Беседовал Сергей Борисов

14 октября 2017 года Владиславу Крапивину исполнилось 79 лет. Писателю, который… Ну, вы помните, «Мальчик со шпагой», «Колыбельная для брата», «Валькины паруса», «Трое с площади Карронад», конечно, помните. Это книги из нашего детства – эти, и еще десятки крапивинских повестей, фантастических и будтовыхваченных из жизни, воспитывавших без назидания, тех книг, что мы прятали под подушку и передавали из рук в руки. А еще Крапивин создал отряд «Каравелла», где строили яхты и ходили под парусами, где фехтовали и дружили так, как только можно и нужно дружить. И как же нам, сотням тысяч… и это не преувеличение!.. сотням тысяч советских мальчишек было горько и обидно, что в наших городах и поселках нет такой «Каравеллы»! Нет такого командора, которого можно называть просто Слава и на ты. С этой горечью мы вступали в отрочество, отзвуки ее таились в мечтах юных, щемящее эхо порой тревожит и сейчас. Вот были же книги, думаем мы, были герои, были мальчишки. А сейчас… А что сейчас? Кому нужны души прекрасные порывы? На что сейчас надеяться?

– Я надеюсь как раз на современных детей. Они мне кажутся лучше, добрее, умнее, смелее современных взрослых. Они шире смотрят на мир и видят радость бытия не только в обладании иномарками или новейшими смартфонами.

Так ответил нам Владислав Крапивин. Это он, страшно представить, сколько лет назад, 2 июля 1961 года 22-летним выпускником журфака УрГУ в компании нескольких свердловских ребят сделал первую запись в вахтенном журнале придуманного корабля «Бандерилья». С этого дня ведется отсчет жизни организации, ныне известной как отряд «Каравелла» имени Аркадия Гайдара.

Нам так о многом хотелось спросить Владислава Петровича, что мы даже растерялись, ведь легенда, живой классик, с чего начать? А почетный командор терпеливо ждал наших вопросов, наверняка все отлично понимая. И большое спасибо командору молодому – сегодня она во главе «Каравеллы», Ларисе Александровне Крапивиной, она выручила. Сама журналист со стажем, не могла не подставить плечо.

– Давайте начнем со статистики, – сказала она. – Ведь вас наверняка интересует, сколько ребят прошли школу «Каравеллы».

YR: Да-да, и сколько их сейчас?

Лариса Крапивина: Что ж, давайте по порядку. Готовясь к 55-летнему юбилею, который прошел в 2016 году, мы занялись подсчетами, благо что есть списки по годам, все имена сохранились. Так вот получилось, что через разные программы отряда прошло больше 20000 человек. Это жецелая армия! А сейчас в основном составе флотилии у нас около 200 ребят, еще есть волонтерский отряд студентов и старшеклассников.

YR: Флотилия… А что у вас за флот?

Лариса Крапивина: У нас 36 лодок, самых разных. И это предмет нашей гордости, потому что благодаря разнообразию и такому количеству судов мы одновременно можем выпускать на воду под парусамибольше 150 ребят. Экипажи все разновозрастные – от 7 до 18 лет, а вот взрослых нет, взрослые на берегу и на катерах, на них обеспечение безопасности, медицинское «сопровождение», своя роль у инструкторов по парусному спорту. Что же касается лодок, то они делятся на две группы – на те, что мы построили сами, и яхты известных спортивных классов. Это 15 «Штурманов», три двухмачтовика, «Кадеты», «Лучи», «Летучие голландцы», есть и крейсерские яхты… А еще у нас есть легендарная маленькая «Мева». Ей больше 45 лет. С таких лодочек когда-то начинался наш флот. Недавно сшили ей новый комплект парусов, а в остальном она в прекрасном состоянии, и ребята ее очень любят.

YR: Нельзя купить – построй сам! У вас так было?

Лариса Крапивина: Именно. В 1960-е годыпростому гражданинуприобрести яхту было почти невозможно. Это разрешалось только яхт-клубам. А мы были отрядом, детской общественной организацией. И все-таки мы ухитрялись покупать, и в основном, конечно, на деньги Владислава Петровича. Но пришло время, когда стало понятно: надо строить самим. Нашли чертежи, начали с «Кадетов». Потом перешли на более серьезные яхты, двухмачтовые, которые хорошо подходили для дальних плаваний, путешествий и обкатки младших. А в начале 80-х появился проект гоночной лодки «Штурман». Этот проект разработал наш командор. В 1981 году всего за месяц построили пробный экземпляр, название ему дали «Экватор». Оценив его возможности и преимущества, заложили и построили за зиму сразу восемь яхт. Так началась эра «Штурманов».

