Наша олимпийская история: 1952-1956-1960-1964-1968-1972-1976

7 мая 1951 года 45-я сессия МОК признала Олимпийского комитета СССР. Оставался всего лишь год до Олимпиады, в Хельсинки, на которой – такова была руководящая директива и личное пожелание товарища Сталина – советским спортсменам нужно было стать первыми. Оправдания и объяснения рассматриваться будут в особом порядке…

Рим-1960. Александр Шелковников Хельсинки-1952. Сборная СССР по парусному спортуХельсинки-1952. Петр ГореликовРим-1960. Тимир Пинегин и Федор ШутковРим-1960. Александр Чучелов на пьедестале (слева)Токио-1964. "Звездник" Пинегина-ШутковаМехико-1968. Валентин МанкинМюнхен-1972. Сборная СССР по парусному спортуМюнхен-1972. Валентин Манкин и Виталий ДырдыраМонреаль-1976. Сборники СССРМонреаль-1976. Валентин Манкин и Владислав АкименкоМонреаль-1976. Братья Виктор и Александр ПотаповыМельбурн-1956. Сборная СССР по парусному спорту

Продолжение. Начало в № 5 (85) / 2016

Текст Сергея Борисова

Это важно – как и с чем подходили советские спортсмены к своей первой Олимпиаде. Дел было невпроворот. И не только в парусном спорте. Вообще. Тем не менее, хотя будущему только предстояло расставить всех по местам, советская пресса полнилась победными реляциями. Не будем голословными – такими: «Надо приложить все силы, чтобы красное знамя Страны Советов гордо взреяло (!) над холодными водами Балтийского моря, чтобы весь мир увидел и убедился, что в СССР забота о спорте пользуется особой заботой партии и правительства, находясь при этом на такой высоте, до которой никогда не дотянуться странам, власти которых поклоняются лишь наживе, где спорт одиночек-индивидуалистов подменил спорт массовый, где даже прекрасные олимпийские идеалы заставляют приносить прибыль». Такие образчики «высокого штиля» переполняли газеты – те из них, в которых спорту раз и навсегда было отведено место на последней странице, где-то рядом с колонкой юмора. Пресса спортивная была более сдержанна – там люди сознавали всю сложность проблемы, о том осторожно и писали. И тот, кто умел читать между строк, понимал: не победить, но выступить достойно, уже этого будет немало.

Необходимо заметить, что парусный спорт по сравнению с другими видами находился едва ли не в самом худшем положении. Причина проста – материальная часть.

Нельзя сказать, что яхт в СССР не было, хотя недавняя война нанесла огромный урон. Несмотря ни на какие тяготы, яхты строились, ремонтировались, привозились из-за рубежа – из яхт-клубов побежденных стран. Но что это были за яхты? Заграничные – большей частью прогулочные и все «возрастные». Отечественные – построенные в соответствии с советской классификацией «Р» и «М», то бишь «река» и «море». А вот яхт олимпийских классов в СССР практически не было: во-первых, еще недавно следовать за олимпийской модой не было смысла, так как наши яхтсмены с иностранными не встречались; во-вторых, плановая экономика не позволяла. Международный парусный союз (IYRU) постоянно обновлял «олимпийскую линейку», исходя из своего решения, что на каждой Олимпиаде один класс как минимум должен уходить в прошлое, уступая место яхтам более совершенным, дешевым и популярным. К такой «торопливости» советский парусный спорт готов не был изначально.

Не было иных вариантов, как закупать матчасть за рубежом. За валюту. Которой мало… Правда, на таллинской верфи спешно построили несколько «Финнов», но что это были за лодки – с дубовыми мачтами, без оттяжек гика, и тут даже привыкшим ко всему советским яхтсменам не оставалось ничего иного, как развести руками.

В конце концов валюта все же нашлась. Яхты были куплены, однако на то, чтобы их освоить, требовалось время, которого уже не было.

В такой ситуации оставалось уповать на «человеческий фактор». Однако и тут было не все ладно. Из-за дефицита яхт основным видом парусных соревнований в СССР были гонки с пересадкой. Спортсмены готовили лодки к регате, а выступали на тех яхтах, которые доставались по жребию. Так сводилось на нет материальное преимущество, а первостепенное значение приобретало мастерство экипажа. И это хорошо для людей, но не для совершенствования лодок. Короче, советские яхтсмены, увы, элементарно не умели яхты настраивать.

Однако сбросить со счетов человеческий фактор означало бы заранее расписаться в своей беспомощности. Поэтому его не сбрасывали, а как раз напротив, на него всемерно упирали. Отчасти и сборную СССР формировали с учетом не столько сегодняшних результатов, сколько былых заслуг. По большому счету у главного тренера Николая Александровича Мясникова (он стал первым чемпионом СССР еще в 1928 году) другого выбора и не было. Сознавая всю сложность ситуации, он «при прочих равных» всегда отдавал предпочтение заслуженным яхтсменам, таким, например, как Иван Матвеев, фронтовик, рекордсмен и чемпион. Именно такие люди, даже при недостаточно изученной матчасти, проигрывая в тактике, на одном энтузиазме должны были рваться к победе и вести за собой молодых яхтсменов.

