Текст Сергея Борисова

Мифотворчество

Поражение англичан в гонке вокруг острова Уайт в 1851 году стало поворотным моментом в истории парусного спорта.

С этим никто не спорит: шхуна «Америка» была первой на финише, Кубок ста гиней достался ей по праву и отправился за океан на абсолютно законных основаниях. Также вполне возможно, что на борту королевской яхты «Виктория и Альберт» действительно состоялся примечательный диалог. «Вы видите яхты?» – спросила королева. «Так точно, Ваше Величество», – ответил вахтенный офицер. «Кто впереди?». – «Америка». – «А вторая?» – «Второй нет, Ваше Величество».

Вся эта история, включая слова королевы Виктории, давно стала апокрифической. Между тем в ней немало подводных камней, и пускай они не смогут отправить легенду на дно, но оставить в ней зияющую пробоину – очень даже.

Для этого нужно всего лишь согласиться с тем, что победа шхуны «Америка» не была закономерной, что это результат коварного расчета хитроумных янки и благоприятного стечения обстоятельств. На этом настаивают британцы, и надо заметить, их аргументы очень весомы.

Вызов брошен

К середине XIX века Британская империя окончательно утвердилась в статусе Владычицы морей. Она обладала самым могущественным флотом, профессия моряка была всенародно почитаемой, каждый мальчишка знал имена Кука и Нельсона, а каждый джентльмен считал необходимым состоять членом одного из многочисленных яхт-клубов.

Это важно, что «многочисленных», поскольку в других просвещенных странах яхт-клубы в то время были «штучным» явлением, а где-то их не имелось вовсе. В Британии же парусный спорт был даже не увлечением, он становился страстью, знаком национальной идентификации.

Во многом это объяснялось благосклонностью королевы Виктории. В 1840 году, собираясь нанести визит родственным европейским дворам, она на пару с супругом Альбертом отправилась в вояж на своей яхте. Поднявшись на ее борт, королева воскликнула в восхищении: «Обожаю корабли!» Позже королевская чета приобрела имение Осборн на острове Уайт, и этот выбор был не случаен – по соседству располагалась резиденция Royal Yacht Squadron, а Виктория любила наблюдать за тем, как парусные яхты дефилируют вдоль побережья.

Представлялось неоспоримым, что этим яхтам, равно как их экипажам, нет равных в мире. Вообще-то, доказательств этому не требовалось, но лишний раз показать свое превосходство тоже было не лишним. Сделать это было решено в рамках Всемирной промышленной выставки 1851 года, в организации которой принц-консорт Альберт и королева Виктория приняли самое горячее участие.

Вызов был брошен от лица Royal Yacht Squadron, однако желающих сразиться с британскими яхтсменами охотников не нашлось. Только американцы тянули с ответом, и не без причины.

Командор Нью-Йоркского яхт-клуба Джон Кокс Стивенс был человеком не только богатым и расчетливым, но и большим патриотом. Первоначально в его планах было направить к берегам Англии шхуну – из тех, которые строили в Балтиморе и которые так полюбились лоцманам, поскольку были быстры и легки в управлении. Чем не достойный экспонат для Всемирной выставки?

Однако шхуна, скажем так, «поточного производства» командора не устраивала, судно должно было быть идеальным во всех отношениях. Поэтому Стивенс обратился к известному конструктору Джорджу Стирсу с просьбой, чтобы тот внес в традиционную конструкцию изменения, основанные на новейших достижениях судостроения. И неожиданно получил встречное предложение, удивительным образом совпавшее по времени с посланием Royal Yacht Squadron.

Вызов принят

Джордж Стирс обещал спроектировать яхту, быстрее которой и представить себе невозможно. Она воплотит все лучшее, что есть в его шхуне «Мэри Тейлор», построенной два года назад, но будет еще одним шагом к совершенству.

Разумеется, Джон Кокс Стивенс знал о многочисленных победах «Мэри Тейлор», созданной исходя из положений теории «волновой линии» (Wave Line) англичанина Скотта Рассела, ярым приверженцем которой был Стирс. Он отказался от проверенной временем подводной части судна – «голова трески, хвост скумбрии», в пользу «клипер-носа», а корму сделал с большим подзором, чтобы улучшить обтекаемость. Отличную маневренность яхте обеспечивал длинный бушприт, на котором поднимали большие паруса. Эти изменения самым положительным образом сказались и на мореходности яхты.

