предоставить субмарины для доставки диверсантов и шпионов, подводным лодкам хватало забот в набиравшем обороты сражении, впоследствии ставшим известным как «Битва за Атлантику». Оставались маломерные суда, и прежде всего парусные, те же яхты, которые не зависят от наличия топлива, бесшумны, и к тому же их легко замаскировать под рыбацкие посудины. Да, так тому и быть!

По распоряжению Канариса в Гавре была создана резидентура, которую возглавили сотрудники Абвера капитан Герц и капитан-лейтенант Шухман, они ведали подготовкой агентов, непосредственно же «парусной составляющей» занимался лейтенант Бернхардт Лангхорст.

Он начал с того, что затребовал у Немецкого парусного союза список опытных яхтсменов, но был неправильно понят – члены Олимпийской сборной Германии ему были не нужны, даже золотые медалисты Петер Бишофф и Ханс-Иоахим Вайзе, выступавшие на «Звезднике», и серебряный медалист Вернер Крогман с «Олимпика», не говоря уж о шестерке яхтсменов с 8-метрового R-класса, завоевавших бронзу. Ему были нужны яхтсмены иного – океанского! – масштаба.

Как выяснилось, таких тоже хватало. Это в 20-е годы немецкие яхты редко появлялись на океанских просторах, зато с середины 30-х подобное стало обычным делом. Показательной в этом смысле была гонка Бермуды–Куксхавен 1936 года, получившая неофициальный статус предолимпийской, когда через Атлантику прошли сразу несколько немецких яхт с многочисленными командами. Судовые роли этих яхт, где имена участников гонки сопровождались их краткими биографиями, и поступили в распоряжение лейтенанта Лангхорста, а значит, и специального подразделения «Призрачные моряки».

Выбор был, и после долгих размышлений и консультаций с начальством Бернхард Лангхорст остановился на кандидатуре Кристиана Ниссена, лучшего капитана для первой «шпионской яхты» абвера и придумать было нельзя. Моряк из Бремена, безусловный авторитет. На больших парусниках ходил вокруг мыса Горн, на яхтах – в дальние плавания.

Решение было принято, и Кристиану Ниссену поступило предложение, от которого невозможно было отказаться. Он и не отказался, став сотрудником абвера с агентурным псевдонимом «Хайн» и получив звание лейтенант СС.

К тому времени Герц и Шухман определились с тем, каким будет первый рейс. Яхта пойдет в Ирландию. Там активны прогерманские настроения, многие ирландцы спят и видят, как их страна превращается из доминиона Британии в полноценную независимую республику, и ради этого готовы сотрудничать хоть с самим чертом, не говоря уж о нацистах.

Фактически операция «Лобстер» началась с поиска Лангхорстом и Ниссеном подходящего судна. Его нашли в Бресте. Это была роскошная 36-футовая яхта Soizic, ранее принадлежавшая французскому военному атташе в Берне. Отогнав яхту в дальний угол гавани, ее аккуратно… изуродовали, превратив с виду в обыкновенный рыбацкий тунцелов. Темной июньской ночью Кристиан Ниссен приказал отдать швартовы. На борту яхты помимо него было еще шесть человек: три матроса, яхтсмены из Бремена и Гамбурга, и три диверсанта. В каюте под пайолами были укрыты пакеты со взрывчаткой. Переносную радиостанцию спрятали в рундуке, завалив ветошью. Однако все эти ухищрения оказались ни к чему, как и «камуфляж» самой яхты. Никем не замеченная Soizic дошла до Ирландии, высадила агентов и так же, призраком, оправдывая название своего подразделения, вернулась обратно.

Удостоившийся похвалы от начальства Кристиан Ниссен, однако, был не совсем доволен тем, как все прошло. Камуфлж яхты, на его взгляд, был малоудачным, так что если бы им встретились британские военные корабли, обман тут же раскрылся бы. Поэтому он избавился от Soizic, который перегнали севернее, во Фрисландию. Здесь Soizic продолжил свою тайную деятельность, доставляя в Великобританию диверсантов батальона «Бранденбург», ну а те провели несколько успешных операций, в частности, по освобождению сбитых и взятых в плен немецких летчиков, также на их счету взрыв электростанции под Эдинбургом.

