Дэвид Кросби: «Жизнь без яхты – существование»

Переговоры тянулись полгода. Дэвид Кросби, знаменитый музыкант, лидер группы Crosby, Stills, Nash & Young, то вроде бы готов был ударить по рукам, то снова начинал сомневаться, ссылался на супругу: "Когда Джейн узнает, что я действительно продаю яхту, она мне кости переломает, и без всякой анестезии".

Обложка альбома "CSN" 1977 года с использованием фотографии, сделанной на борту Mayan Гитара и яхта - две привязанности КросбиМузыканты на борту MayanMayanMayanMayanДэвид Кросби и его MayanВ мореMayan меняет владельца... бывший и нынешний

Текст Сергея Борисова

Долгое прощание

Переговоры тянулись полгода. Дэвид Кросби, знаменитый музыкант, лидер легендарной группы Crosby, Stills, Nash & Young, то вроде бы готов был ударить по рукам, то снова начинал сомневаться, просил повременить, ссылался на супругу:

- Когда Джейн узнает, что я действительно продаю яхту, а не только болтаю об этом, она мне все кости переломает, и заметьте, без всякой анестезии.

Бо Вролик, генеральный директор компании Engine Yard, слабо улыбался и только дома давал выход своему раздражению.

- Я не понимаю, - говорила его жена Маргарет. – Он же сам выставил Mayan на продажу, а теперь ведет себя так, словно его к этому принудили.

- Отчасти это так и есть. Только не люди тому виной, к мнению окружающих Кросби всегда относился с прохладцей, а болезни. Их у него целый букет. Но при этом он не просто хочет продать свою лодку, он хочет быть уверен, что Mayan попадет к правильному человеку, что я не обижу его красавицу, что она окажется в хороших и заботливых руках.

Маргарет кивнула:

- Твои – такие. Он этого еще не понял? Слушай, Бо, кажется, я знаю, что нужно делать. Ну, раз ты не намерен отступать… Нужно найти человека, готового за тебя поручиться. И которому доверял бы Кросби.

- Это мысль! – просиял Бо Вролик, с благодарностью взглянув на жену.

Действительно, отступать он был не намерен – купить Mayan стало его навязчивой идеей, но и бесплодным переговорам пора было положить конец.

Он нашел такого человека – Уэйна Эттеля из Уилмингтона, хозяина небольшой верфи, который в 2005 году занимался ремонтом Mayan. Хотя простым ремонтом это не назовешь – Эттель на 70  процентов обновил детали набора, также была отреставрирована внутренняя облицовка с использованием ценных пород дерева, а дельные вещи на палубе, как ни сверкала их сталь хромом, были заменены на литые бронзовые. Фактически Уэйн Эттель вернул шхуне молодость.

- А кто вернет молодость мне? – сказал Дэвид Кросби, когда Уэйн заехал к нему, чтобы сказать парус слов в пользу Вролика, между делом напомнив о своих заслугах перед Mayan.

- Так, может, оставить эту затею и не продавать лодку?

- Нет, и рад бы, да не получится. Сам посуди, дело это накладное – содержать такую яхту, тем более что я не могу позволить себе тратить на уход за ней меньше, чем требуется по самому высшему разряду. Кстати, ты в курсе, что я заказал новые паруса? Но дело даже не в деньгах. Ну сколько мне осталось? Лет десять? Пятнадцать? У меня гепатит С, сахарный диабет, мое сердце работает, как изношенный тракторный мотор – то стучит как бешеное, подпрыгивая к горлу, то вдруг замирает, и уже не знаешь, запустится ли оно вновь. Да, пока я справляюсь с этим, три раза в неделю бываю в тренажерном зале и чувствую себя достаточно сильным, чтобы выходить на сцену и петь. И пусть меня называют легендой фолк-рока, пусть, главное – живой легендой. К слову, я уверен, что именно паруса, ветер, моя Mayan сделали меня таким – не развалиной с трясущимися руками, а вполне себе бодрым стариканом, который еще о-го-го как может. Я знаю, знаю, что жизнь без яхты – не жизнь, а существование, но я отдаю себе отчет, что уже не тот, не прежний, и просто стоять у штурвала, но бояться взяться за шкоты, это не по мне. Значит, марш на берег, и ничего с этим не поделаешь. А Mayan должна жить в море!