YR: Владислав Петрович, эскиз – понятно. А кто делал плазовую разметку, чертежи? И сохранились ли эти чертежи?

Владислав Крапивин: Я все делал сам. И чертежи, конечно, сохранились, они находятся в мастерской «Каравеллы». Это фирменный тип судна, особый класс. И мы очень довольны тем, что в течение почти 40 лет благодаря «Штурманам» смогли приобщить к радости парусных плаваний сотни ребят.

YR: Приступая к проектированию, чем вы руководствовались, что ставили во главу угла?

Владислав Крапивин: Важно было все – ивнешний романтический облик, максимальная «вместимость», и простота изготовления, но прежде всего – обеспечение безопасности, ведь речь шла о детях.

YR: Сейчас воды Верх-Исетского пруда, родного вам, бороздит мини-тонник «Слава». Это, часом…

Лариса Крапивина: Это наша яхта с вполне говорящим и понятным именем. Все поколения каравелльцев знают, в честь кого она названа.

YR: А не тесно ли вам на Верх-Исетском пруду? Ведь там парусов хватает, регаты проводятся различных уровней, как разбираетесь, где чья вода?

Лариса Крапивина: Когда «Каравелла» выходит на воду, кажется, что все пространство от берега до берега заполнено парусами. Мы смеемся, говорим: «Вот она, наша Венеция!» Но нам не тесно, и не только потому, что мы строго следуем правилам МППСС. Когда идут гонки у других яхт-клубов, то это всегда видно, опять же есть календарь соревнований, тогда мы стараемся обходить гоночную зону подальше, чтобы не мешать людям. Тем более что «хорошая морская практика» призывает к взаимной вежливости на воде, а для нас это даже не призыв – закон.

YR: Далеко за пределами города и области известен яхт-клуб «Коматек», там и чемпионы мира имеются в матч-рейсе. А как эти «серьезные яхтсмены» относятся к «Каравелле»?

Лариса Крапивина: Хорошо относятся. Мы большие друзья с коматековцами и с руководителем нашей Федерации парусного спорта Юрием Крюченковым. Вместе организуем некоторые регаты, например, «Паруса России» и «Кубок Екатеринбурга», где участвуют многие наши ребята.

YR: Владислав Петрович, ваши сыновья и внуки часто побеждали в парусных гонках и, конечно, были счастливы. Но вопрос о тех, кто стал вторым, кто проиграл… Как научить радоваться успехам других?

Владислав Крапивин: В «Каравелле» мы учим ребят быть настоящими товарищами по отношению друг к другу. Именно ощущение товарищества позволяет радоваться не только за себя, но и за своих друзей. Что касается соревнований… Спорт есть спорт. Главное – не делать победу самоцелью, а неудачи не возводить в крайнюю степень трагедии. Есть же всем известный олимпийский принцип, что главное не победа, а участие.

YR: А вообще, нет ли в самой основе спорта, в том числе парусного – в принципе соревновательности, в разделения по местам и рейтингам, – некоей ловушки, опасной для многих, особенно в юном возрасте?

Владислав Крапивин: Не надо внушать победителю, что онзвезда. Вообще тут многое зависит от тренеров, педагогов. Надо, чтобы они правильно объясняли ребятам все эти вопросы. Хорошая скорость яхты, свист ветра в такелаже – это уже награда. Та самая морская поэзия и романтика, о которой так много написано.

YR: На несколько лет вы уезжали из Екатеринбурга в Тюмень, на родину. И вернулись, чтобы поселиться поближе к воде, к «Каравелле», чтобы смотреть с балкона в подзорную трубу на акваторию Верх-Исетского пруда, любоваться каравелльцами. А еще мечтали, когда захочется, самому пройтись на яхте…

Владислав Крапивин: Так все и вышло – смотрю с балкона. А выйти на яхте, когда захочется… Это дело не хитрое, эту мечту я могу в любой момент превратить в реальность – приехать на базу «Каравеллы», где стоят яхты, и пойти с ребятами на любой из них.

YR: Кстати, о базе… Именно база ДОСААФ на Малом Конном полуострове – ваша основная парусная площадка. Но ведь ДОСААФ нынче уже не тот, что прежде, не те возможности, неужели рейдеры не покушались на столь лакомый кусок?

Лариса Крапивина: В нашем ДОСААФе тоже работают очень достойные, сильные, смелые мужчины, для которых «защита интересов женщин и детей» – это не пустые слова. А вообще, то, что мы пережили в лихие 90-е,даже вспоминать не хочется. Были попытки отобрать у нас базу, и не раз, но, по счастью,наши выпускники идут не только в моряки, но и в ОМОН, и в журналистику.