Ниссену же предстояло вновь идти в Ирландию. Его новое судно Anni Braz-Bihen тоже было из числа реквизированных, и к его превращению в тунцелова подошли куда тщательнее. В самом конце лета 1940 года операция «Чайка» началась – яхта Ниссена с двумя агентами покинула Брест. Но лишь начало было удачным, так как сутки спустя Anni Braz-Bihen оказалась во власти внезапно разразившегося шторма и вынуждена была повернуть обратно.

Эта неудача, однако, не слишком огорчила руководство Geistersegler, им было не до того: они получили задание лично от адмирала Канариса, и задание чрезвычайно ответственное, и при этом оно казалось абсолютно невыполнимым.

Вояж

В 1934 году на Британских имперских играх бронзовую медаль в полутяжелом весе завоевал боксер из Южной Африки Робби Лейбрандт. На берлинской Олимпиаде 1936 года в своем весе он был четвертым. В 1937 году стал чемпионом Южной Африки. В 1938 году вновь приехал в Берлин, чтобы здесь, в Академии спорта, повысить свое мастерство. Когда началась война, вступил добровольцем в вермахт, был зачислен в батальон «Бранденбург», где обучался парашютному и планерному делу, изучал подрывное дело. Участвовал во вторжении на Крит. В 1941 году немецкая разведка решила сделать Лейбрандта главной фигурой в операции Weissdorn. Ее цель заключалась в подготовке государственного переворота в Южно-Африканском Союзе и свержении пробританского правительства фельдмаршала Яна Смэтса.

Доставить из Франции в Африку этого убежденного нациста было поручено Кристиану Ниссену. Для этого требовалась по-настоящему хорошая – крепкая и мореходная яхта. И вновь на пару с Лангхорстом он занялся поисками судна, отвечающего очень высоким требованиям. И нашел подходящее в Сен-Мало!

Это был кеч Kyloe, с гафельным вооружением, длиной 22 м, шириной 4,5 и осадкой 3,50 м. Внешне он очень напоминал те суда, на которых французские рыбаки ходили за треской на банки Ньюфаундленда, так что с точки зрения маскировки и делать было нечего. С другой стороны, ремонт требовался, и еще какой! Бернард Лангхорст было засомневался, но Ниссен возразил, что корпус яхты сделан из тика, и это дорогого стоит, а ремонт не займет много времени. Что ж, капитану виднее…

Отремонтировали Kyloe специалисты-яхтостроители из организации «Сила через радость», ведавшей в нацистской Германии вопросами досуга населения. На все про все, включая установку дополнительных танков для пресной воды, монтаж дополнительных коек, пошив второго комплекта парусов, ушел месяц. К этому времени собралась и команда, в которую, как и прежде было у Ниссена, он включил хорошо известных ему людей, в том числе младшего брата Арндта, участвовавшего в трансатлантической гонке 1936 года, и яхтсмена из Гамбурга Генриха Гарбера.

Они отплыли из Сен-Мало 5 апреля 1941 года. Боксера, ставшего диверсантом, с ними не было. Это была страховка – абвер был готов потерять яхту и ее экипаж, ведь в океане может случиться всякое, но не ценного агента: Робби Лейбрандт должен был появиться на Kyloe в паре сотен миль от Африки.

Маршрут яхты бы прихотлив: сначала вдоль Французского побережья, потом через Бискайский залив к Португалии, оттуда, по широкой дуге огибая Азорские острова, где располагалась военно-морская база Великобритании, мимо Канарских островов и уходя с оживленных путей – к Бразилии. Там Kyloe сделала крутой поворот и направилась на юго-восток, взяв курс на Южную Африку.

Прибыв в условленную точку, Ниссен связался с радистом пассажирского лайнера, шедшего под нейтральным флагом из Лиссабона в Кейптаун. На борту этого корабля и находился Робби Лейбрандт. Капитан лайнера сделал так, что в точке встречи его судно оказалось во время «собачьей вахты», под утро, когда палубы пусты, поэтому исчезновения одного из пассажиров никто и не заметил.

На надувной резиновой лодке Лебрандт подплыл к яхте и поднялся на ее борт. Втащили и лодку, она еще не до конца выполнила свою роль.