«Бонусом» к предложению Стирса было то, что построить яхту в самые сжатые сроки согласилась нью-йоркская верфь Уильяма Брауна. Это был существенный момент: выставка откроется 1 мая, парусные гонки у острова Уайт состоятся в августе, таким образом, на то, чтобы построить яхту, обкатать ее, пересечь на ней океан, оставалось всего девять месяцев.

Понятно, что Стивенсу требовались гарантии, и он их получил, причем как от Стирса, так и от владельца верфи. В письме, адресованном уполномоченному синдиката, созданному Стивенсом, Уильям Браун указывал, что построит шхуну, корпус которой будет обшит медными листами, оборудованную каютами, кухней, вообще всем необходимым и полагающимся. Готовое судно с мачтами и парусами будет передано для испытаний, в ходе которых должно подтвердить свои претензии считаться самым быстроходным в Соединенных Штатах. Ежели соперничество с любым другим парусником завершится не в его пользу, то деньги, истребованные на строительство яхты, будет возвращена уважаемому мистеру Стивенсу. И даже сверх того: если шхуна будет отправлена в Англию и там потерпит поражение, деньги также будут возвращены.

Речь шла о 30 тысячах долларов, сумме по тем временам огромной, но, с другой стороны, Джон Кокс Стивенс и его партнеры по синдикату ничем не рисковали. На деле рисковал только Джордж Стирс – своими именем и своими деньгами, так как «смельчак» Уильям Браун на всякий случай выставил ему некие не разглашавшиеся условия, по слухам очень напоминавшие кабальные. Ничего личного, просто деловой подход.

При таком раскладе отчего же не согласиться? И добро от Стивенса было получено. В Англию же была отправлена депеша, в которой командор Нью-Йоркского яхт-клуба извещал командора Royal Yacht Squadron: «Если построенная нами яхта оправдает ожидания своих строителей, мы воспользуемся вашим дружеским приглашением и появимся с нашим судном в ваших бурных водах».

Перечислив деньги и обязавшись не вмешиваться в процесс проектирования и строительства, синдикат потребовал одного: шхуна должна быть готова к 1 апреля. И похоже, это была уловка: построить яхту в такие сроки было невозможно, что открывало возможность для коррекции оговоренной суммы.

Отправляя шхуну «Америка» в Британию, синдикат Нью-Йоркского яхт-клуба не рисковал деньгами – только именем, да и то не своим

Стирсу и Брауну «выкручивали руки», и все-таки они согласились. И проиграли: шхуна была спущена на воду 1 мая. Однако до окончания испытаний синдикат решил не торопиться с претензиями. И через несколько дней в его руках был еще один козырь.

Первая неожиданность

Яхта, построенная Стирсом и Брауном, получила имя «Америка», а как же иначе? Ее длина по палубе составляла 28,5 м, с бушпритом – 38,25 м. Ширина – 6,86 м. Водоизмещение – 170,5 т. Балласт – 61 т. Высота мачт – 24,3 и 24,69 м. Набор был дубовым, также использовались кедр и каштан. На обшивку пошли доски из белого дуба толщиной 76 мм, палубу застелили досками из желтой сосны толщиной 64 мм. Комингсы были изготовлены из красного дерева. Общая площадь парусности составляла 489 кв. м; парусина было соткана из хлопковых нитей на фабрике в Нью-Джерси, пошил паруса лучший мастер восточного побережья Рубен Уилсон из Порт-Джефферсона. Заметим к месту, что в то время паруса на большинстве лодок изготовлялись из льна, и перед гонками их обливали водой, чтобы сделать более жесткими, а еще эти паруса были «пузатыми», тогда как Джордж Стирс распорядился кроить их плоскими, чтобы они лучше «тянули» на острых курсах.

