Франклин Делано Рузвельт: президент у руля
Это странно, но среди сотен книг, посвященных Франклину Делано Рузвельту нет не одной, в которой бы рассматривалось влияние парусного спорта на его мировоззрение, на его политические взгляды, карьеру. Между тем оно очевидно, ведь на всех «перекрестках» его жизни возникают они – яхты. Более того, сам Рузвельт говорил о том, сколь важное значение они имели для него…
Рузвельт на борту яхты Amberjack II. 1933 г. Корабль под парусами. 1887 год. Рисунок хранится в музее Рузвельта в Гайд-ПаркеУроки «парусного дела». Рузвельт с родителями в Кампобелло. 1890 г.Искатели сокровищ на острове Оук. Рузвельт – третий справа. 1909 г.Рузвельт со своей кузиной Джин Делано на парусной прогулке. 1910 г.Удачный предвыборный ход – Рузвельт с сыновьями на Myth II. 1932 г.Президент и Элеонора Рузвельт с родными и друзьями на борту Amberjack II. 1933 г.Во время плавания на Amberjack II президенту, известному собирателю полотен художников-маринистов, была вручена картина с изображением президентской яхты. 1933 г.Рузвельт на борту яхты в гавани городка Марбллед, штат Массачусетса. 1934 г.Рузвельт на борту яхты в гавани городка Марбллед, штат Массачусетса. 1934 г.

Текст Сергея Борисова

Его имя - на страницах истории. Он провел страну сквозь мрак Великой депрессии и горнило Второй мировой войны.

Однако Франклин Делано Рузвельт вошел в историю не только как «кризисный менеджер» и дальновидный политик, хотя ни в первом, ни во втором ему не откажешь. Ведь это он, Рузвельт, сразу после своего первого избрания президентом встретился с народным комиссаром по иностранным делам СССР Максимом Литвиновым и договорился об установлении дипломатических отношений с Советской Россией, а потом, при всей неприязни к Сталину, взял «дядющку Джо» в союзники в борьбе с фашизмом.

Все это так, но не только. Именно Рузвельт первым из политиков такого масштаба установил «прямую связь» со своими избирателями, каждую неделю обращаясь к ним по радио с рассказом, больше напоминающим доклад: что сделано, что предстоит сделать, когда следует ожидать первых успехов, а значит, облегчения жизни для них, простых американцев. Такие радиообращения получили название «Беседы у камина». Одну из «бесед», 14 апреля 1938 года, посвященную трудностям в экономике, президент завершил словами: «Я верю, что мы наметили правильный курс… Я предлагаю развернуть паруса и плыть вперед… Чтобы достигнуть порта, нам нужно плыть, а не стоять на якоре. Плыть, а не дрейфовать».

Это был тонкий ораторский ход. Рузвельт давал понять, что он по-прежнему у руля государства и верен «новому курсу», как он называл проводимую им политику реформ. В то же время президент напоминал о своем пристрастии к яхтам, к парусному спорту, который требует от человека смелости, силы, выносливости, окружает его романтическим ореолом борца со стихией, - такой человек никогда не согласится с тем, что стихия всесильна, он всегда будет бороться и в конце концов обязательно победит.

Его любили до обожествления. Ненавидели до дрожи. Но никто, даже злейшие враги не отказывали Франклину Делано Рузвельту в мужестве, без которого можно представить политика, но нельзя – моряка. «Если вы выбрали направление и поймали ветер, то, даже передумав, вы не повернете вспять», - говорил он. И ему верили.

Маленький Цезарь

Да, он мечтал стать моряком. С детства. Может быть, причиной тому подарок деда - морской сундучок, в котором хранились раритеты минувших эпох. В этом собрании была пуговица с мундира морского офицера времен американо-британской войны 1812—1814 годов и старые карты, лоции, боцманская дудка. Эту коллекцию Франклин Делано Рузвельт не только хранил, но и пополнял всю свою жизнь.

Много десятилетий спустя людей восхищала осведомленность господина президента во всем, что касалось флота, морского дела в целом. Его знания были поистине энциклопедическими: история мореплавания, кораблестроения, оснастка парусных кораблей, быт и традиции, тактика боя парусных армад, - и все это с массой подробностей, так что казалось, он знает все. С видимым удовольствием принимая комплименты, Рузвельт говорил, что его нынешняя компетентность – это лишь скромные остатки того, что ему запомнилось в детстве.

Тогда же, в самые ранние свои годы, Франк увлекся созданием моделей парусных кораблей. Сам мастерил, сам отправлял в плавание по Гудзону. Это увлечение тоже имело продолжение – он запускал модели парусников с сыновьями, когда те подросли, а обширности его коллекции, это уже в бытность Рузвельта президентом, мог позавидовать иной военно-морской музей, она насчитывала сотни экспонатов.