И все же какими бы ни были обещания советских спортсменов – не уступить, сражаться, стать первыми, – людям, знакомым с истинным положение дел как в сборной СССР, так и в парусном спорте в целом, было ясно: поражение неизбежно. Оставалось полагаться на удачу.

Соревнования XV Олимпийских игр по парусному спорту проводились в финских водах с 20 по 28 июля 1952 года у островов Хармая и Лиускасаари. Выступление советских яхтсменов оказалось, мягко говоря, неудачным. Все как ожидалось: при вполне приличных лодках наши спортсмены не умели их настроить, чтобы выжать всю возможную скорость. Они хорошо стартовали, выходили к первому знаку в числе лидеров, а потом застревали на дистанции – соперники обходили их «как стоячих». В итоге Константин Александров (5,5mR) стал последним из 16 экипажей, а Николай Ермаков (6mR) – последним из 11. Иван Матвеев на «Драконе» не смог подняться выше 15-го места, а Александр Чумаков с Константином Мельгуновым на «Звездном» (их лодка имела имя собственное «Ураган») – выше 17-го.

Небольшое отступление. Запасным «звездаристом» был Тимир Пинегин, которому еще только предстояло стать легендой советского паруса. Так вот он вспоминал, что был доволен ролью запасного, поскольку проигрыш, как стали говорить позже, был «запрограммирован», а проигрывать Пинегин не любил. Однако свое пребывание в Хельсинки яхтсмен использовал на 100 %: человек общительный, к тому же, владея не только русским языком, он общался с иностранными яхтсменами, заглядывал в каждую яхту. Такая простота, граничащая с бесцеремонностью, ему очень пригодилась в будущем.

Были ли у нас хоть какие-то шансы хоть в каком-нибудь классе? Да, в «Финне». Понятно, что не на золото, ибо равных датчанину Паулю Эльвстрему не было. Но наш 21-летний Петр Гореликов вполне мог рассчитывать на бронзу. Хотя в первой гонке его лодка перевернулась и он не смог финишировать, перед последней гонкой он был третьим по сумме приходов. Но вот что произошло: в последней гонке британец Чарльз Кэррей коснулся паруса Гореликова у поворотного знака и подал протест, из-за которого Гореликова дисквалифицировали. Свидетелем этой коллизии был Эльвстрем, который впоследствии укорял Гореликова за то, что тот не позвал его на разбор протеста свидетелем. В итоге Гореликов потерял медаль. А Петр просто не мог позвать, как не мог и объяснить судьям, что ни в чем не виноват, знания языка не хватало. И те «мужчины в сером», прикрепленные к нашей команде соответствующими органами и безотлучно следовавшие за нашими яхтсменами на берегу, ни в чем ему не помогли. Да и то: их обязанностью было надзирать, а не выяснять отношения с судьями.

Неудача. Провал. Но, как ни странно, по возвращении домой все обошлось. Как шутили яхтсмены: «Спасибо футболистам. Все шишки на них». И они были правы: проигрыш сборной СССР сборной Югославии затмил все иные неудачи. А впрочем, может, и не стоило так уж миловать? Возможно, тогда не было бы пусть не такого сокрушительного, но все равно поражения на следующей Олимпиаде.

Кое-какие выводы все же были сделаны. Начиная с 1953 года в программу парусных соревнований в Советском Союзе стали включать классные гонки, и постепенно они вытеснили гонки с пересадкой рулевых. Это стало следствием того, что яхт олимпийских классов становилось все больше. Пополнением флота занимались Таллинская, Ленинградская и Лазаревская верфи. К сожалению, тогда же была заложена печальная традиция: стоило какому-то классу лишиться звания «олимпийский», как производство этих яхт тут же сворачивалось. В будущем это самым печальным образом скажется на судьбе «Темпеста», «Звездного», «Дракона», «Летучего голландца»… Пока же такая «политика» оказалась смертельной для национального класса «М». Знаменитые «Эмки», краса и гордость едва ли не всех советских яхт-клубов, оказались обречены. В конце концов «Эмку» исключили из всесоюзных регат, и в 1966 году был проведен последний чемпионат страны. А ведь в те же годы в США культивировалось 37 национальных классов и 7 международных!

К середине 1950-х годов все больше экипажей выступали на своих яхтах, а это означало, что первостепенное значение приобретало качество лодки. А оно хромало – новые материалы и технологии в практику спортивного судостроения внедрялись с трудом. Но главная причина была в другом: спрос на яхты был так высок, что сбыт находила любая продукция, которую потом яхтсмены сами доводили до ума. Как бы то ни было, СССР стремительно двигался к тому, чтобы занять одно из ведущих мест в мире по количеству олимпийских яхт. Это должно было дать результат. Но когда?

На XVI Олимпийские игры в Мельбурн в 1956 году советская сборная отправилась лишь в отчасти обновленном составе. А вот опыта у наших сборников прибавилось – хотя бы потому, что они все чаще принимали участие в международных регатах и даже добивались определенных успехов: так, скажем, «одиночник» Юрий Шаврин в этом олимпийском году стал пятым на чемпионате Европы.

