Текст Сергея Борисова

В Сиэтле всегда идет дождь. Так говорил герой давнего фильма, в котором отметился главной ролью тогда еще вполне бодрый Том Хэнкс. Говорил с иронией, разумеется, ибо сам был жителем западного побережья. Но сейчас Уолтер Уоллас был склонен с ним согласиться. Сколько раз ни приезжал он сюда, в Сиэтле или лило, или накрапывало. Небо над мариной было серым, тучи низкими, а яхты у пирсов казалась озябшими. И шхуна WN Ragland тоже… Она вообще выглядела жалкой, брошенной. Провисшие швартовы облепили водоросли, палуба издалека казалась покрытой плесенью. Издалека – потому что расставленные дугой столбики с натянутой между ними желто-черной лентой не позволяли подойти ближе. Вне дозволялось всем, даже ему, представлявшему интересы владельца яхты, хотя это еще требовалось подтвердить – что WN Ragland по-прежнему принадлежит Нилу Янгу.

Разбирательство шло больше шести месяцев. В общем-то, дело не было трудным, даже напротив – оно было рядовым, пикантности ему добавляло разве что имя подавшего иск, все-таки звезда сцены, бунтарь, новатор, гитарист-виртуоз, вообще – легенда. В самом начале Уолтер Уоллас наивно полагал, что данное обстоятельство ускорит процесс, и ошибся. Судебная машина США работала с привычной неторопливостью, тем более что дело касалось финансов. Обнадеживало лишь то, что трудилась она неутомимо.

Разумеется, решение будет в пользу истца, потому что действительно все ясно. Контракт нарушен, вся сумма за яхту выплачена не была, ответчику предстоит вернуть яхту и уплатить издержки. Но проблема состояла в том, что сделать последнее он не мог, так как объявил себя банкротом. С этим и предстояло разобраться высокому суду, поскольку не исключено было «сознательное введение в заблуждение государственных органов с целью ухода от ответственности». До тех пор пока не будет объявлен вердикт, шхуна WN Ragland предстояло находиться «на привязи» и доступ на нее кому-либо был запрещен.

Уолтер Уоллас, глава компании Wallace Yacht Co, приезжал в Сиэтл, чтобы дать показания, а вернувшись в родной Порт-Таунсенд, штат Вашингтон, звонил Янгу, чтобы рассказать о том, на какой стадии рассмотрения находится их вопрос.

– Ладно, подождем, – гремел в трубке голос рок-идола.

Вообще, Уолласу до сих пор было непонятно, почему Нил Янг решил расстаться со своей яхтой, владел которой он почти 40 лет и в которую вложил не один миллион долларов. Конечно, такая шхуна – дорогое удовольствие, одни текущие расходы чего стоят, но ведь и музыкант не бедствует. Кто еще в такие-то годы способен собирать полные стадионы? Ну разве что Пол МакКартни. Кстати, на одном из концертов Нил Янг так исполнил одну из старых «битловских» песен, что старина Пол упал перед ним на колени… Так что и солидный возраст владельца шхуны не объяснение. Тем не менее шхуна была выставлена на продажу, и, похоже, это было спонтанным решением Янга, что в принципе для него характерно, он всегда был непредсказуем. А вот почему в посредники Нил Янг выбрал именно его, Уолтер Уоллас объяснение получил:

– У нас один порт приписки, наши лодки стоят рядом, – потряхивая нечесаными седыми космами, ронял слова Янг. – Было время к тебе присмотреться. Ты любишь яхты! Особенно деревянные яхты! При этом ты равнодушен к музыке, даже к моей музыке, и это хорошо. Потому что ты сможешь продать эту лодку как произведение искусства, классический образец, а не как сувенир от Нила Янга. По рукам?

* * *

Нил Янг, родившийся в Канаде, в середине 1960-х на пару с приятелем, прихватив гитары, нелегально перебрался в США. К тому у парней были две причины: во-первых, они не собирались подчиняться закону о всеобщей воинской обязанности, а во-вторых, все дороги американских рокеров того времени вели в Лос-Анджелес, поскольку именно там творилась новая музыкальная история.

Янг играл в группе Buffalo Springfield, и все шло очень неплохо до тех пор, пока его товарища не разыскали представители иммиграционной службы Канады и парня не выдворили из США. Та же участь была уготована и Янгу, но ему удалось лечь на дно и остаться незамеченным слугами правосудия. А потом о нем попросту забыли. (Кстати, грин-карту Нил Янг получил только в начале 1970-х годов).

Как бы то ни было, группа распалась, о сольной карьере оставалось только мечтать, и через несколько месяцев Нил Янг присоединился к молодой команде под названием Crosby, Stills & Nash. Вскоре им предложили выступить на большом сборном концерте, на что музыканты тут же ответили согласием.

Когда они вышли на сцену, то от растерянности перед людским морем, бушевавшим перед ними, признались в микрофоны:

– Это всего лишь второе наше выступление, – сказал Дэвид Кросби.