Прошла неделя, и тихим июньским утром в нескольких милях от устья реки Оранжевой лодку вновь спустили на воду. Лейбрандт забрался в нее и «отзиговал» на прощание. Ему не ответили, на Kyloe нацисткое приветствие было не в ходу.

Лодка направилась к берегу Намакваленда, а на яхте подняли паруса и пошли на север. Предполагалось, что яхта должна, так и не зайдя ни в один порт, вернуться на атлантическое побережье Франции, однако планы пришлось изменить. Виной тому – пресная вода, точнее, ее недостаток. Чтобы пополнить запасы, Кристиан Ниссен завернул в Вилья-Сиснерос, оживленный порт Испанской Сахары (сейчас это город Дахла, управляемый Марокко). Совершенно неожиданно администрация порта проявила полное отсутствие уважения к флагу со свастикой и задержала яхту для детального разбирательства. Финала его экипаж яхты, все шесть человек, ждать не стал и на самолете отправился в Рим, а оттуда уже перебрался в Германию.

Доклад Кристиана Ниссена руководству абвера об успешном завершении операции Weissdorn и безостановочном плавании под парусами протяженностью 14400 миль завершился неожиданно – его самого определили в начальники. Отныне Ниссену предстояло заниматься стратегией, не размениваясь на вопросы. Иными словами – к рулю следующей «шпионской яхты» встанет другой человек. Этим человек стал Генрих Гарбер, агентурный псевдоним – Матадор.

Преемник

Нужно была новое судно, и выбор пал на яхту Passim. Эта был иол водоизмещением 30 т, длиной 16 м и шириной 2,4 м, с площадью парусности около 140 м2, был на яхте и 16-сильный двигатель. Сделана яхта была по образцу все тех же французских рыболовных ботов. Данное обстоятельство – возможность сойти за других – стало решающим.

Первым заданием, полученным Гарбером, было доставить агентов абвера в Южную Африку. 4 августа 1942 года Passim покинул Брест. Подготовка к рейсу велась в строжайшей тайне, а в первую же ночь в море экипаж – семь человек команды и трое нелегалов – превратил корпус яхты из белого в синий, краска была приготовлена загодя. Теперь Passim, поднявший португальский флаг, ничем не отличался от своих собратьев по рыболовному промыслу. Во всяком случае, британский гидросамолет-разведчик, сделавший над ним круг, скромным ботом не заинтересовался.

Генрих Гарбер в этом плавании повторял маршрут Kyloe, но лишь отчасти. Он не стал спускаться далеко на юг, а сразу направился к Карибским островам. Развернувшись у Тринидада, Passim без каких бы то ни было проблем, подгоняемый попутными ветрами, достиг Африки.

Двух агентов высадили на побережье пустыни Намиб; третьего, для чего пришлось пройти еще 1300 миль, – в ангольском бухте Мосамедиш. После этого Passim взял курс на родину. Прорвавшись сквозь ураган в районе Азорских островов, пережив снежную бурю в Бискайском заливе, 31 декабря 1942 года он ошвартовался в порту Байонна. Позади остались 150 суток и 13 тысяч миль под парусами.

В следующий рейс Passim вышел 10 июня 1943 года с двумя агентами – немцем и бразильцем, и путь яхты теперь лежал в Бразилию.

Секретность операции оставалась на высоком уровне, меры даже ужесточили, поскольку рыбаки Аркашона, где стояла яхта, стали проявлять повышенное любопытство к экипажу, а слухи о «призрачных моряках Гитлера» распространялись все активнее.

Гарбер поступил оправдавшим себя способом: в море был поднят португальский флаг, а яхту перекрасили и даже переименовали – теперь на ее бортах красовалось новое, а точнее сказать, подменное название «Мария-Луиза». И это помогло уже через несколько дней. Военные корабли, прикрывавшие следующий из Гибралтара конвой союзников, засекли яхту. Один из сторожевиков приблизился и выхватил ее прожектором из ночного мрака. Эти несколько минут показались Генриху Гарберу и его команде вечностью. А потом сторожевик отвернул…

