Текст Артура Гроховского

Среднегодовое заседание World Sailing провело итоговое голосование по внесенным предложениям. Принятые WS решения – окончательно они будут выработаны и оформлены в ноябре этого года – предопределят развитие олимпийского паруса (да и не только его) минимум на шесть лет вперед – с нынешнего года до Олимпиады 2024 года, тем они и важны.

1 Полугодовая конференция WS: за что ведется торг?

Созданная WS для проведения в жизнь идей МОК Рабочая группа в своем докладе подчеркнула, что олимпийское будущее паруса отнюдь не является радужным. Квота МОК, предоставленная яхтсменам на Игры-2020 в Токио, будет снижена с 461 до 350 человек. При этом парус окажется одним из пяти олимпийских видов спорта, где не будет обеспечено пресловутое гендерное равенство на уровне спортивных дисциплин. А это жесткое требование МОК: любой вид спорта на Играх должен таковое равенство обеспечивать и быть привлекательным для молодежи и молодежной телеаудитории. Последнее – следствие неутешительных показателей: средний возраст тех, кто смотрел по ТВ парусные соревнования Игр-2016, оказался равным 40 годам, да и посмотрели их всего лишь 6,3% зрителей с 17 важнейших олимпийских телерынков.

Поделившись с собравшимися катастрофически низкими показателями просмотров, Рабочая группа посчитала нужным отметить, что отказ прислушаться к требованиям МОК скорее всего приведет к полному исключению паруса из Олимпиады-2024. Именно поэтому World Sailing изначально решил «защитить» лишь пять видов олимпийской программы – классы 49er, 49er FX, Nacra 17, Laser и Laser Radial. Почему – понятно: это сравнительно «новые» динамичные классы с молодыми спортсменами, и к тому же в каждой дисциплине обеспечивается (или может быть обеспечено) формальное гендерное равенство.

Таким образом, тучи сгустились над пятью оставшимися дисциплинами и представлявшими их классами: мужским и уже потому «шовинистическим» «Финном», немолодым и «немодным» 470 (мужчины и женщины), а также над парусной доской RS:X (мужчины и женщины), которую МОК страстно желал заменить на кайт. Именно над их заменой и шла работа.

Члены Рабочей группы получили от коллективных членов World Sailing более 60 предложений, касающихся программы-2024. Сразу же были отклонены те из них, где не было речи об увеличении смешанных дисциплин как минимум до двух и об обеспечении численного равенства между мужскими и женскими видами.

Весьма радикальный и крайне спорный вариант под номером М36-18 подготовил Комитет по проведению соревнований WS. Согласно его предложениям виндсерфинг оставался в программе как у мужчин, так и у женщин, но менялся тип доски, а победитель должен был определяться по сумме результатов в слаломе, длинной и короткой гонках; появлялся кайтбординг в смешанном варианте (один мужчина, одна женщина, но без уточнения конкретного формата); добавлялись одноместные маневренные лодки неизвестного класса, позволяющие ходить при ветре от 5 до 25 узлов (мужчины и женщины), при этом уточнялось, что это не должны быть традиционные гонки флота, но каков будет их формат, не разъяснялось.

Однако в итоге на конференции произошло ровно то, что и предсказывал генеральный секретарь ВФПС Олег Ильин. Совет WS отверг этот вариант реформирования парусной программы Олимпиады как абсолютно неприемлемый.

Процесс выбора начался заново.

Сначала совет дал слово представителям стран или ассоциаций, которые прислали свои предложения. Потом отобрали 14 лучших из них. Голосовали за каждое.

Вариантом, который стал победителем, оказался румынский под номером М22. За него было подано 22 голоса. Против – 19 (правда, в некоторых публикациях утверждалось, что 15). В части тех пяти дисциплин, которые изначально были поставлены на пересмотр, предлагалось следующее.

Мужской и женский виндсерфинг остаются в олимпийской программе, но типы досок будут новые (какие именно, определят позже).

Класс «Финн» остается в олимпийской программе, но теперь он будет участвовать в смешанной дисциплине (предстоит выбрать лодку для женщин, а также определить формат соревнований).

Класс 470 остается в олимпийской программе, но становится смешанным (в лодке – мужчина и женщина).

Наконец, в программе проявляется смешанный кайтинг (в каждой команде мужчина и женщина, формат соревнований пока не определен).