- Тогда продавай, и Бо Вролик – лучший из покупателей. Отвечаю! Между прочим, он мало того что из Санта-Круза, то есть фактически твой земляк, у его отца была похожая шхуна, он вырос на таких лодках и знает, как о них надо заботиться.

- Да? Это меняет дело…

Купчая была подписана через неделю. Почти полвека Mayan была яхтой Дэвида Кросби… и его музой, ведь на ее борту были написаны такие хиты как Wooden Ships, The Lee Shore, Page 43, Carry Me, 8 Miles High. Теперь у шхуны появился новый владелец. Бо Вролик был счастлив: ну что такое три четверти миллиона долларов за такую лодку, за мечту! И невольно ему вспомнились слова Кросби: «Покупка яхты - лучшая трата денег в жизни, потому что вместе с лодкой приобретаешь здоровье, здравомыслие и свободу». Бо Вролик с этим был полностью согласен.

Возвращение к пройденному

Ему было 11 лет, когда родители поняли, что с этим сорванцом надо что-то делать. Непоседливый, задиристый, он без конца искал приключений, и они рано или поздно должны были привести его в полицейский участок.

- Нет лучше способа образумить мальчишку, чем познакомить его с парусами, - сказал отец и отвел сына в парусную школу Sea Shell Association

Кросби-старший знал, о чем говорил, потому что в свое время сам не отличался примерным поведением, а море его остепенило. Фотографии, на которых он, 20-летний, на палубе яхты, участвующей в Бермудской регате, занимали видное место в их доме в Санта-Барбаре.

В яхт-клубе Дэвида подвели к 8,5-футовому швертботу. Его хотели проучить, поэтому без всяких объяснений, лишь только он забрался в лодку, оттолкнули от берега.

- Страха не было, - вспоминал через много-много лет Дэвид Кросби. – Я понял, что инстинктивно знаю, что и как надо делать. Я схватился за веревки, подтянул к себе парус, локтем придержал румпель… и поплыл. Все было так, словно я уже когда-то управлял парусной лодкой, может быть, в другом измерении, может быть, в другом обличии. Или так давало о себе знать призвание? У меня нет ответа, но именно в память о тех ощущениях позже я написал песню Deja Vu.

Он пришел в яхт-клуб на следующий день, и на следующий… Все выкрутасы остались в прошлом, теперь Дэвид использовал любой предлог, чтобы выйти на воду под парусами. Вскоре он уже носился на своем швертботе по гавани, стараясь держаться поближе к большим и роскошным яхтам, стоящим на якоре или у пирса. Особенно ему нравилась деревянная шхуна, лучше которой, как ему представлялось, и быть ничего не может. Настолько она была хороша и изящна.

- А ну-ка брысь отсюда, - отгоняли его матросы – эти счастливчики, что могли ходить по ее палубе, а он всего-навсего хотел посмотреть, как они вытягивают якорь, как поднимают паруса.

После расспросов в яхт-клубе он узнал, что проект яхты-красавицы был разработан американцем Джоном Олденом, и что такие шхуны, между прочим, очень любят в Голливуде, тот же Хамфри Богарт, например, или Кларк Гейбл.

Мало-помалу Дэвид настолько уверовал в себя, что стал выбираться за внешние буйки гавани, что было категорически запрещено. Но что ему чужие указы? Он нарушил правило раз, другой, получил замечание, потом ему пригрозили отчислением из Sea Shell, однако он продолжал упорствовать в своем неповиновении. Кончилось тем, что ему указали на дверь без права возвращения.

Это была трагедия, справиться с которой помогло новое увлечение – музыка. Гитара стала его постоянной спутницей. С братом Этаном он выступал в кафе и клубах Санта-Барбары, но ему хотелось большего…

 «Океан приветствует вас, если вы уважаете его,
но он может и наказать вас, если вы недооцениваете его. Чем больше времени человек проводит в общении
с океаном, тем более полной становится его жизнь,
тем человечнее становится он сам».