Яхта обязана быть красивой! Так считал Джордж Стирс, такой и стала его шхуна «Америка»

Шхуна была чудо как хороша, хотя выглядела непривычно. Теперь предстояло испытать ее на воде. В качестве соперника был выбран 97-футовый швертбот «Мария», построенный в 1845 году и способный при сильном бризе развивать скорость порядка 17 узлов. Было проведено несколько гонок, и в каждой из них «Мария» опережала новую шхуну.

Да, хорошо было бы выставить против англичан «Марию», но, увы, она не была приспособлена к океанским переходам. С другой стороны, будь она к ним готова, то не была бы такой быстрой…

Формально командор Стивенс имел все основания вернуть «Америку» на верфь и потребовать уплаченные вперед деньги. Тем не менее, он этого не сделал, потому что, уступая «Марии», шхуна «Америка» обгоняла все другие суда, что вселяло определенные надежды. Однако не извлечь выгоду из сложившегося положения Джон Кокс Стивенс тоже не мог, и цена за «Америку» была снижена с 30 до 20 тысяч долларов.

В общем, как ни посмотри, а итог испытаний оказался неутешительным: шхуна «Америка» НЕ БЫЛА САМЫМ БЫСТРЫМ СУДНОМ в Соединенных Штатах. В таком качестве она и отправилась через океан.

Разведка боем

На борту яхты находились 13 человек, в том числе Джордж Стирс, его брат Джеймс, их 15-летний племянник Генри. Капитаном шел профессиональный моряк Дик Браун, несколько лет как возглавлявший экипаж шхуны «Мэри Тейлор».

Переход занял 20 дней. В среднем за сутки «Америка» проходила 200 миль, а в один из дней показала и вовсе отличный результат – 284 мили. Правда, ей благоприятствовал ветер, и можно ли считать показательным тот факт, что шхуна не раз и легко обгоняла направлявшиеся в Европу британские барки, которые шли невыгодным для себя острым курсом? ПРИ ПОПУТНОМ ВЕТРЕ ШХУНА НЕ ПОКАЗЫВАЛА ВЫСОКОЙ СКОРОСТИ.

Примечательно, что начальной целью американцев был не Каус, а французский Гавр. Там они должны были дооборудовать яхту, а также встретиться с Джоном Коксом Стивенсом и другими представителями синдиката. Те отправились в Европу заранее, чтобы закупиться в Париже шампанским, которое всенепременно понадобится в Англии – им в равной степени можно как праздновать победу, так и заливать горе.

Проигрыш был более чем вероятен, почти неизбежен, о чем Стивенсу открыто говорил американский посол, советуя отказаться от участия в гонках. То же твердил редактор одной из нью-йоркских газет Гораций Грили, упирая на то, что «ваше поражение будет оскорблением родины, и лучше вам тогда не возвращаться, страна вас не примет».

Однако призывы прислушаться к голосу разума не подействовали, и «Америка» отплыла к британским берегам. К тому времени она была перекрашена, ее такелаж настроен, все выявленные дефекты устранены, а главное – теперь она шла под своими парусами. В Атлантике на «Америке» поднимали меньшие по площади паруса все той же «Мэри Тейлор», тогда как «родной гардероб» ради сохранения формы был аккуратно сложен в кладовой.

Сильный ветер и встречное течение заставило Дика Брауна сделать остановку в Соленте, в 6 милях от Кауса. Утром 1 августа «Америка» должна была поднять якорь, когда в бухту зашел английский тендер «Лаверок», известный отменными ходовыми качествами. Капитан тендера, который оказался в Соленте отнюдь не случайно, будучи послан «на разведку» командором Royal Yacht Squadron, тут же предложил «гоночную дуэль». И сделано это было в такой иезуитской форме, что отказ американцев от состязания означал бы «потерю лица». Пришлось распустить паруса…

«Лаверок» не стал медлить, тут же вырвавшись вперед. «Мы отстали примерно на 200 ярдов, – позже вспоминал Джон Кокс Стивенс. – Не было слышно ни звука, кроме, возможно, биения наших сердец. Люди были неподвижны, как статуи. Рука нашего капитана безвольно лежала на румпеле. И тут все издали вздох облегчения. Мы догоняли англичан».

Они обошли «Лаверок» и первыми прибыли в Каус.