В Австралии советским спортсменам предстояло принять участие в соревнованиях во всех классах яхт. Это была принципиальная установка, хотя лишь четыре страны (включая, разумеется, страну-хозяйку) намеревались представить экипажи во всех классах, остальные отправили только те экипажи, которые могли рассчитывать на успех. Такая позиция руководства Национального комитета СССР привела к тому, что Борис Ильин и Александр Чумаков выступали на практически неизвестной им яхте «Шарпи – 12 кв. м», распространенной лишь в Австралии и Новой Зеландии (в олимпийской линейке она заменила класс 6mR). Уже хотя бы поэтому они не могли рассчитывать на высокое место, хотя сказалась и полученная шкотовым травма. Они стали седьмыми из 13 участвовавших экипажей.

Результаты советских яхтсменов по-прежнему выглядели неутешительными. В «Финнах», где в третий раз подряд победил Пауль Эльвстрем, наш Юрий Шаврин стал двенадцатым. Тимир Пинегин на «Звездном» – восьмым. Иван Матвеев на «Драконе» – одиннадцатым. Константин Александров в классе 5,5mR – восьмым из 10 экипажей. Иностранные яхтсмены между тем по-прежнему отмечали, что спортсменам СССР удаются старты, а вот с прохождением дистанции у них проблемы, и к тому же они плохо ловят ветер.

Из нововведений Олимпиады стоит отметить то, что впервые был проведен контрольный обмер яхт и парусов, тогда как раньше было достаточно предъявления свидетельства.

От XVII Олимпиады в Риме 1960 года (парусные соревнования проводились в Неаполитанском заливе) больших успехов никто не ждал. Надеялись, конечно, что сборная СССР выступит достойно, но чтобы так… Не ждали такого прорыва от советских яхтсменов и соперники.

Еще на пресс-конференции, посвященной открытию регаты, президент итальянской федерации заявил: «По крайней мере, одно золото нам гарантировано, ведь Неаполь – родина Агостино Страулино, он много лет тренируется на этой акватории …» И все это было так – и насчет родины, и насчет многолетних тренировок, и, безусловно, Страулино был первым среди фаворитов в классе «Звездный». Но знание акватории неожиданно стало непреодалимым барьером для итальянца. И не только его, но и впритирку следовавших за ним американских «звездаристов», видевших в итальянце главного конкурента. Но… когда Страулино ожидал ветра с берега, он дул с моря, когда с моря – он задувал с берега. Ошибка следовала за ошибкой. В то же время советский экипаж Тимира Пинегина и Федора Шуткова шел «своим путем», реагируя на поминутное изменение обстановки. В результате – сенсационная победа. Первое олимпийское золото сборной СССР по парусному спорту!

Впрочем, анализируя обстоятельства, приведшие Пинегина и Шуткова на высшую ступень пьедестала, специалисты с немалым удивлением отмечали, что дело не только в везении и хорошей реакции «на ветер». Отличной была материальная часть, в том числе паруса (в 1959 года началось производство лавсана, и IYRU разрешил выступать под синтетическими парусами). Немалым был опыт международных встреч, в том числе олимпийских, причем год от года Пинегин и Шутков занимали все более высокие места. Великолепной была физическая форма советских спортсменов: Пинегин занимался в межсезонье горными лыжами, а Шутков увлекался бегом на длинные дистанции, тренируясь вместе с Владимиром Куцем.

Да, Тимир Пинегин и Федор Шутков в 1960 году были настоящими профессионалами, равными по силам и умениям ведущим спортсменам мира. Хотя, как и положено, оставались любителями. Много позже Федор Васильевич вспоминал, какой эффект на присутствующих произвел ответ Тимира Пинегина о его профессии. Он ответил: «Слесарь». Все, немая сцена. А потом овации. Потому что слесарь в компании миллионеров и принцев крови – это действительно что-то.

Это не преувеличение – насчет миллионеров и королевской крови. Среди яхтсменов были очень состоятельные люди, а победу в классе «Дракон» одержал кронпринц Греции Константин, ставший впоследствии королем, а еще позднее почетным вице-президентом IYRU. Увы, экипаж советского «Дракона» во главе с Эдуардом Стайсоном конкуренции ему составить не смог, заняв лишь 16-е место. Четырнадцатым в классе 5,5mR стал экипаж Виктора Горлова.

Зато настоящим конкурентом непобедимому Паулю Эльвстрему стал наш «финнист» Александр Чучелов. Он отправился в Неаполь в ранге чемпиона СССР и завоевал олимпийское серебро, причем отрыв от легендарного датчанина не был таким уж впечатляющим.

Хорошим результатом следовало считать и шестое место Александра Шелковникова и Виктора Пильчина на «Летучем голландце» (этот класс заменил канувший в небытие «Шарпи»).

И наконец, общий итог: на 15 медалей претендовало 138 экипажей из 46 стран, и две медали достались сборной СССР, которая в командном зачете стала второй, уступив только датчанам.