И конечно же, чтение. Домашние учителя поражались, как быстро сусальным рассказам, сказкам и библейским историям, изложенным в расчете на юный возраст, их подопечный предпочел книги серьезные, вплоть до фундаментальных трудов и справочников. И опять же, его более всего интересовала морская тематика. Он читал и перечитывал, и последнее особенно удивляло, поскольку всем было известно - память мальчика безгранична, он с одного прочтения запоминает несколько страниц текста. Возникал резонный вопрос: «Зачем?» На это Франк говорил, что некоторые книги – как море, они слишком многое таят в себе, чтобы открыть свою глубину с первого раза, а если книги эти еще и о море, то открытие это доставляет особое удовольствие.

Еще он любил слушать, как ему читают. Это было в обычае семьи Рузвельтов. Много позже, уже взрослым, он, сидя у камина, сам читал детям морские истории, а они при этом, обратившись в слух, занимались своими делами. Точь-в-точь как он когда-то.

Сара Делано Рузвельт, его мать, вспоминала, как рассердилась на сына, которому читала вслух книгу о великих географических открытиях. Франк при этом разбирал свои марки. На сделанное замечание он сказал: «Мне было бы стыдно, если бы я не мог делать двух дел одновременно». Мать усмехнулась: «Но ты же не Цезарь». И услышала: «Не Цезарь. Я – Рузвельт». После этого он повторил последние прочитанные ему фразы и не ошибся ни в одном слове. И вернулся к маркам… К концу жизни в президентской коллекции их было более миллиона.

Младший партнер

Джеймс Рузвельт, аристократ и предприниматель, что в Америке вполне уживалось друг с другом, по-настоящему состоятельным человеком стал в конце 60-х годов XIX века. Тогда он вложил деньги в строительство железных дорог и не прогадал. А потом получил негаданное наследство. То и другое позволило ему жениться на девушке не только красивой, но и с приданым.

Местом постоянного жительства семья выбрала городок Гайд-Парк на севере штата Нью-Йорк, в долине реки Гудзон. Именно это – что у реки – было непременным условием. Дом в английском стиле построили на отвесном берегу. От дома мощеная дорожка вела к причалу, у которого владельца поместья Спрингвуд, такое оно получило название, и его домочадцев ждали парусные лодки.

Без занятий парусным спортом Джеймс Рузвельт свою жизнь не представлял, равно как полагал, что воспитание ребенка без него будет ущербным. «Это не только здоровье и формирование правильного взгляда на жизнь, - объяснял он супруге. –  Парусный спорт - это спорт джентльменов. Если ты ходишь под парусами, то оказываешься среди людей, исповедующих одни взгляды на жизнь, и которые считают своим долгом помогать друг другу. В начале карьеры это может оказаться очень полезным».

Джеймс Рузвельт не был провидцем, но он ни в малом не обманывался, собственный опыт был тому порукой. Так, его увлечение парусным спортом сразу же расположило к нему жителей такого респектабельного местечка, как Гайд-Парк. Их дружеское отношение позволило ему стать не только управляющим местной больницы и церковным старостой, но и командором городского яхт-клуба.

Нет, Джеймс Рузвельт не был провидцем, но все вышло именно так, как он говорил.

…В один из февральских дней 1907 года в приемную нью-йоркской юридической фирмы «Картер, Ледьярд и Мильберн» вошел молодой человек. Он был высок, строен, атлетически сложен и, судя по ироничному прищуру глаз, самоуверен.

Но не излишне ли? Такой вопрос задала секретарь мистера Льюиса Ледьярда, но, разумеется, себе и про себя.

Очевидно, ее шеф кое-что знал о посетителе, иначе не распорядился бы придержать его в приемной. В ответ на слова босса его секретарь позволила себе понимающую улыбку: ничто так не сбивает спесь, как ожидание.

- Мистер Ледьярд вас примет. Подождите, пожалуйста.

Молодой человек достал трубку, спички.

- Вы позволите?

- Да, конечно, мистер Ледьярд тоже курит.

Раскурив трубку, молодой человек огляделся. И понятно было, что  увиденное его порадовало. Стены приемной пестрели литографиями, и на всех были яхты: большие и не очень, сражающиеся с бурей и мирно стоящие в бухтах, идущие на обгон и режущие волны в одиночку. По углам и в простенках между окнами, за которыми кипела Уолл-стрит, на инкрустированных столиках красовались модели парусников.

Миновала четверть часа. На столе звякнул колокольчик. Секретарь предложила посетителю пройти в кабинет.