Но и это предложение, выбранное советом, предстоит утвердить на ежегодной конференции World Sailing, которая состоится в ноябре. Заметим, что румынский вариант, безусловно, компромиссный, но все равно далеко не всех устраивающий, о чем говорит немалое число тех, кто проголосовал против него. Нас, в частности, не устраивает ситуация с заменой типа парусной доски у женщин – единственной дисциплине, в которой мы имеем действующего призера ОИ. А ведь именно к Олимпиаде 2024 года Стефания Елфутина (а речь идет именно о ней) должна подойти как раз на пике формы. Развал существующих экипажей в классе 470 с созданием новых смешанных тоже работает против нас – как минимум в мужской «семидесятке» у нас есть достойные ребята.

Итак, что меняли на полугодовой конференции WS – более или менее понятно. А вот зачем меняли – ясно не до конца. То, что с грядущим изменением (причем изменением серьезным) парусной части олимпийской программы спортсменам придется смириться, стало очевидно практически всем еще прошлой осенью. Но что же явилось первопричиной этого изменения? Почему оно оказалось столь неизбежным? Что именно стоит за беспрецедентным давлением МОК на World Sailing в данном вопросе и почему последний так послушно «прогибается» практически под любые требования Международного олимпийского комитета? Попробуем для начала разобраться в этих вопросах.

Хотя, собственно, ответ лежит на поверхности. И ответ этот сформулирован еще во времена римского права, и звучит он так: «Ищи, кому выгодно». Иными словами, во главе угла опять стоит выгода, то есть деньги. Причем большие деньги. Даже очень большие…

2 МОК и World Sailing: за чей счет банкет?

Возможно, читатель, не знающий о глубинных проблемах World Sailing, немного удивится, узнав следующее: Всемирная федерация парусного спорта – практически полный и давний банкрот (причем это обстоятельство долгое время довольно аккуратно скрывалось от широкой общественности). Ежегодные расходы WS примерно вдвое выше доходов этой организации, каковые в неолимпийские годы составляют всего от двух до трех миллионов фунтов стерлингов, при этом только на административные расходы (то есть просто на содержание аппарата) уходит от полутора до четырех миллионов фунтов. Лишь немногим большая сумма идет на прямые профильные расходы федерации: проведение соревнований и различных парусных и околопарусных мероприятий.

Как следствие годовой бюджет WS катастрофически дефицитен: ежегодная нехватка средств уже исчисляется в миллионы фунтов стерлингов. Причем величина этого дефицита достаточно стабильно год за годом только нарастает, и никакого перелома в этом отношении до недавних пор не просматривалось. (Собственно говоря, это обстоятельство и послужило одной их неявных причин того, что недавно к руководству WS пришел достаточно успешный в мире бизнеса человек).

Так за счет чего же живет World Sailing, спросит нас читатель? А все очень просто – этот дефицит покрывается исключительно за счет того, что в годы проведения Олимпиад (или в следующий за Олимпиадой год) прямые выплаты от МОК имеют размер порядка десяти миллионов фунтов, компенсируя WS все убытки прошлых неолимпийских лет.

Загадочные всплески доходов бюджета WS в 2013 и 2016 годах - это олимпийские транши от МОК в размере 8 807 438 и 11 771 658 фунтов стерлингов соответственно. На эти три копейки, что называется, и живет WS.

Теперь становится понятно, что теплые отношения с МОК для Всемирной парусной федерации не просто важны – они ей жизненно необходимы. При нынешней, как сейчас принято говорить, бизнес-модели у WS просто не остается выбора – без денег МОК она совершенно нежизнеспособна. И пока принципиальных перемен в этом вопросе не видно. А дальше все просто – кто платит за ужин, тот и заказывает музыку.

Теперь давайте проясним следующий вопрос: а отчего же МОК так заинтересован в переменах олимпийской программы парусного спорта? Ведь, как говорится, «ну хорошо же сидели»? Зачем что-то менять?

И тут, увы, все достаточно прозаично. И речь даже не о создателях (и производителях) яхт новых классов, которым тоже хочется кушать – хотя и их интересы тут играют свою роль, и об этом мы тоже еще скажем. Но все же есть силы и помощнее. Кто же они?

Эти силы называются «вещательные корпорации». И именно они сегодня определяют, что надо показывать на олимпийских экранах – и, следовательно, что именно должно быть в программе Олимпиад.

Каким именно образом определяют, спросите вы? А ровно таким же – деньгами. Посмотрите на перечень ведущих мировых вещателей с ОИ за последние шесть десятков лет – и на то, как росли их выплаты в МОК за право ТВ-трансляции с Игр (fee). За эти годы МОК поднял стоимость права вещания с Игр почти в три тысячи раз – very good business!