Маятник качнулся в обратную сторону – на XVIII Олимпийские игры в Токио советская сборная ехала преисполненной уже не надежд, а уверенности, что на этот раз мы точно всех порвем. События 1964 года в заливе Эношима, месте проведения парусной регаты, стали холодным душем для яхтсменов СССР. А еще в большей степени для чиновников из нашего олимпийского комитета. Они хотели как лучше, а получилось…

Ясно было, что сборная требует обновления, притока «свежей крови». Между тем многие яхтсмены буквально «прописались» в ней, причем зачастую не за счет личного мастерства. Просто им «по положению» доставались лучшие лодки. Именно они, полагавшие себя парусной элитой, выезжали на международные соревнования, что давало определенный опыт, которому на внутрисоюзной арене их соперникам с потрепанной матчастью нечего было противопоставить. Ситуация создавалась парадоксальная: объективно первые, они порой не были объективно лучшими. И этот замкнутый круг никак не удавалось разорвать.

Исключением был класс «Финн», где разница в материальной части не так бросалась в глаза. Тут было два спортсмена, равно претендовавших на место в сборной: серебряный призер Олимпиады-60 Александр Чучелов и победитель первенства СССР 1961 и 1962 годов Валентин Манкин. И тут уж чиновники оторвались: целый сезон они сводили Чучелова и Манкина в очных поединках, их буквально измотали соревнованиями: каждый старт – отбор. В результате в Японию поехал Чучелов, обессиленный, с истрепанными нервами. Перед распределением лодок Александр мечтал, чтобы ему достался «Финн» № 37, и так и случилось. Но это была последняя улыбка Фортуны, к тому же, как вскоре выяснилось, ехидная. Только двенадцатое место. В своем интервью после Олимпиады Чучелов отметил: «Мне не хватило свежести и бодрости. Если сказать прямо, я был усталым как физически, так и морально. Видимо, было бы правильно несколько изменить систему подготовки в олимпийское лето».

Фортуна на той Олимпиаде вообще вволю поиздевалась над нашими спортсменами. В «Звездном» экипаж Пинегина возглавлял таблицу лидеров после двух гонок, но третьей гонке потерпел неудачу из-за поломки мачты. Это еще не лишало шансов на победу, но оказалось, что новая мачта не обладает достаточной жесткостью и не позволяет яхте идти достаточно круто к ветру. В результате – пятое место.

Успешно выступил в первых двух гонках Александр Шелковников и Виктор Пильчин на «Летучем голландце». Но в третьей гонке на их швертботе сломался руль. Это выбила спортсменов из колеи, и – тоже пятое место.

Юрий Шаврин, пересевший на «Дракон», в итоге стал девятым. Константин Александров в классе 5,5mR – тринадцатым.

Сборная СССР заняла 11 командное место. Всего в гонках в заливе Эношима участвовали 109 экипажей из 42 стран.

Если бы не Валентин Манкин, то XIX Олимпиаду 1968 года в Мехико следовало бы считать одной из самых провальных в истории сборной СССР по парусному спорту.

Всего в Мексику прибыло 123 экипажа из 41 страны. Всего 250 участников. Гонки проводились в Акапулько – заливе, защищенном горами от океанских волн и ветров. Температура воды достигала 34°, воздуха – 40° в тени. Экстремальные условия!

Среди нововведений была оригинальная система подсчета очков: победу давала наименьшая сумма очков за семь обязательных гонок, из которой выбрасывался результат самой неудачной гонки. За первое место засчитывался 0, за второе – 3 очка, за третье – 5,7, за четвертое – 8, за пятое – 10, за шестое – 11,7, начиная с седьмого – место плюс 6 очков. Также изменилась схема дистанции гонок, теперь она включала «треугольник», «петлю», «прямую».

Гонки «Финнов» традиционно были самыми представительными – 37 спортсменов. И тут всех поразил Манкин. На стартах он на голову превосходил соперников. Во время гонки умело вел «дуэльную борьбу», демонстрируя отличную техническую подготовку и потрясающую психологическую устойчивость. Досрочно завоевав золото Олимпиады, имея полное право не участвовать в последней гонке, он все же вышел на старт и финишировал не просто первым, но с огромным преимуществом. Это был настоящий триумф!

С полным правом эту победу можно было назвать не только заслуженной, но и трудовой. А еще следует сказать, что Валентин Манкин был чем-то вроде белой вороны в нашей сборной. Его характеризовала громадная трудоспособность, нацеленность на результат. Он тренировался всегда и везде. Порой – по 12 часов в сутки, начиная с раннего утра, когда на остановке автобуса старался рассчитать длину тормозного пути, чтобы точно очутиться напротив его входной двери, и заканчивая поздним вечером изучением литературы по тактике и правилам ведения гонок.

Манкин изобрел целую серию тренажеров, помогающих сократить время на отработку технических приемов: скамейку для откренивания, поворотный станок для тренировки на берегу… Он вырабатывал выносливость, сидя часами на корточках перед телевизором, что необходимо гонщику на яхте при слабом ветре. Также Манкин занимался плаванием и греблей, показывая очень хорошие результаты.

Наконец Манкин добился, чтобы его как основного кандидата в сборную Союза годом ранее отправили в Акапулько для изучения акватории. Целый месяц он прожил на берегу залива, изучая его особенности, все время отдавая тренировкам.

Прожил один… Подчеркнем это, ибо еще недавно представить было невозможно, что советский гражданин будет оставлен без «особого» внимания за границей. Но времена менялись, и методы компетентных органов менялись вместе с ними.