Обычно Льюис Ледьярд не был расположен к длительным беседам, предпочитая вести их в более приятной обстановке, нежели его служебные апартаменты. Однако на сей раз беседа затянулась. Более того, по ее окончании мистер Ледьярд вышел в приемную вместе посетителем, что и вовсе было против сложившихся правил.

В этот момент в дверях появился его партнер по бизнесу мистер Мильберн.

- Очень кстати, - сказал ему Ледьярд. – Хочу представить тебе нашего нового сотрудника. Франклин Делано Рузвельт. В нашей конторе он будет отвечать за все, что касается морского права.

- Поздравляю, - протянул руку для пожатия мистер Мильберн. – Хорошая работа. Хорошее место. – Тут он заметил на лацкане молодого человека значок яхт-клуба. – А, ясно, вы нашли друг друга!

Все засмеялись. Только секретарь сделала это совсем тихо.

Вечером Франклин Делано Рузвельт рассказывал матери:

- Кто бы мог подумать, что парусный спорт положит начало моей карьере. Девять десятых времени мы говорили о яхтах и только потом перешли к юриспруденции. Конечно, чего-то подобного следовало ожидать, ведь Лесли Ледьярд – глава Нью-Йоркского яхт-клуба, и всякому известно, как фанатично он относится в своим обязанностям командора. Но с другой стороны, его контора обслуживает Standard Oil Company, American Tobacco Company, еще с десяток крупнейших фирм, так что дела юридические для него должны были бы быть на первом месте. Как бы не так! Мы говорили о гонках на Кубок «Америки», об этом нуворише чаеторговце Липтоне, который снова и снова бросает нам вызов. Потом как-то незаметно перешли к буерам. Я рассказал, что гоняюсь наперегонки с паровозами, идущими вдоль Гудзона, и мистер Ледьярд аж загорелся, тут же сказав, что и сам не прочь попробовать себя в таком соперничестве. Ну, а когда я упомянул, что принимал участие в регатах, организованных Нью-Йорским яхт-клубом, он просто расцвел. И только потом мы перешли к тому, с чем я, собственно, к нему пришел. Я рассказал о своем видении, как надлежит вести дела в области морского права, что нужно сделать для привлечения новых клиентов и – о-па! – место младшего партнера фирмы «Картер, Ледьярд и Мильберн» у меня в кармане. Нет, ты представляешь, как все удачно сложилось?

Миссис Рузвельт качала головой, слушая сына, а тут даже взмахнула рукой в красноречивом жесте, мол, она и не сомневалась. И в этом нимало не лукавила, поскольку считала сына самым лучшим, умным, талантливым. Он всего добивается сам! И поэтому она не скажет, что кое-что о ее сыне мистеру Ледьярду донесли, - о его успехах в Гарварде, в юридической школе Колумбийского университета, о его страстном влечении ко всему морскому, о его коллекции моделей, наконец, о том, что его дядя владеет целой флотилией буеров на Гудзоне, а отец был командором яхт-клуба, который, конечно, не чета Нью-Йоркскому, но все же…

- Я всегда в тебя верила, Франки! – сказала она.

Сильный характер

Мальчик родился в январе 1882 года. Он был долгожданным настолько, что мать почти не отпускала его от себя. Пока это не пресек отец. Джеймс Рузвельт не желал, чтобы сын стал неженкой, и потому взялся за Франка всерьез. Вот, что ему было «прописано: уроки верховой езды и плавания, долгие прогулки по горным тропам Южных Аппалач и, наконец, парусный спорт.

Зимой – буера.

Тут дело облегчалось тем, что дядя Франка был не только четырехкратным обладателем переходящего Кубка, ежегодно разыгрывавшегося среди «ледовых яхтсменов», но и соучредителем Hudson River Ice Yacht Club, членства в котором добивались представители самых именитых семейств штата. В этом клубе юному Франку всегда были рады. Сначала он выходил «на лед» пассажиром, потом, когда подрос, шкотовым, а затем и рулевым. Он мечтал о собственном буере, и в 1901 году получил на Рождество от матери великолепный подарок – 28-футовый буер Hawk. На нем он и соревновался в скорости с поездами, о чем красочно рассказывал Льюису Ледьярду...

Летом – яхты.

Через год после появления Франклина на свет родители купили несколько акров земли на канадском острове Кампобелло в заливе Фанди. Южная часть острова была буквально оккупирована богатыми семьями Бостона и Нью-Йорка, так что Рузвельты и здесь оказались среди своих.

Пока возводился их дом, семья жила в курортном отеле, но к лету 1887 года коттедж был достроен. С тех пор все теплые месяцы Франклин проводил здесь, всем прочим развлечениям предпочитая плавания под парусом.