Исход этой неформальной гонки часто приводится в качестве первого доказательства непобедимости шхуны «Америка». Вот только… На это обратил внимание корреспондент газеты Bell's Life: капитан английской яхты, отправляясь в гонку, не счел нужным оставить в Соленте тяжелую шлюпку, он так и буксировал ее за собой. САМОУВЕРЕННОСТЬ БРИТАНСКОГО КАПИТАНА СТОИЛА ЕМУ ПОБЕДЫ. Во всяком случае, в Англии многие придерживаются именно такого мнения.

Ультиматум

Дальнейшие действия Джона Кокса Стивенса трактуются по-разному. Одно несомненно: был предъявлен ультиматум. Звучал он, если вкратце, так: «Яхта «Америка» готова принять участие в гонке против любого числа шхун, входящих в любую яхтенную флотилию королевства, но проходить гонка должна по Ла-Маншу, в его прибрежной части, при ветре не менее 6 узлов, на дистанции не менее 20 и не более 70 миль, ставка в гонке должна составлять не менее 10 тысяч гиней».

Вообще в те годы на парусные гонки ставились огромные суммы, но 10 тысяч гиней? Это было чересчур. Не удивительно, что вызов Стивенса принят не был, после чего встал вопрос: состоится ли вообще англо-американская парусная баталия?

Американцы склонны считать этот ультиматум свидетельством безграничной веры Стивенса, Стирса, Брауна, всей команды «Америки» в возможности своего судна. Англичане же попросту струсили, признавая превосходство американской шхуны. В качестве иллюстрации к этой версии приводится такой колоритный факт: после победы «Америки» над «Лавероком» на ее борт поднялись командор Royal Yacht Squadron лорд Уилтон и лорд Аксбридж, он же маркиз Англси, причем последний пожелал убедиться, что шхуна не имеет какого-либо механического движителя, настолько он был впечатлен ее скоростью, а когда убедился в его отсутствии, то воскликнул: «Похоже, эта яхта действительно безупречна».

Версия американцев, естественно, не устраивает англичан. Они выдвигают собственную: дескать, после неожиданной победы над «Лавероком» Стивенс осознал, сколь невелики шансы «Америки» в главной гонке, и потому настаивал на такой астрономической ставке в надежде, что она отпугнет соперников. В принципе это можно счесть признаком недобросовестной конкуренции. Как это не по-джентльменски!

Целую неделю в стенах резиденции Royal Yacht Squadron шли дебаты, что теперь делать с этими приставучими американцами. С одной стороны, сами же и пригласили, но с другой, янки настаивают на выгодных исключительно для себя условиях гонки.

Чтобы аккуратно указать заокеанским выскочкам на их место, им было отказано в участии в состязаниях, устроенной яхт-клубом «Виктория» в порту Райд: мол, в этих гонках могут соревноваться лишь яхты, являющиеся собственностью одного владельца, а у вас, господа, синдикат. Подобное отношение было тем обиднее, что в других, менее значимых регатах, в которых «Америка» участвовала вне конкурса, она приходила первой.

Неизвестно, как бы разрешилась эта ситуация, если бы не язвительные комментарии британской прессы. Так, газета «Таймс» писала: «Все это напоминает ястреба и стаю голубей, которые, завидев хищника, падают на землю, притворяясь мертвыми. И хотя джентльмены Солента не являются ни голубями, ни даже жаворонками, а шхуна «Америка» никак не ястреб-перепелятник, тем не менее ее появление в водах Кауса парализовало британских яхтсменов. Трудно такое представить, но, похоже, эта незнакомка вернется к себе на родину и там с гордым хвастовством скажет, что она бросила перчатку, а в Англии не нашлось никого, кто бы ее поднял».

Другие газеты выражались еще более резко, а пресса иностранная откровенно злорадствовала. Это было следствием общего отношения к Британии: никто не любит властелинов, диктующих свою волю всему миру, и все рады, когда те оступаются.