За этот месяц Манкин понял, что ветра во время олимпийской регаты будут слабыми, а значит, огромное значение приобретает вес спортсмена, у него же он великоват. Целый год Валентин соблюдал жесточайшую диету, приводя себя в идеальную форму, и это ему удалось.

Надо заметить, что фанатизм Манкина вызывал неоднозначную реакцию у других спортсменов из нашей сборной – от однозначного неприятия до плохо скрываемого скепсиса. Причина тому – широко бытовавшее отношение к парусному спорту как… к искусству, которое зиждется на романтизме, на чувствах, на любви, в общем, на чем-то эфемерном, трудно уловимом и плохо объяснимом, но уж никак не на каждодневном каторжном труде. А значит, и тренировку можно пропустить, и выпить с друзьями накануне старта, ведь главному – любви к парусам! – это не мешает. Оказалось, мешает, и Манкин своим примером это показывал. Но не всякий пример – наука. И наши «голландцы» Лев Рвалов и Виктор Пильчин вместо того, чтобы сгонять лишний вес, уповали на усиление ветра, а он все не усиливался… Да и ход на полных курсах у них был так себе. Вот и стали пятнадцатыми.

Корни многих неудач таятся в психологии спортсмена. Они, эти психологические просчеты подвели чемпиона Европы в классе «Дракон» Юрия Анисимова. На тренировочных гонках он эффектно приходил первым, но первые же олимпийские старты показали, кто чего стоит. И хотя Анисимов сетовал на парус, который плосковат, на самом деле соперники, до поры не раскрывавшие своих карт, просто показали свою настоящую силу. Проигрыш, стресс, снова проигрыш – и одиннадцатое место.

Схожая ситуация сложилась в классе 5,5mR. На прикидках команда Константина Александрова выступала очень прилично. И даже то, что построенная специально к Олимпиаде яхта оказалась неустойчивой на курсе, не очень мешало. Но это потому, что соперники «не высовывались», а когда это сделали – девятое место из 14 стартовавших экипажей.

И о «Звездном». Тимир Пинегин и Федор Шутков получили свою яхту последними – подвела логистика. И получили побитой при транспортировке. На то, чтобы устранить дефекты, настроить лодку, времени практически не оставалось. Так и пошли на дистанцию – и стали в итоге шестнадцатыми, не финишировав в двух гонках.

…Перед вылетом из Москвы, после бесчисленных совещаний, на которых их подбадривали и стращали, спортсмены пришли на Красную площадь. Сами, без чиновного сопровождения. Здесь они поклялись по-настоящему.

А еще перед Мексикой сборникам выдали синие тренировочные костюмы и кеды. В 40-градусную жару не пригодилось ни то, ни другое. А вот о панамах и кремах от солнечных ожогов медики не позаботились. Да и не было их, медиков, иначе не пришлось бы главному тренеру советской команды Игорю Николаевичу Климчинскому выступать вечерами в роли массажиста, возвращая боевую форму будущем олимпийскому чемпиону. Ведь клятву сдержал только Манкин…

Регата XX Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене, проходила, естественно, не в Мюнхене, а в хорошо знакомом советским яхтсменам Кильском заливе. Это внушало оптимизм. Хотя… в одном из научно-исследовательских институтов была предпринята попытка составить прогноз с помощью самых современных методов. Данные о результатах выступлений наших яхтсменов на международных соревнованиях заложили в ЭВМ, от которой требовалось установить, на что мы можем рассчитывать на Олимпиаде 1972 года. Результаты получились такие: шестые места в двух классах, и все. Эти удручающие цифры главный тренер сборной СССР Леонард Яковлевич Митницкий от своих подопечных утаил – и правильно сделал.

На церемонии открытия состоялся парад крейсерских яхт из 17 стран мира. Участников парада в море сопровождало свыше трех тысяч катеров, а на берегах залива собралось свыше полумиллиона зрителей.

Всего в Киль прибыли 152 экипажа из 42 стран. Впервые гонки проводились только среди монотипов, так как класс 5,5mR был исключен из «линейки» еще в 1969 году, вместо него появились «Темпест» и «Солинг».

На «Темпесте» предстояло выступать Валентину Манкину. Конкурентов в этом новом классе в СССР у него попросту не было. Но проблема имелась, и виной тому был, что уж скрывать, тяжелый характер олимпийского чемпиона. Мало того что он был сторонником сверхнагрузок, он требовал того же от шкотового, а когда что-то шло не так, мог и «по матушке» послать. Пришлось Спорткомитету СССР, что называется, употребить власть и приказом объединить в одном экипаже Манкина и Виталия Дырдыру, «финниста», чемпиона СССР, да к тому же мастера спорта по гребле. Дружбы по приказу не бывает, ее и не случилось. Порой даже казалось, что Валентин и Виталий ненавидят друг друга. Во всяком случае, встречались они только на яхте и никогда – в иной обстановке. И тем не менее они были профессионалами не в номинальном, а в самом высоком смысле этого слова, доказав, что экипаж создается не тонкими психологическими настройками, что это «рабочий организм», не зависящий от симпатий и антипатий. Фактически таким подходом экипаж советского «Темпеста» шагнул в завтрашний день с его всепобеждающим прагматизмом.