Когда сыну было 9 лет, Джеймс Рузвельт приобрел 15-метровую двухмачтовую шхуну Half Moon («Полумесяц»). На ней Франк в компании с отцом отправлялся на ближайшие острова, нередко они предпринимали и 3-4-дневные походы вдоль побережья штата Мэн. Это было великолепно… несмотря на отдельные неприятности. Как-то мальчишка свалился в воду, и пока отец развернул яхту, отчаянно барахтался и звал на помощь. Но потом, уже на борту, заявил:

- И совсем я не испугался. Просто я хотел, чтобы ты не потерял меня из виду. Но маме мы об этом говорить не будет. Хорошо?

Отец согласно наклонил голову. Это было правильным решением. Ему до сих живо помнилось, что произошло в море во время их возвращения из Европы. А произошло вот что…

Каждый год семья отправлялась за океан. Музеи, картинные галереи, города Франции, Италии, Англии… Все это глава семейства называл «припасть к истокам». Кроме того, это позволяло мальчику попрактиковаться в языках, которым его обучали дома. И через несколько лет Франклин уже свободно говорил по-английски и по-французски. А вот немецкий язык ему не давался, возможно, потому, что отец был ярым «германофобом», хотя пересекать Атлантику предпочитал на немецких кораблях.

Путешествий в Европу мальчик ждал с нетерпением прежде всего из-за кораблей. На них он чувствовал себя как дома. Родители, и это их немного задевало, оказывались на втором плане. Сверстники, бывшие среди пассажиров, вообще не рассматривались как личности, достойные общения. Свое время Франклин проводил с куда большей пользой: когда был маленьким – разыгрывал целые представления, мол, он – Колумб, он – Америго Веспуччи, он ведет свое судно в неизведанные дали с надеждой открыть новые земли; а иногда он представлял, как сражается с пиратами и побеждает их, после чего предает разбойников справедливому и скорому суду. Когда же мальчик стал подростком, он шнырял по кораблю, изучая все его закоулки, и с самым серьезным видом беседовал с матросами и флотскими офицерами.

Во время одного из таких вояжей, при  возвращении на родину на лайнере «Германия», разыгрался шторм. Корабль валился то на один борт, то на другой. Волной выбило иллюминатор. Вода хлынула в каюту. И тогда Сара Рузвельт, обернув пятилетнего сына собственным меховым манто, воскликнула: «Бедный мальчик, если ему суждено пойти на дно, пусть ему там будет тепло».

После того плавания, которое закончилось благополучно благодаря то ли вмешательству высших сил, то ли умению немецких моряков, осталось материальное свидетельство – детский рисунок. И пусть парусный корабль на нем совсем не похож на океанский лайнер, но это был подарок благодарного сына любимым родителям.

Было у того плавания, того происшествия, чуть не обернувшегося трагедией, еще одно следствие…

- Конечно, мы ничего не скажем, - сказал отец. – Твоя мать такая впечатлительная. Незачем ее волновать по пустякам. А теперь давай-ка к рулю.   

Такое со временем случалось все чаще - Франклин вставал к штурвалу и насколько мог грозно отдавал приказы, которые незамедлительно выполнялись матросами во главе с отцом.

- Командовать надо уметь, но командовать надо с умом, - внушал сыну Джеймс Рузвельт. – Если, конечно, ты хочешь стать капитаном. 

Франклин хотел, и в 16 лет стал счастливым обладателем собственного судна - 7-метрового шлюпа с гафельным вооружением и говорящим названием New Moon («Новолуние»). На своей лодке он исследовал бухты, изучал течения, приливы и отливы капризного залива Фанди. И так год за годом, без устали, с удовольствием. Должно быть, это компенсировало его тягу к дальним океанским походам, к морским приключениям, напоминало о мечте, которая не стала судьбой.

Выбор пары

Он не стал перечить, и безропотно отправился в частный колледж в Гротоне, откуда был прямой путь в Гарвард. Ему предстояло стать юристом.

В Гротоне он провел четыре года, ничем не прославившись и не обзаведшись друзьями. Он был очень хорошо подготовлен, чувствовал себя старше своего возраста и с ровесниками ему было откровенно скучно. К тому же, он не любил командные игры – футбол, бейсбол, предпочитая им индивидуальные виды спорта: плавание и парусный спорт. А в частных школах так: если ты «вне игры», то чуть ли не отщепенец…

Схожая ситуация сложилась и в Гарварде, но в университете невнимание однокашников к его персоне Франклина тем более не задевало. Безусловно, много времени отнимала учеба, но не меньше – нежные чувства. Он влюбился в семнадцатилетнюю бостонскую красавицу Элис Сохиер. Они встречались, гуляли, Франклин часто катал любимую на своей яхте. Набравшись смелости, он сделал предложение, но оно было отвергнуто.