Владислав Крапивин: Мы никогда не готовили целенаправленноморяков. Среди каравелльцевесть режиссеры, инженеры, врачи, кораблестроители… Но кем бы они ни были, я знаю точно, что детство навсегда в их душе – и паруса. Как и в наших душах.

Лариса Крапивина: Во всех СМИ города работают наши ребята, и это очень помогает. Когда по агентствам проходит информация, что в «Каравелле» какое-то событие, то, как правило, от семи до десяти СМИ всех уровней сразу же приезжают.

YR: Понятно, такое воспитание. Правильное. Насколько нам известно, в «Каравелле» под запретом клички, вульгаризмы, сленг…

Лариса Крапивина: Мы максимально вычищаем наше воспитательное пространство. И это очень нравится родителям, да и самим детям.  Наш отряд – альтернатива современным школьным сообществам, где подчас в порядке вещей нецензурная лексика. У нас все по-другому.

YR: Да, устав, дисциплина. Не рамки ли это, слишком тесные для кого-то из ребят?

Владислав Крапивин: Если кому-то тесно, пусть идет в кружок кройки и шитья или заниматься футболом, бегать по полю за мячиком.

YR: То, что ваши внуки Дарья и Петр связали свою жизнь с «Каравеллой», это тоже был исключительно их выбор?

Владислав Крапивин: Разумеется, «Каравелла» абсолютно добровольная организация. Если человек не хочет заниматься, никто его не заставит.

YR: А насколько важна в жизни «Каравеллы» внешняя сторона: форма, береты, линейки, построения, те же ранги, эмблемы и нашивки как результат не столько возрастного, сколько карьерного внутриотрядового роста?

Владислав Крапивин: Никакого карьеризма в эмблемах и нашивках нет. Это дань флотской традиции. Морская форма существует во всех странах с давних времен. Она предмет гордости и свидетельство принадлежности человека к сообществу людей, живущих морем. А без построений и строя не будет порядка. А без дисциплины на флоте, где повышенная степень риска, невозможно. Там не игрушки. Там все всерьез.

Лариса Крапивина: Я сама выросла в отряде и знаю, насколько все это важно. И субординация, и устав. И форма для нас не уравниловка и обезличивание детей, это возможность снять сословные и финансовые различия. Благодаря форме вы не отличите, где сын высокопоставленного чиновника, где дочь суперпреуспевающего бизнесмена, а где ребенок, которого мама воспитывает одна. В «Каравелле» ты можешь дружить с тем, кого ты выбрал сам, а не с тем, кого определили тебе родители. Мы никого к «Каравелле» цепями, как на галерах, не приковываем. Но детине уходят. А знаете, почему? Потому что в отряде главное не яхтинг, не журналистика, не театральное направление и не фехтование. Главное – это понимание, что на самом деле ты абсолютно свободен в выборе: подчиняться или нет в иерархии должностей и званий, заниматься или нет по учебным программам, помогать другим людям или нет. А следом приходит радость от осознания, что ты не один, что рядом с тобой ребята, которые и видят, и чувствуют, и переживают, в общем, живут. И вот тебе уже хочется быть с ними, потому что они искренние, настоящие.

YR: От теории – к практике. Обучение матросов в «Каравелле» происходит… как? С умения вязать узлы, со знания такелажа, рангоута – и только потом на борт? Или с точностью до наоборот: сначала в лодку, чтобы брызги на щеках и ветер в волосах, чтобы влюбить в паруса на чувственном уровне, а уже потом все остальное?

Лариса Крапивина: Есть ребята, которые приходят осенью, и тогда они сначала изучают устройство корпуса, рангоут, паруса, такелаж, правила безопасности и гоночные правила, флажный семафор, историю флота и т.д. А есть дети, и это обычно младшие братья-сестры наших воспитанников, которых приводят родители и просят сразу взять на практику. Но берем мы этих детей при одном непременном условии – они должны принимать участие в ремонтных работах и подготовке лодки. Они должнынаучиться работать стамеской, дрелью, шуруповертом. Они будет клеить, шкурить, красить, лакировать. Только так они по-настоящему почувствуют и свою яхту, и свой экипаж. Такие у нас правила.

YR: Правила подразумевают дисциплину, дисциплина – подчинение, а подчиняться порой так тяжело.

Лариса Крапивина: Когда человек, сколько бы лет ему ни было, понимает обоснованность предъявляемых ему требований, то совершенно спокойно подчиняется.

YR: И вы, командор флотилии?

Лариса Крапивина: В этом уникальность нашей воспитательной системы, она учит подчинять свои амбиции и эго коллективной задаче. И я готова подчиняться тем, кто берет на себя ответственность, кто более компетентен. Многое нам неизвестно, так чего дуть щеки, надо работать и не бояться идти в матросы на каждом новом уровне своего развития.

YR: Как яхтсменка открытого моря куда ходили?