Если с Манкиным все было ясно, то в других классах много месяцев продолжалась изматывающая серия прикидок. Особенно в «Драконах». Юрий Анисимов и Борис Хабаров уходили в каждую гонку, как в последний бой. Лишь выиграв первенство Союза, Борис Хабаров со своими шкотовыми Николаем Громовым и Владимиром Яковлевым получили одновременно и место в сборной.

Но вот – Киль. Сборная СССР предстает перед соперниками бодрой и помолодевшей. Да, наконец-то новая кровь, новые лица. Борис Будников, Виктор Потапов, Владимир Леонтьев – они буквально ворвались в сборную команду. Заслуженные «старики» не устояли перед их напором, и ничто не помогло – ни опыт, ни лучшая матчасть, просто эти «выскочки» оказались на голову сильнее. А были бы не на голову, а чуть-чуть, сборная так бы и осталась «патриархальной».

Помолодевшая, самоуверенная, но проблем в сборной все равно хватало. Так, чуть ли не в последний день перед официальной заявкой тренерский совет решает заменить шкотового на «Звездном» Бориса Будникова. Место 48-летнего Федора Шуткова занимает Владимир Васильев, известный рулевой-«звездарист».

Первая гонка оставила двоякое впечатление – вроде бы неплохо, но могло быть и лучше, как, впрочем, и хуже. Но вплотную ознакомиться с дистанциями, выставленными в 6–10 милях от берега, – это тоже большое дело. К тому же подтвердились данные по особенностям акватории: сильные и переменные по направлению течения, возникающие при работе шлюзов Кильского канала, но зависящие и от направления ветра. Между тем сила ветра продолжала падать, и это лишь добавляло интриги.

Второй день соревнований принес настоящую сенсацию: в трех классах первыми были Виктор Потапов на «Финне», экипажи Бориса Будникова на «Звезднике» и Владимира Леонтьева на «Летучем голландце». Совершенно неожиданно по сумме двух гонок советские яхтсмены вышли на первое место, лидируя в четырех классах из шести. Особенно впечатляющим был финиш Владимира Леонтьева и Валерия Зубанова – они пришли на 2,5 минуты раньше следовавшего за ним экипажа.

Наши спортсмены гордо расхаживали по олимпийской деревне, принимая поздравления. Но следующие гонки поубавили им радости. В «Звездном» Будников и Васильев в итоге стали девятыми. В «Летучем голландце» Леонтьев и Зубанов – шестыми (хотя бы зачетное место, и то хорошо). В классе «Солинг» экипаж Тимира Пинегина не смог подняться выше седьмого места. В «Драконах» экипаж Бориса Хабарова – выше четырнадцатого.

Зацепиться за пьедестал удалось Виктору Потапову – бронзовая медаль в классе «Финн». Что же касается «Темпеста», то Манкин и Дырдыра уверенно шли к золоту, и в заключительный день соревнований им достаточно было не пропустить вперед англичанина Алана Уоррена, что и было сделано с железным тактом и таким же изяществом.

В неофициальном командном зачете советские яхтсмены вышли на шестое место.

«Олимпиада упущенных возможностей» – так отзывались о выступлении сборной СССР в зарубежной «парусной» прессе. И в такой оценке было много справедливого.

Организаторы XXI Олимпийских игр 1976 года в Монреале штаб-квартирой парусной регаты выбрали город Кингстон на озере Онтарио у истоков реки Св. Лаврентия. Впервые олимпийские гонки проводились на пресной воде! Однако не это стало причиной, что и лодок, и яхтсменов на соревнования приехало меньше, чем ожидалось. Причина была в удаленности олимпийской акватории и в ее непохожести на остальные. Возможно, последнее обстоятельство сказалось на том, что ни один из былых олимпийских чемпионов не смог повторить «золотого» результата. Хотя, конечно, не только в акватории было дело – уж больно решительными, даже необдуманно решительными, если не сказать – бездумно преступными, были действия IYRU по обновлению «олимпийской линейки». После Олимпиады в Мюнхене из нее были исключены классы, без которых само существование олимпийских регат казалось немыслимым, – «Дракон» и «Звездный». Многие яхтсмены так и не смогли простить этого, фактически проигнорировав Олимпиаду.

Советские яхтсмены тем не менее были представлены во всех классах, и во всех классах, кроме «Торнадо», вошли в пятерку лучших. И пусть остались без золота, но все равно это было выдающееся достижение.

Что касается катамарана «Торнадо», то ушедший на него из «классики» Владимир Васильев много экспериментировал в предолимпийский период, построил не один корпус, но в Кингстоне выступал на серийном катамаране фирмы «Сэйлкрафт». Двенадцатое место при 14 участвовавших экипажах – результат плохой, но закономерный.

За месяц до Олимпиады Владимир Леонтьев, наш ведущий «голландец», травмировал кисть правой руки и смог вернуться к активным тренировкам буквально за неделю до первого старта на Онтарио. Его пятое место – скорее достижение, чем неудача.