Переживания отвергнутого влюбленного, однако, не надолго выбили его из колеи. В его сердце властно вторглась мечтательная, серьезная и застенчивая Элеонора Рузвельт, его кузина «в пятом колене», племянница президента США Теодора Рузвельта, с которым родители Франклина, а значит, и он сам находились в не таком уж дальнем родстве.

Франклин решил пойти испытанным путем, но не допускать прежних ошибок. Заручившись согласием матери (отец умер в 1900 году), он пригласил Элеонору погостить на Кампобелло. Там они играли в гольф, плавали на каноэ, наблюдали за жизнью птиц и морских животных, но всему этому предпочитали прогулки под парусами. В результате Элеонора была очарована и покорена. Море, паруса, капитан – устоять было невозможно. Да и не хотелось.

- Я согласна, - сказала она, краснея. – Вот только…

Это «только» было связано с некоторыми обязательствами девушки перед семьей, лишь в 1905 году в подвенечном платье она отправилась к алтарю. За руку ее вместо покойного отца вел президент Рузвельт, который Теодор. А ждал ее у алтаря Рузвельт, который Франклин Делано, президент будущий.

Беспокойная натура

Все складывалось на зависть – и в семье, и на ниве юриспруденции, и в политике, которой увлекся Рузвельт. Одного не хватало по-прежнему – приключений!

Еще в бытность свою адвокатом, Франклин услышал про тайну острова Оук. Впрочем, в той или иной степени об этом канадском острове известно было всем. Правда, не все  знали, что он находится в графстве Луненберг, в бухте Махон, зато все были в курсе, что на острове есть Денежная яма с сокровищами, которые с момента обнаружения Ямы в 1795 году никак не удается извлечь на поверхность.

Всякий слышал, но Рузвельт – не забыл. Несколько лет он собирал документ к документу, копался в архивах, и в конце концов пришел к двум выводам.

- Первый, - говорил он своим будущим компаньонам. - Клад действительно есть, но не пиратский, это сокровища французской короны, которые хотели спрятать от Наполеона за океаном, но так получилось, что зарыли на маленьком островке у Западного побережья Новой Шотландии.

- А вывод второй?

- Если сокровища есть, то их можно найти, и я знаю, где и как их искать.

Такой уверенности сложно было что-то противопоставить, и вскоре была создана «Компания по поиску затерянных кладов и старинного золота» (Old Gold Salvage and Wrecking Company) с капиталом 250 тысяч долларов. Сам Рузвельт вложил в дело 5 тысяч, рассчитывая получить 4000 процентов прибыли, так как стоимость клада оценивалась им в 10 миллионов.

На остров они отправились на яхте, так как Рузвельт считал, что у большого приключения должно быть достойное и красивое начало. Он очень хорош был у штурвала – решительный, с голубыми глазами, без единой морщинки на лбу. В зюйдвестке, в брезентовом плаще, с неизменной трубкой в зубах он выглядел настоящим морским волком, а в мыслях и был им.

Увы, действительность развеяла мечты. Остров был перекопан искателями сокровищ так, что местами напоминал ухоженную грядку. Клад, между тем, оставался на дне Денежной ямы, и добраться до него было совершенно нереально. Рузвельт понял это довольно быстро и, повинившись перед партнерами, поднял паруса, чтобы взять курс на «большую землю». А они копали еще два года, пока не истратили все до цента…

Вернувшись в Нью-Йорк, Рузвельт не стал распространяться о своей неудаче, он не вспоминал об этом и в дальнейшем, страшась насмешек со стороны своих избирателей. Да, избирателей… В 1910 году 28-летний юрист, отец четверых детей решил принять участие в выборах в законодательное собрание штата. Для этого им был создан избирательный блок, независимый финансовых подпорок со стороны большого бизнеса. Победа его была безоговорочной, и это вызвало гнев ярого республиканца Теодора Рузвельта.

- Как родственник, я был вправе ожидать от него всяческой поддержки, но никак не предательства! А как еще я должен расценивать тот факт, что Франклин записался в демократы?

Появилось множество дел, забот, и с каждым годом, особенно с началом Первой мировой войны, их становилось все больше. Супруге приходилось все чаще отправляться на Кампобелло с детьми, но без мужа. Если Рузвельт и вырывался к семье, то лишь на несколько дней. И всякий раз поднимал паруса и уходил в море…

После победы в президентской гонке демократа Вудро Вильсона его верный сторонник Франклин Делано Рузвельт стал заместителем военно-морского министра. Завидный карьерный рост, и к тому же – все-таки море! Однако на президентских выборах 1920 года победил республиканец Гардинг, между тем как Рузвельт претендовал на пост вице-президента от Демократической партии.