Если на уколы зарубежной прессы можно было и не обращать внимания, по обыкновению прикрывшись высокомерием, то получать их от собственной - это был удар в спину, по самолюбию, и тем болезненнее он был. Лорда Уилтона лишали выбора, и он решил отступить, но не сдаться. Командор известил коллегу Стивенса, что, к его величайшему сожалению, не представляется возможным сколько-нибудь быстро собрать у острова Уайт лучшие британские яхты, однако в оговоренные ранее сроки он предлагает провести гонку на Кубок, специально учрежденный Royal Yacht Squadron: «27 дюймов высотой; 134 унции серебра; стоимость 100 гиней; изготовлен ювелиром Гаррадом в стиле Высокого Возрожедения; не имеет дна, дабы торжествовал трезвый образ жизни, как то повелевает ее величество королева Виктория».

Ознакомившись с другими условиями гонки, Джон Кокс Стивенс понял, что его загоняют в угол, ведь англичанам прекрасно известны особенности этой акватории, для них она как дом родной. Но и другое было понятно: откажись он, и та же пресса, которая сейчас на его стороне, тут же осыплет его насмешками и восславит непобедимых британских яхтсменов.

«Мы согласны», – ответил Стивенс.

Тонкости навигации

Утром 22 августа 1851 года дул достаточно сильный юго-западный ветер. Яхтам предстояло обогнуть остров Уайт, протяженность дистанции составляла примерно 60 миль, тут Стивенсу придраться было не к чему.

На старте «Америка» замешкалась – складывалось впечатление, что английские яхты то ли по предварительному сговору, то ли и впрямь случайно, мешали ей набрать ход. В итоге «Америка» оказалась на пятом месте после «Беатрис», «Авроры», «Воланте» и «Эрроу».

Лидирующие яхты направлялись к плавучему маяку «Наб», чтобы обогнуть его, так они делали всегда в гонках вокруг острова Уайт. И для всех было неожиданностью, что «Америка» вдруг изменила курс и пошла ближе к берегу. Она спрямляла маршрут, что давало ей выигрыш в несколько миль.

После гонок взбешенные английские яхтсмены кинулись к организаторам соревнований, но те, смущаясь, объяснили, что нарушения правил не было: в гоночной инструкции, врученной командору Стивенсу, они забыли упомянуть о необходимости огибать маяк правым бортом, а на приложенной схеме «Наб» вообще не был указан.

Американцы заметили эту промашку, хотя не они… Перед гонкой на борт шхуны поднялся местный лоцман, которого американский консул подрядил в Саутгемптоне. Мистер Андервуд был опытным моряком и тоже изучил полученные инструкции, он-то и обнаружил лазейку, которой не преминул воспользоваться.

Некоторые яхты, шедшие позади «Америки», сообразив что к чему, последовали за шхуной, среди них и тендер «Уайлдфайр», который не был в числе официальных участников гонки, поскольку имел «подвижный балласт» - при смене галсов матросы начинали лихорадочно перебрасывать с борта на борт сложенные в трюме мешки, суммарный вес которых был около трех тонн.

У мыса Святой Катерины шхуна «Америка» была уже первой, с отрывом от ближайшего соперника на одну милю. Догнать ее пытались лишь 57-футовая «Аврора» и 62-футовый «Уайлдфайр». Так гласит американская версия событий, согласно же английской на этом отрезке «Уайлдфайр» опережал «Америку» на три мили и на 10 «Аврору».

Никто не спорит с тем, что к тому времени ряды преследователей заметно поредели, лишившись четырех тендеров: «Эрроу» сел на мель, «Аларм» остался с ним, чтобы помочь сняться, «Фрик» был дисквалифицирован после того, как в борьбе за свободный ветер слишком прижался к «Воланте» и сломал этой яхте бушприт.

Все английские болельщики были на стороне шхуны Америка» - до тех пор, пока она не победила в гонке вокруг острова Уайт

У скал Нидлс «Америка» была уже единоличным и безусловным лидером. Обогнув их, шхуна встретилась с подошедшей к этому месту яхтой «Виктория и Альберт». И не исключено, что знаменитый диалог «а второй нет» произошел именно здесь, а не на финише в проливе Солент, куда потом вернулась королевская яхта. По крайней мере, это объясняет «слепоту» вахтенного офицера – яхты, идущие за «Америкой» и прижимавшиеся к берегу, были не видны за мысом. К тому же, опустился туман… А вот не увидеть яхты на финише вахтенный офицер просто не мог, либо он действительно был слепой: «Америка» пересекла заветную линию лишь на 8 минут раньше «Авроры», а на пришедшего следом тендер «Уайлдфайр» вообще никто не обратил внимания. Восемь минут… При слабом ветре… Нет, положительно, офицер был слеп. Или вообще не говорил ничего подобного, а его ответ королеве лишь придумка газетчиков?