После Киля его «бронзовый» призер Виктор Потапов решил пересесть на новинку – легкий швертбот двойку 470, взяв шкотовым брата Александра. И все у них складывалось благополучно, пока уже в Кингстоне им не пришлось заменить мачту и грот. И все же они успели настроить лодку, и более того – чем ближе к финалу, тем яснее становилось, что они могут стать первыми. Напряжение было столь велико, что накануне решающей седьмой гонки Виктор и Александр не могли уснуть. Стрессовое состояние сказалось и на воде, результатом чего стало одинаковое число очков с австралийцем Брауном. Оба претендовали, нет, уже не на золото – на бронзу. Но ее получил Браун, у которого оказалась меньше сумма мест – 34 против 37 у Потапова.

В шаге от золотой медали был и экипаж Бориса Будникова на «Солинге». Но… дисквалификация в одной гонке, досадные ошибки в других – и четвертое место. Потом Борис Федорович признавался: «Олимпиада в Кингстоне стала мне хорошим уроком, ведь в пяти гонках из семи мы были впереди олимпийского чемпиона - и не воспользовались этим, проиграли».

Андрей Балашов, наш «финнист», неожиданно, еще до старта Олимпиады, привлек к себе внимание мерительной комиссии. На своей яхточке он применил ряд новинок, в частности, ручные стропы для откренивания (при росте 175 см без них ему было не обойтись). Но «Финн» – монотип, так что правомерность «усовершенствований» Балашову пришлось доказывать. И это ему удалось! А потом удалось завоевать для СССР серебряную медаль – четвертую медаль советских «финнистов» за семь Олимпиад. 

Разумеется, главные надежды были связаны с нашим двукратным олимпийским чемпионом Валентином Манкиным, который теперь выступал со шкотовым Владиславом Акименко, которого «взял» второразрядником и на первых же крупных соревнованиях превратил в мастера спорта международного класса. В Кингстоне они выступали ровно, но ничего не смогли противопоставить американскому экипажу Денниса Коннера, чей «Темпест» носился по воде даже тогда, когда остальные буквально прилипали к ней. Но «серебро» из своих рук Валентин Манкин – парторг сборной команды СССР – не выпустил.

В сумме результаты регаты в Кингстоне были той олимпийской вершиной, на которую трудно забраться, но удержаться на которой еще трудней. Удастся ли это советским спортсменам? На этот вопрос предстояло ответить Олимпиаде-80 в Москве.

XV Олимпийские Игры: Хельсинки, Финляндия, 14 июля – 3 августа 1952 г.
Страны-участницы – 69, спортсмены – 4931, виды спорта – 19
СССР: виды спорта – 19, спортсмены – 294. Медальный зачет: золото – 22, серебро – 30, бронза - 19
Пять классов: «Дракон», «Звездный», «Финн», «5.5mR», «6mR»
«6mR»: Николай Ермаков, Кирилл Кожевников, Борис Лобашков, Николай Матвеев, Федор Шутков (11)
«Финн»: Петр Гореликов (12)
«Дракон»: Иван Матвеев, Юрий Голубев, Андрей Мазовка (15)
«5.5mR»: Константин Александров, Лев Алексеев, Павел Панкрашкин (16)
«Звездный»: Александр Чумаков, Константин Мельгунов (17)

XVI Олимпийские Игры: Мельбурн, Австралия, 22 ноября – 8 декабря 1956 г.
Страны-участницы – 67, спортсмены – 3345, виды спорта – 18
СССР: виды спорта – 19, спортсмены – 282. Медальный зачет: золото – 37, серебро – 29, бронза - 32
Пять классов: «Дракон», «Звездный», «Финн», «5.5mR», «Шарпи-12 кв. м»
«Шарпи-12 кв. м»: Борис Ильин, Александр Чумаков (7)
«Звездный»: Тимир Пинегин, Федор Шутков (8)
«5.5mR»: Константин Александров, Константин Мельгунов, Лев Алексеев (8)
«Дракон»: Иван Матвеев, Петр Толстихин, Андрей Мазовка (11)
 «Финн»: Юрий Шаврин (12)

XVII Олимпийские Игры: Рим, Италия, 25 августа – 11 сентября 1960 г.
Страны-участницы – 83, спортсмены – 5349, виды спорта – 19
СССР: виды спорта – 18, спортсмены – 283. Медальный зачет: золото – 43, серебро – 29, бронза - 31
Пять классов: «Дракон», «Звездный», «Финн», «5.5mR», «Летучий голландец»
«Звездный»: Тимир Пинегин, Федор Шутков ЗОЛОТО
«Финн»: Александр Чучелов СЕРЕБРО
«Летучий голландец»: Александр Шелковников, Виктор Пильчин (6)
«5.5mR»: Виктор Горлов, Константин Мельгунов, Павел Паршин (14)
«Дракон»: Эдуард Стайсон, Вячеслав Мазаев, Николай Епифанов (16)

XVIII Олимпийские Игры: Токио, Япония, 11 октября – 24 октября 1964 г.
Страны-участницы – 93, спортсмены – 5136, виды спорта – 21
СССР: виды спорта – 20, спортсмены – 317. Медальный зачет: золото – 30, серебро – 31, бронза - 35
Пять классов: «Дракон», «Звездный», «Финн», «5.5mR», «Летучий голландец»
«Звездный»: Тимир Пинегин, Федор Шутков (5)
«Летучий голландец»: Александр Шелковников, Виктор Пильчин (5)
«Дракон»: Юрий Шаврин, Валерий Николин, Лев Алексеев (9)
«Финн»: Александр Чучелов (12)
«5.5mR»: Константин Александров, Константин Мельгунов, Валентин Замотайкин (13)