Поневоле Франклину Делано пришлось вспомнить, что вообще-то есть и частная жизнь, и юридическая практика, и все то, что некогда доставляло ему столько радости. Однако прежде предстояло освободиться от «оков», оставшихся от времен службы в морском ведомстве.

Он допустил ошибку, просчет, распорядившись отправить специальную комиссию на флотскую базу в Ньюпорте. Наделенная самыми широкими полномочиями, она должна была выяснить, имеют ли основания слухи о распространенном среди военных моряков гомосексуализме, что считалось тогда преступлением. В совращении молодых людей подозревался священник Сэмюэл Кент. Ничего предосудительного комиссия не установила, а оскорбленный Кент обратился с жалобой в сенат США. После длительного был опубликован пятнадцатитомный доклад, в котором Рузвельта обвиняли в злоупотреблении властью и в том, что по его вине моряки были подвергнуты унизительным допросам.

Репутация Рузвельта и его политическое будущее висело на волоске. Кое-как отбившись от репортеров и дознавателей-республиканцев, он решил отправиться на Кампобелло. Президент компании The Fidelity and Deposit Company of Maryland Ванлир Блэк, деловым партнером которого стал экс-заместитель морского министра, предложил воспользоваться для этого его яхтой «Сабало». Рузвельт с благодарностью предложение принял, настояв, чтобы Блэк составил ему компанию.

5 августа 1921 года яхта покинула Нью-Йорк.

Испытание на прочность

Сначала погода была благоприятной, потом заштормило.

- Прошу вас, сэр.

Капитан, впервые оказавшийся в этих местах, счел за лучшее передать штурвал гостю. Рузвельт вел яхту несколько часов, и 7 августа она бросила якорь в гавани рыбацкой деревушки Уэлшпул. Там ее встретили Элеонора и дети.

Прямо на пристани было решено завтра же отправиться под парусами на рыбалку в устье реки Сан-Круа. Однако потом Франклин внес поправку – надо отплатить владельцу яхты «Сабало» за гостеприимство организацией рыбалки вблизи побережья. Приготовления к ней закончились тем, что Рузвельт поскользнулся на палубе и упал в воду. «Мне еще никогда не было так холодно», - позже признавался он. Вечером Рузвельт почувствовал ломоту в ногах, но потом отпустило…

10 августа Франклин в сопровождении Элеоноры, старших сыновей Элиота и Джеймса отправился на прогулку под парусами. Все было отлично – ветер ровный, паруса послушные, и они уже возвращались, когда увидели, что на одном из прибрежных островков горит лес. Очаг был небольшим, и за два часа, отчаянно махая зелеными ветками, они с ним справились.

Вернувшись на Кампобелло, усталые, прокопченные дымом дети приняли предложение Франклина добежать до пляжа, до которого было два километра, смыть там с себя грязь, а затем в мокрых купальниках таким же образом вернуться домой.

Так они и поступили. Когда Рузвельт оказался наконец дома, ему вручили почту, и он, не меняя влажного купальника, стал ее просматривать. Через полчаса он почувствовал недомогание. Он поднялся к себе в комнату и постарался уснуть. Проснувшись утром, он понял, что его левая нога утратила чувствительность. Вскоре перестла слушаться и правая нога.

Вердикт местного врача был однозначным – простуда. Больному был прописан массаж и болеутоляющие средства.

К вечеру температура поднялась до сорока градусов. Ослабели руки. В следующие дни обещанного докторами улучшения не произошло.

«На какое-то время Франклин потерял голову и веру в Бога, который прежде благоволил ему, а теперь повернулся спиной, - вспоминала Элеонора Рузвельт. - 25 августа 1921 г. консилиум врачей, собравшийся в Кампобелло, вынес приговор: полиомиелит - недуг, от которого не было полного излечения, который чаще всего обрекал пациента на пожизненную инвалидность. Более того, врачи пришли к выводу, что те методы лечения, которые применялись непосредственно после заболевания, лишь усугубили страдания пациента».

 Тогда еще не было известно, что болезнь вызывается вирусом, передающимся от человека к человеку, и что этот вирус может пребывать в организме в латентном состоянии многие годы или даже всю жизнь человека, но способен внезапно активизироваться и вызвать паралич.

В 1916 и 1920 годах в США свирепствовала эпидемия полиомиелита. Кто возьмется сосчитать, сколько рук за это время пожал Франклин Делано Рузвельт?