В 1967 году ему пришлось покинуть группу The Byrds – его притязания на то, чтобы быть единственным лидером, пришлись не по вкусу другим ее участникам. Ему было 26 лет, и он совершенно не представлял, чем теперь будет заниматься. А потом он подумал, что, наверное, это самое подходящее время, что вспомнить о былых мечтах и попытаться дотянуться до них. А мечта у него была – яхта! Собственная яхта!

С деньгами у него было не так чтобы очень, но у него были друзья. Дэвид занял 25 тысяч у  Питера Торка из группы The Monkees и отправился в Форт-Лодердейл, потому что если кто-то хочет купить подержанную яхту в Америке, тому именно туда, во Флориду.

Одна лодка, другая, но все не то, не то. И вот… Он стоял на мосту, что перекинут через реку Странахан, рассекающую город, когда сподобился увидеть чудо. К нему приближалась яхта… шхуна… точь-в-точь такая, от красоты которой когда-то замирало его мальчишеское сердце.

Тогда была влюбленность, сейчас – любовь.

Она звалась Mayan

Вскоре Дэвид Кросби знал о Mayan все. Длина - 70 футов. Построена в 1947 году в Белизе. Свое имя получила в честь места рождения, где некогда процветала империя майя.

Заказал яхту бывший летчик американских ВВС Пол Аллен, а подготовил чертежи… да-да!.. Джон Олден. В основу был положен его проект 1928 года, однако, учитывая пожелания заказчика, в проект были внесены существенные изменения, так, например, от рубки отказались в пользу гладкой палубы, а из шхуны Mayan стала кэчем, именно такое парусное вооружение казалось Аллену предпочтительнее, ведь ходить на яхте он собирался малым экипажем. Желание клиента – дело святое, и Олден не стал перечить, высказав, однако, уверенность, что придет время, и кэч все же станет шхуной, а рубка вернется куда ей следует. (Десять лет спустя так и случилось.)

Построена яхта была на верфи Tewes Boat Yard из гондурасского красного дерева быстро, что, однако, нисколько не сказалось на качестве, оно было отменным. Обитаемость яхты тоже была на высоте – в ее каютах могли с комфортом разместиться восемь человек, а при шести комфорт становился абсолютным.

Пол Аллен был в восторге. В начале 1948 года он отплыл на Mayan из Белиза в Нью-Йорк.

Совершенная идиллия

Взятых взаймы денег хватало только-только, но Дэвид Кросби не раздумывал ни секунды. Он дотянулся до мечты!

Купив Mayan, он сдружился со многими моряками Форт-Лодердейла, и показал себя примерным учеником. Ведь он никогда не ходил под парусом на чем-то крупнее  8,5-футового швертбота, а быть хотел шкипером, и никак иначе.

Несколько месяцев он практически безвылазно провел на борту яхты, овладевая парусной премудростью, и добился своего – местные яхтсмены стали относиться к нему как к равному, приняв в свое братство.

Он сам себе удивлялся: «Я и осторожность, звучит как-то нелепо, да? И тем не менее к выходу в море я относился со всей серьезностью. Так, уходя на неделю, я брал запасов на месяц, а запчасти у меня были вообще на все случаи жизни. Когда ты за 1500 миль от берега, поневоле станешь осторожным. В море ты сам по себе, но у любой медали две стороны, и другая в данном случае – в море ты сам себе хозяин. И такое положение вещей мне нравилось».

А еще Дэвид Кросби сделал Mayan неприступной скалой, своим убежищем, в котором он всегда мог укрыться от психов и невротиков, которых предостаточно в шоу-бизнесе. Он установил жесткие правила, которые не нарушал сам и которые не позволял нарушать своим гостям. На Mayan перебывали многие рок-н-ролльщики того времени - Джони Митчелл, Эрик Клэптон, Крис Хиллман, десятки других, но все они знали, что эта лодка - чтобы плавать, а не прожигать жизнь. Поэтому ничего забористей марихуаны гости и владелец яхты на борту Mayan себе не позволяли. И это было так необычно, так ново!