– Если честно, мы немного напуганы, – добавил Грэм Нэш.

Стивен Стиллз и Нил Янг были с ними полностью согласны. Но пальцы коснулись струн, и… Это очень важно – оказаться в нужное время в нужном месте. Выступление группы Crosby, Stills, Nash & Young и ныне считается одним самых ярких, даже знаковых событий фестиваля в Вудстоке.

Вскоре коллектив получил премию «Грэмми» как лучший новый исполнитель 1969 года, и это означало, что впереди их ждет слава и материальное благополучие, как же без этого.

Крошечные гонорары остались в прошлом Нила Янга, как и существование где-то на грани между бедностью и нищетой. Теперь музыкант мог многое себе позволить. Например, ранчо «Сломанная стрела» в каньоне Топанга, что в Северной Калифорнии, его он купил в 1970 году за 350 000 долларов… и яхту.

* * *

И вот – свершилось! Вердикт оглашен, адвокаты расставили все запятые, судебные исполнители убрали ленту и столбики, Уолтеру Уолласу наконец-то было позволено подняться на борт WN Ragland.

Увиденное удручало. Полгода под арестом, без надлежащего ухода, и эти бесконечные дожди… Безусловно, все было не настолько плохо, чтобы не выходить в море, но Уоллас решил прежде довести яхту до того идеального состояния, которое ему было так хорошо знакомо. Работа растянулась на несколько недель, прежде чем были подняты паруса и взят курс на юг.

Плавание обошлось без приключений, чему Уоллас был только рад. По прибытию в Порт-Таунсенд он связался с Янгом, чтобы уточнить, не изменились ли его взгляды на то, сколько стоит яхта. Если немного сбросить, то продать можно быстро и без хлопот… В ответ он услышал:

– Уолтер, я тебе очень благодарен, что ты привел шхуну в божеский вид. Но я вот чего не пойму, почему ты сам не купишь ее?

Что и говорить, неожиданно, даже нелепо, и потому Уоллас ответил шуткой:

– Тридцать тысяч человек не платят за билеты на мои концерты. Я в другой весовой финансовой категории.

Этой темы они больше не касались, но с каждым днем предложение Нила Янга казалось Уолтеру Уолласу все более заманчивым. И в конце концов он понял, что через 10 лет, оглядываясь назад, ни за что не простит себе, что совершил такую глупость и упустил такой шанс.

У него были два собственных судна: 65-футовый буксир 1936 года и современный моторный катер из стекловолокна – он их продал. Пришлось еще кое-что добавить, да и Янг сделал скидку, выставив лишь одно условие, и компания Wallace Yacht Co получила великолепную шхуну, чей почтенный 100-летний возраст был ей только в плюс.

– Помни, – напутствовал нового владельца WN Ragland ее прежний хозяин. – Когда мне захочется выйти в море, ты уж будь любезен, тоже пойди мне на встречу. Разреши и предоставь, тоже сделай скидку, все-таки в этой лодке так много от меня.

* * *

Век группы Crosby, Stills, Nash & Young оказался недолог. Что и неудивительно при таком составе, где каждый участник – личность, равновеликая фигура, прирожденный лидер. Начались споры, кто-то не хотел расставаться с фолк-роком, а кто-то жаждал экспериментов. Музыканты то расставались, то собирались вновь, но лишь для того, чтобы разбежаться снова. До распрей, правда, не доходило, они оставались друзьями, но при этом и соперниками. И проявлялось это не только в музыке.

Еще в 1968 году Дэвид Кросби купил элегантную яхту Mayan (YR № 10(90) / 2016). Кто только не побывал на ее борту, да почитай, все американские рок-музыканты. Некоторые отправлялись с Кросби в дальние походы, но большинство проводили на Mayan один-два дня. Бывал на борту этой яхты и Нил Янг, и ему очень пришлись по душе слова Кросби: «Покупка яхты – лучшая трата денег в жизни, потому что вместе с лодкой приобретаешь здоровье, здравомыслие и свободу».

Не сразу и не вдруг, но пришло время, и Янг решился на покупку своего судна. Однако идти по проторенной другом-соперником дорожке не захотел. Его выбор пал на балтийскую гафельную шхуну (разумеется, с красно-бурыми парусами), построенную в 1913 году в Дании Отто Хансеном по проекту Роджера Каца для перевозки гранита. В длину она имела 77 футов по палубе, а значит, была намного больше, чем 59-футовая Mayan, и это было одним из решающих обстоятельств.

Спущенная на воду еще до Первой мировой войны, шхуна принадлежала той эпохе, когда от парусного судна требовалась мореходность без оглядки на наличие мотора и такая надежность, что позволяет выходить в море при любых погодных условиях. Она была построена из дуба, ее частые шпангоуты были сечением 6 на 6 дюймов, но годы тяжкого труда были безжалостны, так что шхуна требовала серьезного ремонта.