Через 49 дней яхта достигла Бразилии. Место высадки было выбрано заранее – в 28 морских милях к северу от Рио-де-Жанейро, в Кабо-Фриу. И тут Генрих Гарбер чуть было не потерял Passim. Добираться до земли нелегалам предстояло на надувных лодках, и чтобы это заняло меньше времени, он слишком близко подвел яхту к берегу. Гарбер не знал, что в этом месте сильное прижимное течение, и яхту стало сносить. Бросили якорь, он вроде бы «взял», и все равно Гарбер торопил и агентов, и моряков, готовивших лодки. Те еще прыгали на волнах в нескольких метрах от яхты, когда резкий порыв ветра наклонил Passim, волна поддала в борт, и якорь пополз, и было понятно, что он уже не зацепится, не остановится и не остановит. И как назло, отказал мотор. Надежда была только на паруса и на умение людей управляться с ними. И люди не подвели, все же не зря Гарбер собрал в свою команду опытных яхтсменов, возможно, лучших яхтсменов его родного Гамбурга. Паруса поймали ветер, яхта начала слушаться руля, и сантиметр за сантиметром, неохотно складывающиеся в метры, стала отдаляться от прибрежных скал, укрытых белыми шапками пены. Между тем надувные лодки уже уткнулись в песок крохотного пляжа… Что ж, приказ выполнен, можно возвращаться.

Обратный путь занял на две недели больше – яхта заштилела в Атлантике, а вдобавок к тому, как выяснилось позже, отчаянно барахлил хронометр, что сказалось на точности навигационных вычислений. Они сильно уклонились на юг, но в конце концов выправили курс. Других происшествий не было.

25 октября 1943 года Passim вернулся в Аркашон, записав в свой актив еще 138 дней в океане и 12 тысяч пройденных миль.

Последнему рейсу яхты Генриха Гарбера через океан предшествовал визит на Passim двух людей в одинаковых плащах и с одинаково непроницаемыми лицами. Из предъявленных документов следовало, что они из ставки Гитлера и уполномочены вручить зондерфюреру Гарберу стальную шкатулку под сургучной печатью, дабы означенный Генрих Гарбер по прибытии в Аргентину передал ее людям, которые встретят его в Пунта-Могадес. Далее следовали особые приметы встречающих, пароль, отзыв…

Да, теперь им предстояло плыть в Аргентину. Им – это Генриху Гарберу, его экипажу и двум агентам. Тем надлежало заняться реализацией на черном рынке груза яхты, двух тонн лекарств. Вырученные от продажи медикаментов деньги должны были пойти на развертывание шпионской сети.

Так быстро Passim еще не ходил: в сутки – до 120 миль. Покинув Европу в конце мая, всего за несколько дней до высадки союзников в Нормандии, уже 11 июля 1944 года Passim был на траверзе местечка Пунта-Могадес, что к югу от устья реки Рио-де-ла-Плата. У яхты была радиосвязь с германским резидентом в Аргентине, поэтому к их приходу все было готово: в подошедшие лодки перегрузили лекарства, в них же перебрались агенты… В одной из лодок был человек, который – похож, пароль, отзыв! – принял из рук Гарбера железную шкатулку. Не обошлось и без сюрпризов: «похудевший» на две единицы экипаж яхты оставался таким лишь пару минут, так как на борт яхты поднялись три человека. Это были «засвеченные» немецкие агенты, их необходимо было срочно вывезти из Аргентины. Потом на яхту передали бочонки с водой и корзины с фруктами, ну хоть про это не забыли…

На обратном пути яхте вдосталь досталось ураганных ветров, с которыми она боролась почти два месяца. В корпусе открылась течь, так что приходилось постоянно работать на помпах. В клочья разлетались паруса, их без конца перекраивали и сшивали, отчего они приобретали странные формы, упорно сокращаясь в размерах.

И все же Passim приближался к Европе, и все насущнее вставал вопрос: а куда, собственно, идти? Радио доносило новости об успехах союзников во Франции – получается, туда нельзя. Португалия, несмотря на нейтралитет, все больше склонялась в сторону антигитлеровской коалиции. Испания? Даже она, прежде верная сторонница Германии, теперь предпочитала вести свою партию, отстаивать собственные интересы. И все-таки, наверное, Испания…

Генрих Гарбер рассчитывал, что ему и на сей раз удастся ввести в заблуждение портовые и все прочие власти. Он поднял флаг Аргентины и гюйс яхт клуба Буэнос-Айреса. Якобы они моряки, много лет назад интернированные в Аргентине, но они смогли купить яхту и теперь возвращаются на ней в Европу, ведь пассажирских линий нет, на военные корабли им нет доступа… Все это было шатко, убого, но ничего другого не придумывалось.