Новый курс

Это странно, это удивительно, но среди сотен книг, посвященных Франклину Делано Рузвельту нет не одной, в которой бы рассматривалось влияние его увлечения парусным спортом на его мировоззрение, на его политические взгляды карьеру. Между тем оно очевидно, ведь на всех «перекрестках» его жизни возникают они – яхты. Более того, сам Рузвельт говорил о том, сколь важное значение они имели для него, приводя в пример ту самую встречу с Льюисом Ледьярдом, командором Нью-Йоркского яхт-клуба, с которой фактически началась его юридическая карьера, от которой один шаг был до карьеры политической. Другой пример – как он ухаживал за Элеонорой…

Конечно, можно обратиться к сослагательному наклонению, и предположить, что если бы Рузвельт прибыл на Кампобелло на пароме, а не на яхте, он бы не упал в воду на следующий день, не пошел бы под парусами в море, не тушил бы подар, не искупался бы в холодной воде… возможно, вирус полимиелита так и дремал бы в нем еще долгие годы. Однако весьма высока вероятность того, что в этом случае он не стал бы президентом Соединенных Штатов Америки!

Паника, охватившая его в первые дни после заболевания, быстро сменилась решимостью бороться, и никакой диагноз был ему не указ. Уже через несколько дней он вернулся к своей знаменитой коллекции марок, к строительству макетов судов, к чтению. Как-то он, смеясь, показал друзьям, что будет делать, если в доме возникнет пожар. Он сполз со своего инвалидного кресла и на руках пополз к двери, получалось у него быстро и ловко.

А потом пришло время вернуться в политику. В 1928 году Франклин Делано Рузвельт был избран губернатором влиятельного в экономическом и политическом отношении штата Нью-Йорк.

Следующий шаг был очевиден – Белый дом. Стратегию его предвыборной кампании можно было свести к одному слову – «несгибаемость». Требовалось наглядно продемонстрировать, что болезнь сделала его только сильнее, не заставила отказаться от земных радостей и доступных, казалось бы, лишь здоровому человеку увлечений. И Рузвельт принял абсолютно нестандартное решение… впрочем, и сама ситуация была нестандартной.

Вообще, яхты, парусный спорт до Рузвельта были чем-то вроде «табу» для политиков. Считалось, что яхты – это символ роскошной жизни, и не следует лишний раз «дразнить гусей», то есть простых избирателей. Совершенно иначе смотрел на это Франклин Делано Рузвельт: он и прежде не скрывал своих симпатий к парусному спорту, вообще ко всему, что связано к морю, и не собирался делать этого впредь. Как раз наоборот, он решил поставить парусный спорт «себе на службу». Вот почему во время предвыборной президентской кампании 1932 года он отправился в Новую Англию с сыновьями на своей 37-футовой яле Myth II. И тут даже не было нужды никому ничего объяснять, все было очевидно: ответственность за корабль – как ответственность за страну; необходимость выбрать верный курс – и тут, и там; умение ориентироваться в море – как способность не теряться в любых, сколь бы сложны они ни были, вопросах экономики и международной политики. Он был капитаном на яхте и готов был встать к рулю государства.

И он встал к нему, одержав убедительную победу над своим соперником республиканцем Гербертом Гувером. И Вскоре избиратели убедились, что не ошиблись в своем выборе. И опять не обошлось без яхты…

Еще до вступления на президентский пост, в феврале1933 года Рузвельт отправился в десятидневное морское путешествие на яхте «Нурмахал» своего давнего знакомого и верного сторонника Уинсента Астора. Они шли на юг, и над Форанклином Делано снова были паруса…  15 февраля он выступал перед 20 тысячами жителей Майами. В момент, когда он произносил последние слова своей речи, раздались выстрелы. Стрелял анархист Джузеппе Зангара. Он выпустил пять пуль, целясь в избранного президента, но промахнулся, смертельно ранив находившегося в свите Рузвельта мэра Чикаго Антона Сермака. Казалось бы, такое способно выбить почву из-под ног у любого человека, но уже через пару дней Рузвельт, общаясь со своими помощниками по поводу принятия срочных мер по предотвращению революции, демонстрировал абсолютную невозмутимость. Комментируя происшедшее, политик-республиканец Раймонд Робинс был откровенен и объективен: «Рузвельту удалось покорить воображение всей страны, показав, что в данный момент он вершит делами при поддержке и содействии всех партий, слоев и классов нашего общества. Ясно, что приверженность президента «новому курсу» остается неизменной»

Именно так. Рузвельта ничто не могло сломать, и словно еще раз иллюстрируя это, в июне 1933 года он отправился в плавание на президентской яхте Amberjack II. Он, разумеется, был у руля, его сыновья управлялись с парусами. Мимо проплывали знакомые берега штата Мэн. И это ничего, что яхту сопровождал сторожевик ВМС Cuyahoga, ведь ему было приказано держаться в отдалении, так что на удовольствие он не посягал…

У острова Норт-Хевен они встали на якорь. Вскоре к яхте подошла лодка, и местный рыбак, с удивлением воззрившись на президента, предложил ему только что выловленных омаров.