XIX Олимпийские Игры: Мехико, Мексика, 12 октября – 27 октября 1968 г.
Страны-участницы – 112, спортсмены – 5553, виды спорта – 20
СССР: виды спорта – 19, спортсмены – 312. Медальный зачет: золото – 29, серебро – 32, бронза - 30
Пять классов: «Дракон», «Звездный», «Финн», «5.5mR», «Летучий голландец»
«Финн»: Валентин Манкин ЗОЛОТО
«5.5mR»: Константин Александров, Константин Мельгунов, Владимир Александров (9)
«Дракон»: Юрий Анисимов, Валерий Афанасьев, Валерий Ружников (11)
«Звездный»: Тимир Пинегин, Федор Шутков (16)
 «Летучий голландец»: Лев Рвалов, Виктор Пильчин (15)

XX Олимпийские Игры: Мюнхен, ФРГ, 26 августа – 11 сентября 1972 г.
Страны-участницы – 121, спортсмены – 7113, виды спорта – 23
СССР: виды спорта – 23, спортсмены – 371. Медальный зачет: золото – 50, серебро – 27, бронза - 22
Шесть классов: «Дракон», «Звездный», «Финн», «Темпест», «Летучий голландец», «Солинг»
«Темпест»: Валентин Манкин, Виталий Дырдыра ЗОЛОТО
«Финн»: Виктор Потапов БРОНЗА
«Летучий голландец»: Владимир Леонтьев, Валерий Зубанов (6)
«Солинг»: Тимир Пинегин, Валентин Замотайкин, Раис Галимов (7)
«Звездный»: Борис Будников, Владимир Васильев (9)
«Дракон»: Борис Хабаров, Владимир Яковлев, Николай Громов (14)

XXI Олимпийские Игры: Монреаль, Канада, 26 июля – 1 августа 1976 г.
Страны-участницы – 92, спортсмены – 6071, виды спорта – 23
СССР: виды спорта – 23, спортсмены – 410. Медальный зачет: золото – 49, серебро – 41, бронза - 35
Шесть классов: «Финн», «470», «Темпест», «Летучий голландец», «Солинг», «Торнадо»
«Темпест»: Валентин Манкин, Владислав Акименко СЕРЕБРО
«Финн»: Андрей Балашов СЕРЕБРО
«470»: Виктор Потапов, Александр Потапов (4)
«Солинг»: Борис Будников, Валентин Замотайкин, Николай Поляков (4)
«Летучий голландец»: Владимир Леонтьев, Валерий Зубанов (5)
«Торнадо»: Владимир Васильев, Вячеслав Тинеев (12)

Опубликовано в Yacht Russia №6 (86), 2016 г.

Популярное
Мотылек с острова Дьявола
Он был преступником. Арестантом. Заключенным. И бежал снова и снова. Его ловили, а он опять бежал. Потому что... Жить, жить, жить! Каждый раз, находясь на грани отчаяния, Анри Шарьер повторял: «Пока есть жизнь, есть надежда».
Снежные паруса. Секреты зимнего виндсерфинга

Мороз, ветер, поземка. Случалось ли вам видеть парусные гонки в такую погоду? По белой равнине, поднимая снежную пыль, летят десятки разноцветных крыльев...

Очень опасный кораблик
Что такое физалия, и почему ее надо бояться
Борода - краса и гордость моряка

Издавна считается, что борода моряка - символ мужской силы, отваги, воли, мудрости, гордости. Особенно если эта борода шкиперская, фирменная.

Мурены: потенциально опасны
Предрассудки, связанные с ложными представлениями о муренах, стали причиной повсеместного истребления их в Средиземноморье. Но так ли уж они опасны?
Навигация на пальцах
Звездные ночи в море не только невероятно красивы – яхтсмены могут (и должны) использовать ночное небо для навигации. Чтобы точно знать свое положение, порой можно обойтись без компаса или секстанта
Мотосейлер. Нестареющая концепция

Объемные очертания, надежная рубка и много лошадиных сил – вот что отличает мотосейлер от других яхт. Когда-то весьма популярные, сегодня они занимают на яхтенном рынке лишь узкую нишу. Собственно, почему?

Мыс Горн. 400 лет испытаний

«Если вы знаете историю, если вы любите корабли, то слова «обогнуть мыс Горн» имеют для вас особое значение».
Сэр Питер Блейк

Блуждающие огни

Каждый яхтсмен должен быть «на ты» с навигационными огнями – судовыми и судоходными. Но есть огни, которые «живут» сами по себе, они сами выбирают время посещения вашего судна, а могут никогда не появиться на нем. Вы ничего не в силах сделать с ними, кроме одного – вы можете о них знать. Это огни Святого Эльма и шаровая молния.

Питер Блейк. Легенда на все времена

Питер Блейк… Он вошел в историю не только как талантливый яхтсмен, но и как признанный лидер, ставший «лицом» целой страны Новой Зеландии, показавший, что значит истинная забота и настоящая ответственность: на самом пике спортивной он оставил гонки и поднял парус во имя защиты Мирового океана – того океана, который он так сильно любил