Лариса Крапивина: Люблю Черное море, хотя и Балтийское, и Средиземное тоже. Еще нравятся наши дальневосточные рубежи. И все же особенно близки мне крымские яхт-клубы в Артеке, Севастополе, Ялте, Керчи. Там немало друзей. Знаете, как говорят, «в морях наши дороги, но магнитит все равно земля и люди». Турция, Черногория, Болгария… там тоже хорошо. Атлантика, там сдавала экзамены на шкипера, мне показалась суровой и непредсказуемой, хотя остров Ла-Гомера, с которого стартовал Христофор Колумб, один из самых моих любимых.

YR: Владислав Петрович, а вы? Все мальчишки мечтают о дальних странах, островах, пальмах, встречах с аборигенами (обязательно приветливыми) и, даже став мужчинами, продолжают мечтать. А вам не хотелось собраться, да и махнуть через моря-океаны? С начала 1990-х для того появились все возможности.

Владислав Крапивин: Хотелось, конечно, и не раз. Но все как-то не было времени. Пришлось бы выбирать: или тропические острова, или собственная флотилия. А кроме того, надо было еще и книжки писать, деньги зарабатывать, семью кормить. Да и «Каравеллу» поддерживать на плаву. За работу в отряде мне не платили.

YR: А Севастополь? У вас целый цикл повестей о Севастополе. Вы так любите этот город у моря. А почему вы не поселились там?

Владислав Крапивин: Севастополь мною любим, я написал с десяток книг. А почему не поселился у теплого моря… Потому что у меня была родная Тюмень, потому что был город юности Свердловск, была «Каравелла» – часть моей жизни. И еще, для меня жизнь у моря – это не лежание на пляже и любование бескрайними синими просторами, а такая же работа, которой я занят и сейчас. Когда я проектировал яхты и писал книжки о кораблях, то очень хорошо ощущал, что живу у моря.

YR: Вы с детства увлекались книжками про море.И как-то сказали, что человек часто увлекается тем, чего ему не хватает в жизни, что много позже решили воссоздать во взрослой реальности то, чего были лишены в юные годы. А сейчас есть книги, способные влюбить в море и в паруса? И есть ли среди этих книг ваши?

Владислав Крапивин: Такие книги есть, они никуда не делись, и Жюль Верн, и Станюкович, и Сабатини, и Купер. А какое место среди таких книг занимают мои сочинения – судить не мне. Это пусть решают читатели и литературоведы. Но многие знакомые моряки не раз благодарили меня за мои книжки. И я этим горжусь.

YR: Дружба, взаимовыручка, сострадание. Вы писали об этом в своих книгах, это базовые принципы. Но они же подразумевают наличие коллектива. Но есть не только взрослые, но и дети-индивидуалисты, при этом они не плохие, не злые, простоим никто не нужен рядом. Наверное, из таких детей вырастают яхтсмены-одиночки. Сводила ли вас жизнь с такими детьми и не было ли желания написать книгу о таком ребенке?

Владислав Крапивин: Нет, такого желания не было. Я всегда писал о ребятах, которые привыкли жить в дружбе с другими людьми, для которых чувство товарищества одно из главных. А яхтсмены-одиночки – люди с особым складом характера. Но в книгах эта тема не для меня. Но должен заметить, что если даже человек идет под парусом в дальние страны один на судне, то это совершенно не значит, что он испытывает одиночество. В душе он помнит о тех людях, которые помогали ему организовать экспедицию, кто помнит о нем, беспокоится, волнуется, ждет его радиосигналов. То есть на самом деле он совсем и не одинок, не покинут и не брошен.

YR: А как вы относитесь к тому, что русские олигархи взялись покупать за рубежом парусные яхты – одна другой длиннее, роскошнее и дороже. Хотя это и лучше, чем бриллианты для своих жен, но все же?

Владислав Крапивин: Хорошо, что покупают, если деньги есть. Но я бы на их месте лучше помог бы какому-нибудь детскому яхт-клубу, который гнобят или уничтожают местные чиновники.

YR: Дай Бог, чтобы«Каравеллу» подобная участь миновала. А что для вас «Каравелла», Лариса Александровна, призвание, образ жизни, философия?

Лариса Крапивина: Здесь моя душа.

YR: Владислав Петрович, как-то вы сказали, что,на ваш взгляд, дети сейчас хотят, чтобы их оставили в покое, перестали их поучать, насильно чему-то учить. Но как научить их радоваться жизни, если столь многое в ней совсем не радует?

Владислав Крапивин: Ответ простой. Пусть больше читают хороших книжек.

Фото из архивов В. Крапивина и Л. Крапивиной

Опубликовано в Yacht Russia №1-2 (104), 2018 г.