 Как бы то ни было, ПОБЕДУ ШХУНЫ «АМЕРИКА» В ГОНКЕ 1851 ГОДА НЕЛЬЗЯ НАЗВАТЬ СОКРУШИТЕЛЬНОЙ, что бы на сей счет не твердили мифы. А в случае, ЕСЛИ БЫ УЧИТЫВАЛСЯ ГАНДИКАП, ТО «АМЕРИКА» БЫЛА БЫ ТОЛЬКО ВТОРОЙ. Или даже третьей…

Жизнь после победы

Нравится это кому-то или нет, но следует согласиться с тем, что дальнейшая судьба шхуны «Америка» вроде бы свидетельствует о том, что она и впрямь не отличалась выдающимися скоростными качествами.

Начать с того, что Джон Кокс Стивенс очень торопился ее продать. Лишь раз яхта под звездно-полосатым флагом ушла в гонку, ответив на вызов Джорджа Стефенсона, владельца шхуны «Титания». Но тут американцы ничем не рисковали, поскольку яхты находились в разных «весовых категориях». Гонка длиной 40 миль была ими успешно выиграна, приз в 100 фунтов стерлингов получен. Ореол непобедимости, которым одарили «Америку» журналисты, засиял еще ярче. Пользуясь этим, Стивенс установил совершенно астрономическую цену и нашел-таки на свою шхуну покупателя – не слишком разбирающегося в яхтах, но богатого и тщеславного 39-летнего офицера Джона де Бланкера, барона Ардкилла.

Это была настоящая удача, и Стивенс даже сомневался, состоится ли сделка. Однако 1 сентября 1851 года шхуна была продана за 5 тысяч фунтов стерлингов, получив которые американцы поспешили отбыть за океан, где завоеванный Кубок ста гиней через несколько лет стал главным украшением кают-компании Нью-Йоркского яхт-клуба.

Барон-офицер тоже отбыл – в круиз, в ходе которого шхуна продемонстрировала отличную мореходность, но не скорость. Вернувшись в Англию, в 1852 году яхта приняла участие в гонке на Кубок королевы и уступила 60-футовому тендеру «Москито». Затем были проиграны еще две гонки. Оправдания, что «Америка» шла под старыми, вытянувшимися парусами, были признаны неубедительными.

Чуть подсластила пилюлю победа в схватке со шхуной «Швеция», почти точной копией «Америки». Но «пилюля» была с горчинкой: шведская яхта долго лидировала, ее отрыв составлял девять минут, но тут… раздался треск рангоута, веером полетели щепки, грот обвис… и все, финита.

Джон де Бланкер продал не оправдавшую его надежд шхуну в 1853 году. Уход за ней был неважный, и к 1859 году яхта уже требовала серьезного ремонта. Он был проведен на одной из лондонских верфей, и тогда же по неизвестной причине мачты шхуны были обрезаны на 5 футов, а парусный гардероб стал льняным и «пузатым».

В 1861 году яхта была куплена неким Эдвардом Деки и переименована в «Камиллу». В том же году она уступила в парной гонке 20-летней шхуне «Тревога», но победила в традиционной Плимутской регате. После этого экс-«Америка» отправилась в Вест-Индию, а год спустя объявилась у американских берегов под флагом Конфедерации и с новым названием на борту – «Мемфис». В марте следующего года канонерка северян «Оттава» обнаружила ее затопленной в реке Сент-Джонс. Шхуну подняли, подлатали, после чего она стала посыльным судном. В марте 1863 года она была передана в распоряжение военно-морской академии для использования в качестве учебного судна.

В 1869 году шхуна прошла капитальный ремонт в преддверии гонок, в ходе которых предстояло выяснить, какая американская яхта будет защищать Кубок «Америки» в состязании, названном в честь первой победительницы. Она стала четвертой – с учетом возраста судна, очень достойное место.