От своей яхты Генрих Гарбер требовал не скорости,
а надежности, способности выдержать любой шторм,
и Passim ни разу не подвел его

Уже когда показался берег Испании, Гарбер отдал приказ выбросить за борт все, что могло указать на «немецкий след», и за борт полетели дневники, открытки, фотографии родных, друзей, любимых… А потом к нему обратились с просьбой те, от кого он никаких просьб не ожидал. Агенты, ускользнувшие из Аргентины, предложили высадить их на надувной лодке, потому что так у них больше шансов не попасть в лапы полиции, да и у спасших их яхтсменов будет меньше проблем. Гарбер не стал спорить, отговаривать, и вскоре экипаж яхты вновь стал «штатным».

Они вошли в порт Виго и тут же были задержаны и препровождены сначала в полицейский участок, а потом в тюрьму. Немецкому консулу потребовалось шесть недель, чтобы вызволить их из-за решетки, но при всем старании он не смог вернуть им яхту…

До Германии они добирались на самолете. Затем Генрих Гарбер отправился в Берлин, там ему должны были вручить высшую награду Третьего рейха, и там же он получил новое задание – доставить немецких агентов в устье реки Ориноко. Для этой цели ему было предложено стать капитаном катера Prinz Adalbert, имевшего вспомогательное парусное вооружение. Однако Гарбер даже не добрался до Киля, где находился катер, как его догнал новый приказ: операция отменяется, ему же следует подобрать яхту, способную помимо экипажа взять на борт еще не менее десяти человек, и перейти на ней в Амстердам, где ждать дальнейших распоряжений.

Таковых не было вплоть до 10 мая, когда на яхте появились британские солдаты.

Вердикт

– Вы полагаете, что вас… вашу яхту собирались использовать для переправки за океан нацистских преступников?

Генрих Гарбер пожал плечами:

– Никаких сомнений. Война проиграна, мне это стало понятно, когда в ноябре 44-го я оказался в Германии. До того я не представлял, что все настолько плохо. Много месяцев мы были в море, а словно в другом мире, и порой нам казалось, что эти миры никак не соприкасаются. Это была другая жизнь, а жизнь под парусами обладает мистическим свойством вырывать человека из действительности. А потом нас в эту действительность вернули. В ту Германию, которая содрогалась от воздушных тревог, в Германию разрушенных городов, в страну, не имеющую будущего.

– У вас была возможность бежать за границу, хотя бы в ту же Аргентину, почему вы этого не сделали?

– Я офицер, и лишь капитуляция Германии сняла с меня все обязательства.

Сотрудник MI-6 закрыл папку, у него больше вопросов не было. А вот слова были:

– Вам повезло, Гарбер. И вам, и Кристиану Ниссену, он тоже арестован, и вашим матросам. На яхтах не было оружия, и тому есть сторонние подтверждения. Могу вам рассказать, что стало с агентами, которых вы доставили в Африку и Южную Америку. Те, что были высажены в пустыне Намиб, пропали без вести, а тот, которого высадили на ангольском берегу, задержан и помещен в концлагерь, и поверьте, на допросах он не молчал. Те же агенты, которых вы доставили в Бразилию, тут же «засветились», скрылись в джунглях, заблудились, и специальный полицейский отряд фактически спас их от голодной смерти. Последняя ваша миссия в Аргентину тоже закончилась провалом – лекарства были реквизированы, агенты арестованы. Кстати, вам интересно узнать, что было той шкатулке? В ней было личное послание Гитлера немцам, проживающим в Южной Америке, с призывом оставаться верным идеалам национал-социализма. Так вот все эти агенты в один голос твердят, что оружия на борту Passim не было. А значит, пусть вы и ваши подчиненные и выполняли секретные миссии, но их никак не подведешь под определение «боевые операции». Я не знаю, каким будет приговор суда, хотя уверен, что заключения вам не избежать, но даже если так, оно вряд ли будет длительным. Со своей стороны, Гарбер, должен выразить свое восхищение вашим искусством яхтсмена. И мне жаль, что на папке с вашим делом появится гриф «секретно», увы, таковы законы секретных служб и судьба их агентов – оставаться в тени. Вот почему о ваших удивительных плаваниях через океан никто никогда не узнает.