- Все эти вечеринки, гулянки не идут ни в какое сравнение с плаванием под парусами. В море совсем другая жизнь, в море ясно понимаешь, как все оставшееся на берегу скучно и пресно. Не верите?

Так говорил им Дэвид Кросби, и они соглашались попробовать эту «другую жизнь». Когда-нибудь…

Возможность испытать себя дальним переходом выпала в 1970 году, когда Дэвид, успевший исходить Карибское море вдоль и поперек, решил перегнать Mayan в Сан-Франциско. Одним из членов экипажа был коллега по музыке и группе, просто отличный парень Грэм Нэш. Потом он вспоминал: «Все боли отступили, горести истаяли, Дэвид улыбался мне, я улыбался ему. Были невероятно красивые закаты и тихие рассветы. Наши дамы готовили обед из рыбы, которую мы с Дэвидом, настоящие добытчики, ловили и вручали им. Каждый вечер мы усаживались в кокпите, играли на гитарах и пели. Это была настоящая идиллия! И невероятно эффективная психотерапия».

Терапия… В те «психоделические» годы многие были уверены, что мир на краю пропасти, что еще чуть-чуть, и все покатится в тартарары.

- Я знаю, что тогда сделаю, - говорил Дэвид. - Я уйду на Mayan к южным островам. А вы, оставшиеся, разбирайтесь тут как хотите, в аду.

- Значит, для этого ты перегоняешь яхту на западное побережье, - щурился Нэш. – Чтобы быть поближе к земле обетованной?

Они прошли Панамским каналом и взяли курс на Сан-Диего. Они видели гигантских скатов и синих китов, некоторые из которых были в полтора раза больше яхты. Они были спокойны до самого берега. Там, у таможенного терминала… Инспекторы, поднявшиеся на борт, заполняли формуляры, когда невесть откуда взявшийся 8-метровый шлюп, потеряв управление, протаранил Mayan.

Вот тут Кросби взорвался:

- Эй, f***ing… Я пришел на этой лодке из Флориды
и за весь путь не получил ни царапины, а вы умудрились напрочь снести мне бушприт!

Реакция на его слова была неожиданной:

- Вы только посмотрите, - обратился к своему экипажу рулевой шлюпа. – Это же Дэвил Кросби. Вау! Как здорово!

Конечно, ремонт был проведен, хотя и не сразу, и Дэвид подозревал, что проволочки были связаны совсем не с тем, что парни хотели увильнуть от оплаты, нет, вряд ли, они тянули, потому что так получали шанс еще и еще раз встретиться с фронтменом группы Crosby, Stills & Nash, а это дорогого стоило.

- Ничего, - усмехался Дэвид. – Я тоже не промах – воспользовался случаем и сделал бушприт на два фута длиннее. А то когда бы еще собрался.

Грэм Нэш, между тем, размышлял над словами товарища про преисподнюю и безмятежные южные острова. И не придумал ничего другого, как отправиться на Гайи и купить себе бунгало в заливе Ханалеи. Туда, уже к нему в гости, и отправились Дэвид Кросби и его Mayan.

Это было потрясающее путешествие! А потом ему под стать последовали другие, сопровождавшиеся знакомством с райскими островами, с их бухтами, заливами, рифами. Благодаря тому, что у Mayan был шверт, а не киль, она могла заходить на мелководье, петлять между скалами. Не воспользоваться этим было грешно, и Кросби попробовал себя в роли ныряльщика - и увлекся подводным плаванием настолько, что даже смонтировал на борту яхты компрессор для заполнения баллонов аквалангов.

Год проходил за годом, мелькали десятилетия, а он все так же поднимал паруса своей яхты. Несколько лет она стояла в Саусалито, потом в Санта-Барбаре, и не было в их гаванях человека, который бы не знал капитана Mayan, как не было в окрестностях мексиканского ресторана, в котором бы тот не побывал. Но гастрономические пристрастия Дэвида Кросби – это для другого рассказа…

Продолжение жизни

Бо Вролик купил Mayan в 2014 году. Он сдержал обещание – шхуна по-прежнему на ходу и в прекрасном состоянии. Иногда Вролик участвует на ней в гонках, но исключительно в «благотворительных». В организации некоторых он сам играет не последнюю роль. Так, своим личным делом он считает Лейкоз-регату в заливе Монтерей Бэй – в память о своем отце, умершем от меланомы, и в честь командора яхт-клуба Santa Cruz Дэйва Эмберсона, чуть не умершего от рака крови. Участие в регате стоит дорого, но все вырученные средства идут ученым, ищущим способы борьбы с лейкемией.