В 1976 году шхуна тоже участвовала в отборочных соревнованиях, и тоже оказалась не из последних, в одной из гонок опередив соперницу из Канады на 19 минут.

Последний раз знаменитая яхта вышла на старт в 1893 году, только на сей раз в новой роли – легендарная шхуна взяла на борт несколько десятков горланящих и возбужденных болельщиков, желавших стать свидетелями всех перипетий гонок на Кубок «Америки».

Если мифы создаются, значит это кому-то выгодно. Таков и миф о непобедимой шхуне «Америка»

Таким образом, ПОСЛЕ ТРИУМФА В КАУСЕ НИ ОДНОЙ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ГРОМКОЙ, БЕЗОГОВОРОЧНОЙ ПОБЕДЫ В АКТИВЕ ШХУНЫ «АМЕРИКИ» НЕ БЫЛО. И это факт, ничуть не отрицающий того, что она была великолепной яхтой, во многом революционной по конструкции, хотя теория «волновой линии» Скотта Рассела в конце концов была признана ошибочной. Эта красавица шхуна пережила не один шторм, ее плавание через Атлантику было одним лучших и самых быстрых в истории, однако ее репутация гонщика… Впрочем, оставим полемику по этому вопросу американцам и англичанам: для первых победа «Америки» в 1851 году – предмет гордости, мифическое событие, запечатленное на скрижалях истории: для других– неутихающая более полутора столетий боль, и непохоже, что рана эта когда-нибудь затянется.

Финал с продолжением

Справедливо будет сказать о дальнейшей судьбе шхуны «Америка» – после того как она перестала участвовать в гонках, на этот раз уже окончательно, а случилось это в 1901 году. Шестнадцать лет она простояла без движения в гавани Бостона. Ее чуть было не приобрел какой-то торговец с островов Кабо-Верде, но в конце концов шхуна была куплена за символическую плату в 1 доллар американцем Чарльзом Фостером, капитально отремонтирована и подарена военно-морской академии в Аннаполисе. Военные моряки особенно с ней не церемонились, и к середине 1930-х годов шхуне снова потребовался ремонт, который начали… и остановили после нападения японцев на Перл-Харбор.

28 марта 1942 года на Новую Англию обрушился сильнейший снегопад. Было повреждено много зданий, и в их числе сарай на верфи известного судостроителя Джона Трампи. Возможно, это осталось бы никем незамеченным: ну, сарай, и что? – если бы он не был последним пристанищем шхуны «Америка». Многие тонны гофрированного железа, черепицы, стекла, кирпичей обрушились на яхту. И это был конец – шхуну, признанную национальным достоянием, не на что было восстанавливать, а через пару лет уже и не из чего… И хотя какие-то попытки предпринимались, призывы звучали, 11 октября 1945 года шхуна «Америка» была «утилизирована», а 20 ноября вычеркнута из военно-морского регистра.

Но… В 1967 году оружейная компания «Браунинг» в рекламных целях построила точную копию «Америки», правда, снабдив ее вспомогательным двигателем. Еще одна реплика была построена во второй половине 1980-х годов, еще одна – в начале 1990-х… Но самая знаменитая в этой флотилии та, что была спущена на воду в Калифорнии в 1997 году, потому что один из ее совладельцев – Деннис Коннор, яхтсмен, неоднократный победитель Кубка «Америки». На этой яхте можно за весьма внушительную плату отправиться в недолгий круиз или совершить короткую прогулку под парусами, и, заметим, желающих побывать на борту этой шхуны с годами меньше не становится.

Такие истории – с преемственностью, интригой, символами, параллелями и ассоциациями, королевскими особами и банкирами, неожиданным успехом и бесславным поражением, - очень любят журналисты. И вряд ли стоит удивляться, что ни об одной яхте, а то и парусном судне как таковом, не написано столько, сколько о шхуне «Америка». К тому же, это своего рода благодарность, ведь гонка 1851 года - это «день рождения» не только старейшего спортивного соревнования в мире, но и парусной журналистики, и даже всей спортивной журналистики! С этого все началось…

Журнальный вариант. Полностью статья опубликована в Yacht Russia №7 (120), 2019 г.