– Может быть, это и к лучшему, – сказал Генрих Гарбер.

P.S.

В 1953 году в журнале «Штерн» была напечатана статья, в которой рассказывалось о рейсе в Южную Африку яхты Kyloe. Появилась статья благодаря Арндту-Георгу Ниссену, одному из членов экипажа яхты. Дело в том, что этот отличный яхтсмен был еще и одаренным художником. И как всякой творческой личности, ему претили любые ограничения. Вот почему вопреки запретам во время плавания он вел дневник, фотографировал, а потом сумел сохранить и дневник, и снимки. Должно быть, по той же причине он и поделился своими воспоминаниями с немецкими журналистами.

Прошло еще двадцать лет, и на прилавки легла книга «Парусные призраки», автором которой был французский писатель Марк Ожье, выступавший под псевдонимом Сен-Лу. В годы войны он был среди тех французов, что воевали в дивизии СС «Шарлемань», был ранен, после войны занимался переброской беглых нацистов в Южную Америку… и все это время он писал статьи в газеты, журналы, публиковал романы и повести. В книге «Парусные призраки» он рассказал все, что было ему известно о плаваниях яхт Ниссена и Гарбера, хотя большая часть книги – это описание его собственного плавания на яхте в районе мыса Горн в поисках секретного убежища Адольфа Гитлера, которым Ожье восхищался до последних своих дней. Увидевшая свет в 1973 году книга «Парусные призраки» больше не переиздавалась.

В следующие десятилетия упоминания о «парусных экспедициях» абвера от случая к случаю появлялись в различных публикациях, в основном посвященных Вильгельму Канарису и Робби Лейбрандту. И тут будут уместны несколько строк о них...

В 1944 году адмирал Канарис был отстранен от должности из-за непрекращающихся провалов его агентов, а после покушения на Гитлера арестован. В феврале 1945 года вместе с другими подследственными по делу о покушении на фюрера был помещен в концлагерь и 9 апреля повешен.

Вернувшись на родину, Робби Лейбрандт установил связь с прогерманской организацией «Оссеваге Брандвахт» и сформировал диверсионную группу «Национал-социалистическое восстание». В конце 1942 года он был арестован. Когда Лейбрандт впервые вошел в зал суда, он отдал нацистское приветствие, и часть зала ответила ему. Робби Лейбрандт был приговорен к смертной казни за государственную измену, но затем высшую меру заменили на пожизненное заключение. В 1948 году Лейбрандт был амнистирован и встречен толпой как национальный герой.

И о моряках…

Кристиан Ниссен после отбытия наказания вернулся в любимый Бремен. Его брат Арндт-Георг всецело посвятил себя живописи и со временем стал одним из лучших аквалеристов и маринистов Германии, ну а по части изображения яхт он точно был лучшим. На протяжении многих десятилетий Арндт-Георг Ниссен был ведущим художником журнала Die Yacht. После смерти Ниссена в декабре 1979 года родственники и поклонники творчества художника привели в порядок его архив, занялись публикацией документов, и в конце концов в Сети появились снимки экипажа Kyloe…

Генрих Гарбер провел в заключении три года. Вернувшись на родину, организовал небольшую верфь в Гамбурге. Корпуса первых своих яхт собирал из металлических листов, которые в годы войны должны были, но не успели пойти на строительство подводных лодок. Одной из самых известных его яхт стала Atlantis, построенная в 1958 году по проекту Курта Олемана, она и сейчас на плаву и ходит под флагом Великобритании. Умер Генрих Гарбер 18 декабря 1963 года.

И как эпитафия. Всего за время выполнения спецопераций Генрих Гарбер прошел 35 415 морских миль и провел в море 545 дней, и это больше, чем любой другой командир корабля Kriegsmarine в годы Второй мировой войны.

Журнальный вариант. Опубликовано в Yacht Russia № 7 (98), 2017 г.