- Денег не надо, мистер Рузвельт. Ведь я за вас голосовал.

А потом подошла еще лодка. В ней было несколько молодых людей, которые хотели передать президенту корзину с клубникой. Их Рузвельт пригласил на борт яхты, где с удовольствием поговорил с ними, и вовсе не только о политике.

Памятуя об эффекте, которое произвело на избирателей его пребывание на яхте во время предвыборной кампании 1932 года, Рузвельт повторил тот же ход четыре года спустя – в конце июля 1936 года, но уже на другой лодке – Sewanna. И еще раз – в августе 1939 года, когда решил снова баллотироваться в президенты. И он снова выиграл. И это ли не доказательство того, что политика и яхты – вещи совместные?

А потом началась война… В трагический для Америки день 7 декабря 1941 года  Рузвельту позвонил Черчилль:

- Господин президент, что-то действительно произошло с Японией?

- Да, они атаковали нас в Пёрл-Харборе. Теперь мы в одной лодке.

При всем уважении к премьер-министру Великобритании, к рулю этой лодки встал он – Франклин Делано Рузвельт.

Франклин Делано Рузвельт (Franklin Delano Roosevelt) родился 30 января 1882 года. Один из выдающихся политиков XX века. 32-й президент США. Единственный американский президент, избиравшийся более чем на два срока. Один из активных сторонников создания антигитлеровской коалиции. Мужественный и бесстрашный человек, всегда следовавший своему принципу: «Единственное, чего мы должны бояться, это сам страх». Смерть настигла его за считанные месяцы до окончания Второй Мировой войны – 12 апреля 1945 года он скончался от кровоизлияния в мозг. Похоронен в наследственном имении в городе Гайд-парк, штат Нью-Йорк. В историографии Франклина Делано Рузвельта ставят в один ряд с выдающимися президентами США Джорджем Вашингтоном, Томасом Джефферсоном и Авраамом Линкольном. И это бесспорно.

Опубликовано в Yacht Russia №11 (91), 2016 г.

Популярное
Мотылек с острова Дьявола
Он был преступником. Арестантом. Заключенным. И бежал снова и снова. Его ловили, а он опять бежал. Потому что... Жить, жить, жить! Каждый раз, находясь на грани отчаяния, Анри Шарьер повторял: «Пока есть жизнь, есть надежда».
Снежные паруса. Секреты зимнего виндсерфинга

Мороз, ветер, поземка. Случалось ли вам видеть парусные гонки в такую погоду? По белой равнине, поднимая снежную пыль, летят десятки разноцветных крыльев...

Очень опасный кораблик
Что такое физалия, и почему ее надо бояться
Борода - краса и гордость моряка

Издавна считается, что борода моряка - символ мужской силы, отваги, воли, мудрости, гордости. Особенно если эта борода шкиперская, фирменная.

Мурены: потенциально опасны
Предрассудки, связанные с ложными представлениями о муренах, стали причиной повсеместного истребления их в Средиземноморье. Но так ли уж они опасны?
Навигация на пальцах
Звездные ночи в море не только невероятно красивы – яхтсмены могут (и должны) использовать ночное небо для навигации. Чтобы точно знать свое положение, порой можно обойтись без компаса или секстанта
Мотосейлер. Нестареющая концепция

Объемные очертания, надежная рубка и много лошадиных сил – вот что отличает мотосейлер от других яхт. Когда-то весьма популярные, сегодня они занимают на яхтенном рынке лишь узкую нишу. Собственно, почему?

Мыс Горн. 400 лет испытаний

«Если вы знаете историю, если вы любите корабли, то слова «обогнуть мыс Горн» имеют для вас особое значение».
Сэр Питер Блейк

Блуждающие огни

Каждый яхтсмен должен быть «на ты» с навигационными огнями – судовыми и судоходными. Но есть огни, которые «живут» сами по себе, они сами выбирают время посещения вашего судна, а могут никогда не появиться на нем. Вы ничего не в силах сделать с ними, кроме одного – вы можете о них знать. Это огни Святого Эльма и шаровая молния.

Питер Блейк. Легенда на все времена

Питер Блейк… Он вошел в историю не только как талантливый яхтсмен, но и как признанный лидер, ставший «лицом» целой страны Новой Зеландии, показавший, что значит истинная забота и настоящая ответственность: на самом пике спортивной он оставил гонки и поднял парус во имя защиты Мирового океана – того океана, который он так сильно любил