И конечно же, на Mayan всегда рады видеть ее бывшего владельца. Бо Вролик знает – сколько бы ни прошло лет, как бы ни прихорашивалась его шхуна силами реставраторов и парусных дел мастеров, она всегда будет «лодкой Дэвида Кросби».

Дэвид Ван Кортленд Кросби родился 14 августа 1941 в Лос-Анджелесе. Участник трех знаковых групп, фактически создавших новый музыкальный стиль – фолк-рок. В 60-е годы на пару с Роджером МакГуинном создал группу The Byrds. В 1967 году покинул группу, однако затем с Грэмом Нэшем и Стивеном Стиллзом собрал группу Crosby, Stills & Nash, потом к ним присоединяется Нил Янг (Young). Вклад Дэвида Кросби в музыку отмечен множеством золотых и платиновых дисков. В 1987 году Кросби женился на Джейн Дэнс, которая родила ему сына Джанго. Также у него есть дети от случайных связей - дочь Энн и сын  Джеймс Рэймонд, который со своим отцом выступает в группе CPR (Crosby, Pevar & Raymond). Последний студийный диск Кросби Croz был выпущен в 2014 году после 20-летнего перерыва и доказал, что своего таланта Дэвид Кросби не растерял. 

Опубликовано в Yacht Russia №10 (90), 2016 г.

Популярное
Мотылек с острова Дьявола
Он был преступником. Арестантом. Заключенным. И бежал снова и снова. Его ловили, а он опять бежал. Потому что... Жить, жить, жить! Каждый раз, находясь на грани отчаяния, Анри Шарьер повторял: «Пока есть жизнь, есть надежда».
Снежные паруса. Секреты зимнего виндсерфинга

Мороз, ветер, поземка. Случалось ли вам видеть парусные гонки в такую погоду? По белой равнине, поднимая снежную пыль, летят десятки разноцветных крыльев...

Очень опасный кораблик
Что такое физалия, и почему ее надо бояться
Борода - краса и гордость моряка

Издавна считается, что борода моряка - символ мужской силы, отваги, воли, мудрости, гордости. Особенно если эта борода шкиперская, фирменная.

Мурены: потенциально опасны
Предрассудки, связанные с ложными представлениями о муренах, стали причиной повсеместного истребления их в Средиземноморье. Но так ли уж они опасны?
Навигация на пальцах
Звездные ночи в море не только невероятно красивы – яхтсмены могут (и должны) использовать ночное небо для навигации. Чтобы точно знать свое положение, порой можно обойтись без компаса или секстанта
Мотосейлер. Нестареющая концепция

Объемные очертания, надежная рубка и много лошадиных сил – вот что отличает мотосейлер от других яхт. Когда-то весьма популярные, сегодня они занимают на яхтенном рынке лишь узкую нишу. Собственно, почему?

Мыс Горн. 400 лет испытаний

«Если вы знаете историю, если вы любите корабли, то слова «обогнуть мыс Горн» имеют для вас особое значение».
Сэр Питер Блейк

Блуждающие огни

Каждый яхтсмен должен быть «на ты» с навигационными огнями – судовыми и судоходными. Но есть огни, которые «живут» сами по себе, они сами выбирают время посещения вашего судна, а могут никогда не появиться на нем. Вы ничего не в силах сделать с ними, кроме одного – вы можете о них знать. Это огни Святого Эльма и шаровая молния.

Питер Блейк. Легенда на все времена

Питер Блейк… Он вошел в историю не только как талантливый яхтсмен, но и как признанный лидер, ставший «лицом» целой страны Новой Зеландии, показавший, что значит истинная забота и настоящая ответственность: на самом пике спортивной он оставил гонки и поднял парус во имя защиты Мирового океана – того океана, который он так сильно любил