Денег Янг не жалел, поскольку хотел создать из своей яхты нечто особенное. Он заказал целый железнодорожный вагон, доверху заполненный тиковыми досками и панелями из красного дерева.

И закипела работа! Начали с досок палубы – сосну заменил тик толщиной в 4 дюйма. По прочности это сродни бетонному тротуару!

Да что палуба…

Нил Янг был удовлетворен проведенными работами. В салон, который на яхте занимал теперь почти треть подпалубного пространства, теперь вела винтовая (!) лестница. В салоне, где красное дерево соседствовало с полированной бронзой, нашлось место для нескольких уютных уголков. Это чтобы с книгой в руках свернуться калачиком на широком диване или в кресле, ведь так приятно почитать, когда от дровяного камина в углу тянет живительным теплом. Большой стол, который пронзала мачта, обвивали настоящие слоновые бивни. В углу притаился журнальный столик из цельного дерева. И камбуз получился на загляденье, а уж пол салона так и вовсе был собран из кленовых дощечек, ранее устилавших бальный зал Windsor Hotel в Нью-Йорке.

На яхте были обустроены три гостевые каюты и моторный отсек с 350-сильным Caterpillar 3406 TA, способным заставить яхту идти со скоростью 9 узлов аж 2000 миль, столь внушительным был запас топлива в баках. От мотора или двух генераторов мощностью 12 кВт можно было запитать 2,5-тонная цепную лебедку. Но что значили все эти технические совершенства по сравнению с гидравлическим якорным брашпилем от немецкой подводной лодки?

– Кажется, все получилось как надо, – удовлетворенно резюмировал Янг.

Яхту он назвал WN Ragland в честь своего деда.

* * *

Во времена, когда Нил Янг был владельцем Ragland, он, его друзья, его семья проводили на ней много времени, хотя дальних плаваний и не совершали. Но этого нельзя сказать о самой яхте, которую Янг дважды сдавал в аренду научно-исследовательским институтам для проведения экологических экспедиций, так что шхуне довелось побывать и на Гавайских островах, и на Аляске. Однако не в этих дальних плаваниях, а в родных калифорнийских водах яхта могла закончить свой путь. В октябре 2012 года, в шторм, возвращаясь с острова Каталина, шхуна осталась без мачт и бушприта. Два часа все, кто был на борту, резали тросы и проволоку, чтобы освободиться от рангоута, которым волны били в борта яхты. Наконец последний трос свистнул в воздухе, и 100-футовая мачта стала удаляться от израненного судна. По счастью, не пострадал дизель, и яхта под мотором добралась до Сан-Франциско.

Когда Ragland стала собственностью Уолтера Уолласа, она тоже большую часть времени проводила в марине. Уоллас фактически жил на ней в компании с верным терьером Джеком, лишь изредка участвуя в регатах классических яхт. Вместе с тем все это ему представлялось неправильным.

– Эта шхуна слишком хороша для одного парня и одной собаки, – говорил он. – Чтобы приходить с работы, смотреть телевизор, ложиться спать, а утром снова отправляться на работу – для этого сгодятся и другие лодки. А эта… Она должна быть в море!

Одно время Уоллас подумывал о том, чтобы превратить шхуну в чартерную яхту, но потом отказался от этой мысли.

– Мне бы пришлось взяться за бензопилу, чтобы подогнать ее под стандарты Береговой охраны, а без этого о чартере можно и не мечтать.

Чтобы снять с себя ответственность за судьбу шхуны, Уоллас даже выставил ее на продажу за 600 тысяч долларов, но затем отменил торги. Как же трудно расстаться с такой красавицей!

* * *

Нил Янг не раз напоминал Уолтеру Уолласу о своем условии. Последний – в минувшем 2018 году. И по особо важному случаю. 27 июля на борту яхты, вставшей на якорь у острова Сан-Хуан, он узаконил свои отношения с актрисой Дэрил Ханна, прославившейся ролью одноглазой медсестры в фильме «Убить Билла». Официальная церемония прошла 25 августа 2018 года в Атаскеро, Калифорния, в присутствии самых верных друзей. После этого молодые, которые молоды разве что душой, вернулись в дом Нила Янга в Санта-Монике. А несколько месяцев спустя они потеряли его – в ноябре дом сгорел дотла в пожаре, известном как Вулси. Тогда многие голливудские знаменитости и звезды шоу-бизнеса остались без крыши над головой.

Впрочем, Нил Янг не тот всадник, которого легко выбить из седла. Он полон планов и, как и прежде, не понимает тех своих коллег, которые объявили о том, что отправляются в прощальные туры, например, Элтона Джона и Пола Саймона.

– Что за бред? – недоумевает он. – Что касается меня, то я покину сцену не раньше, чем умру. Вот тогда люди поймут: он ушел и не вернется. А до тех пор меня ждут моя гитара, мои песни, море, солнце, паруса... Все это наполняет меня жизнью, и я совсем не тороплюсь расстаться с нею.

Опубликовано в Yacht Russia №4/117, 2019 г.