Текст Кристины Мюллер

1. Брошенный шкот

Один, всего один чертов конец, оказавшийся в ненужное время в ненужном месте! Он стал роковым для Кшиштофа и Агнешки Задарновски.

Это случилось в июне 2012 года. После перехода через Атлантику яхта Sulima (Tartan 37) приближалась ко входу в гавань Хорты на Азорских островах. Начинался шторм. Прогноз обещал от 40 до 50 узлов ветра. На волнолом порта уже обрушивались волны. В таких обстоятельствах самое верное – как можно быстрее зайти в порт, прежде чем «на улице» станет совсем неуютно. Заход на Азоры должен был стать промежуточной остановкой польской пары, 27 лет прожившей в США, а теперь решившей отправиться на родину под парусами. Но в Польшу Sulima так и не прибыла…

Карл-Петер Эбнер зашел в Хорту двумя часами ранее и уже собрался прогуляться до Peter Café Sport – сакрального места для всех яхтсменов, когда услышал по радио панические крики. «Mayday, Mayday, помогите, помогите!» – надрывался женский голос из радиодинамика шхуны Aschanti IV, которой командовал Эбнер. Голос принадлежал Агнешке Задарновски.

Sulima заходила в гавань под мотором, и тут… Незакрепленный ходовой конец шкота упал в воду и намотался на винт. Двигатель встал. Яхту понесло на волнолом, способный как противостоять атлантическим штормам, так и расколоть пластиковую яхту (даже наивысшего качества, как Tartan), как куриное яйцо. В отчаянии Кшиштоф отдал якорь, но тот не забрал. Мол становился все ближе, и вот – удар! Sulima начала биться о его каменные блоки. Кшиштоф и Агнешка с трудом удерживались на палубе.

Между тем Карл-Петер Эбнер и два члена его экипажа сели в мощный тузик шхуны. Несмотря на усиливающееся волнение, они смогли подойти к терпящей бедствие яхте. Был заведен конец, но утку, на которую его закрепили, тут же вырвало из палубы. То же произошло с лебедкой, на которую попытались завести конец заново. И только когда его наконец закрепили на штаг-путенсе яхту удалось оттянуть от камней волнолома.

Перо руля было сломано. Большая трещина проходила по периметру крепления фальшкиля, еще одна – вдоль всего корпуса. Яхта набирала воду. Немало времени понадобилось яхтсменам, чтобы дотащить до яхту от камней и завести в гавань – по счастью, помог случайный буксир. Яхту подвели к подъемному крану, тут-то она и затонула. Когда через несколько дней ее подняли, стало ясно, что теперь Sulima годится только на свалку.

2. Разряженная батарея

Нильса Бликсенкроне-Мёллера часто спрашивают: был ли он на самом деле в бедственном положении, когда запросил помощь? Ведь всего-навсего разрядилась батарея! Да, подтверждает Нильс, всего лишь, но через несколько часов ему пришлось оставить судно…

Учитель по профессии, Нильс с женой и десятилетнем сыном отправился в плавание от Ютландии через Канарские острова до Карибского бассейна на яхте Nuts (Bandholm 28). Седьмого декабря 1999 года они покинули Тенерифе и взяли курс на Барбадос.

«Переход был спокойным, – вспоминает капитан, который ходит под парусами с детских лет. – Так прошло десять дней, и вдруг погасли навигационные огни. Оказалось, полностью разряжена аккумуляторная батарея, она была абсолютно сухой. А мощности солнечной батареи не хватало ни для запуска двигателя, ни для того, чтобы вдохнуть жизнь в аккумулятор».

Тут на горизонте появился танкер. Нильс связался с ним по УКВ-радио, рассчитывая, что экипаж поможет ему с аккумулятором. Сам он не расценивал ситуацию как чрезвычайную, но его просьбу о помощи на танкере истолковали по-своему. Исполинское судно подошло к яхте и встало параллельно ей.

«Вся беда в том, что они встали с подветра, а не с наветра, – негодует Нильс. – На море была зыбь высотой около двух метров, и нашу яхту потянуло кормой в направлении корабельного винта».

Яхта ударилась о высокий борт танкера. Из салона сын Нильса – Расмус – закричал, что в корпусе появилась трещина. Потом сломалась краспица, а вслед за ней и мачта. Из яхты с разряженной батареей Nuts стала непригодным для плавания судном: теперь она была не в состоянии пройти оставшиеся 1600 миль до Барбадоса.

«Я сказал жене и сыну взять деньги, паспорта и камеру, – говорит Бликсенкроне-Мёллер. – И мы поднялись на танкер по сброшенному нам трапу. Я пытался уговорить капитана поднять яхту на палубу танкера, но он отказался».

Восемь недель спустя, когда семья уже была в родной Дании, им сообщили, что норвежский сухогруз обнаружил изуродованную Nuts и доставил ее в Панаму. И тут Нильсу повезло: яхта была застрахована, и страховая компания оплатила счет за ремонт.

3.  Морская болезнь

Томас и Сюзанна Маллунат считали себя опытными «дальнобойщиками». Они путешествовали уже шесть лет, бросив работу в Германии ради мечты о великой свободе под парусом.

Первые из будущих тысяч морских миль были пройдены парой в Европе, затем последовали Южная Америка, Карибское море и восточное побережье США. Их первую яхту, катамаран Wharram, они обменяли на более пригодную для дальних плаваний стальную лодку.

В октябре 2014 года они отправились из Чесапикского залива на Бермудские острова. Как обычно случалось в начале плавания, Сюзанна Маллунат страдала от морской болезни. Но на сей раз дни проходили, а состояние 42-летней женщины лишь ухудшалось. Положение складывалось критическое – до ближайшего порта было более 100 миль, и вроде бы немного, но у яхты вышла из строя гидравлика руля, и она с трудом сопротивлялась волнам и ветру. Выхода не было, кроме как дать аварийный вызов.

Ему ответили с большого корабля. Через несколько часов он уже был рядом яхтой. Сюзанна с помощью мужа с трудом поднялась по шторм-трапу. И тут шальная метровая волна накренила и ударила яхту о борт судна. С треском сломалась мачта. Вернуться на яхту, чтобы открыть кингстоны и затопить лодку, Томасу не позволили, мотивируя это угрозой для его жизни.

Прошел почти год, когда Томаса Маллуната разыскала спасательная служба Бремена и сообщила, что у ирландского побережья была замечена дрейфующая яхта, удостоверение личности капитана нашлось под палубой.

Томас тут же отправился в Ирландию, но по приезду его огорошили известием, что он опоздал – яхта потоплена кораблем военно-морского флота как объект, угрожающий судоходству.

4. Незакрепленный винт

В 6 утра 31 августа 2018 года датский спасательный центр JRCC получил сигнал бедствия: у гавани Сванеке яхта Bavaria 46 попала в аварию – лодка налетела на скалы, на борту десять человек.

События развивались следующим образом: за день до катастрофы яхта Aglaia пришла в гавань в компании с двумя чартерными лодками той же компании, а ранним утром в том же составе отправились дальше – в сторону Польши.

Погода была неблагоприятной: порывистый ветер, сильное волнение. К таким условиям Aglaia и ее экипаж оказались не готовы. Яхту снесло к берегу, и она налетела на скалы.

Подоспевший катер береговой охраны стащил яхту с камней, а ее экипаж сменили профессиональные спасатели с мощной помпой. Увы, вода через многочисленные пробоины прибывала так быстро, что Aglaia затонула у Борнхольма на глубине 37 метров.

Поначалу считалось, что, вероятно, экипаж допустил навигационную ошибку, следствием чего и стала авария. Истинная причина выяснилась позднее. Яхта выходила из порта против ветра под мотором, работавшим на высоких оборотах. Сильный ветер и встречное волнение вынудили рулевого вести яхту зигзагами. В этих условиях нагрузка на гребной винт в приводе типа SailDrive оказалась чересчур высока, и он попросту… слетел. Экипаж, не готовый к подобному обороту событий, не успел поставить паруса или хотя бы отдать якорь. Яхта погибла…

Почему выход, невзирая на плохие погодные условия, не был отложен? Потому что была пятница, конец чартерной недели, яхтсменам надо было сдавать лодку… И как тут не вспомнить слова мудрого Адларда Колса, автора многих книг о штормовании в море: «Недостаток времени в конце отпуска – самая частая причина попадания в штормовую погоду». И еще: «Забудьте, что август – летний месяц. В августе погода часто хуже, чем в сентябре».

5. Аварийный люк

В ночь на 6 сентября 2018 года в Атлантическом океане вблизи Марокко затонул катамаран Helia. Люди – норвежский экипаж – были спасены. Вот рассказ капитана яхты Арне Гивика…

«Погибшей яхтой был только что купленный, не новый, 2015 года выпуска, 44-футовый катамаран, который я планировал перегнать из Тенерифе в Тронхейм. Прежде чем выйти в море, я и двое моих друзей тщательно осмотрели лодку. Она была в хорошем состоянии.

Покинув Лансароте, мы направились в Агадир, оттуда взяли курс на Касабланку. Утренняя метеосводка предсказывала свежий ветер. Так и произошло – ближе к вечеру ветер усилился, волны стали высокими и крутыми. В три часа ночи я проснулся от сработавшей сигнализации запуска помпы. Я проверил левый корпус – все в порядке, а вот в правом было полно воды, почти по колено. Когда я заглянул в гальюн, то понял, что там большая пробоина, так мощно хлынула на меня прежде удерживаемая дверью вода. Я попытался заткнуть пробоину подушкой от дивана, но из этого ничего не вышло.

Несмотря на работу электрических и ручных помп, вода прибывала так быстро, что стало ясно – лодку придется оставить. Мы надели спасательные жилеты и вызвали помощь. В ожидании спасателей мы сидели на левом корпусе, дрожали от холода и гадали, откуда взялась пробоина. Очевидно, она была получена от столкновения с каким-то предметом, но из-за ветра и волнения было так шумно, что мы не услышали и не почувствовали удар.

В 11 утра к нам подошли спасатели марокканских ВМС. На суше мы оказались через два часа. Там нас обогрели, накормили и отправили в отель приходить в себя и звонить близким.

Наш катамаран спасли. Его отбуксировали к берегу, тогда-то и стало ясно, что причиной аварии была не пробоина, а сорванный аварийный люк в правом корпусе. Мы потом все пытались вспомнить, проверяли ли при покупке его крепления…»

Сокращенный вариант. Опубликовано в Yacht Russia №1-2/115, 2019 г.