И здесь возникла одна тонкость. Как гласит известная поговорка, «Если ты должен банку сто долларов, то это твои проблемы, а если сто миллионов, то это уже проблемы банка». Превратив в начале 80-х годов прошлого века олимпийский показ в источник баснословных доходов и отдав дело на откуп одному-единственному монополисту (NBC сегодня осуществляет порядка 60% от общего объема олимпийской трансляции во всем мире), МОК сам оказался заложником этой ситуации. Сегодня уже он вынужден подстраивать программу Олимпиад под интересы своего крупнейшего мирового транслятора и его рынка* (а это в первую очередь рынок США), на который тот работает (а о том, как именно этот транслятор показывает парус на американскую аудиторию, мы скажем чуть ниже).

И обратим внимание на еще один интересный момент: поскольку вещание с ОИ практически монополизировано американскими вещательными корпорациями, это и определяет далеко не всем очевидный факт, например, что время проведения наиболее интересных олимпийских соревнований (финалов, скажем) тщательно приурочивается к распорядку жизни американских телезрителей, чтобы им было удобно смотреть ключевые моменты в прямой трансляции.

Но все же дело еще и не только в этом. Возникла мощная связка: МОК – вещательные корпорации – крупные бренды-спонсоры. Все очень просто: МОК «монетизирует» свое право на бренд Олимпиады, разрешая ее трансляцию, крупные вещательные корпорации (фактически один монополист) платят МОК гигантские суммы за право ее ведения, «отбивая» свои затраты продажей рекламного времени (тридцать секунд рекламного времени олимпийской трансляции из Лондона в 2012 году стоили больше 90 тысяч долларов), ведущие бренды вкладывают в Олимпиады колоссальные деньги (например, Coca-Cola за право стать спонсором лондонской Олимпиады заплатила 100 миллионов долларов), зато их рекламные баннеры на экранах видны совершенно бесплатно.

Что же в итоге? А в итоге все просто: позволить себе как впрямую спонсировать Олимпиаду, так и появиться в рекламном ролике посередине олимпийской трансляции могут позволить себе только очень мощные корпорации. А корпорации эти в сегодняшнем безумном мире озабочены не столько реальным качеством своей продукции, сколько своим «имиджем» в глазах потенциальных потребителей (причем желательно, разумеется, чтобы этих потребителей все же было бы как можно больше). Отсюда и возникают транслируемые через МОК международным спортивным федерациям предпочтения вещателей и рекламодателей: упор на молодежные виды спорта, на максимальную его динамику, на гендерное равенство. А стоит за этим на деле вульгарное желание крупных телекомпаний и спонсоров подзаработать. Женская аудитория (как и молодежная) сегодня стали очень важны для многих крупных брендов – они видят там новые для себя возможности. И наоборот: немолодое, обычно достаточно консервативное поколение с устоявшимися взглядами и привычками достаточно скептически смотрит на рекламные «завлекушки» и в целом является плохим «консьюмером».

И кроме того, вновь напомним, что NBC Sports Group – это Америка.

Америка, стремящаяся распространить свое влияние (да и свою юрисдикцию) как можно более широко в мире.

Америка, где большинство граждан свято убеждены, что их образ жизни является наилучшим из возможных, а следовательно, граждане остальных стран мира должны стремиться именно к нему.

Америка, где давно уже действует целый ряд законов, объединяемых понятием affirmative action (позитивная дискриминация), – иными словами, где приняты меры по предоставлению преимущественных прав или привилегий для определенных групп населения. (Мы сейчас не говорим о том, хорошо ли это или однозначно плохо, а лишь о том, что в американском обществе идея предоставления какой-то социальной группе некоторых фактических привилегий ради достижения чисто формального равенства уже порядка тридцати лет является необсуждаемой публично нормой.)

И еще и поэтому именно американские вещательные корпорации стали «паровозом» протягивания принципа гендерного равенства в олимпийский спорт.

3 Парус и трансляторы-монополисты: кто кого?

К нашему большому сожалению, парусный спорт – по крайней мере, пока – не обладает в глазах как ведущих трансляторов, так и ведущих спонсоров Олимпиад достаточной медийной привлекательностью. Здесь можно привести наиболее характерный пример, который иллюстрирует и объясняет практически все: если в случае Олимпиад МОК собирает плату (fee) с телекомпаний, то в случае проведения гонок 34-го Кубка «Америки» (проводившегося на американской территории, заметим!), напротив, уже его организаторам пришлось самим заплатить многомиллионный сбор ради того, чтобы «родная» национальная телекомпания NBC (та самая NBC, ведущий транслятор Олимпиад) снизошла и провела трансляцию регаты на США (притом что и в собственно сам процесс трансляции организаторам Кубка пришлось вложить еще немало средств).

Немногим лучше обстояли дела и при показе все той же NBC событий 35-го Кубка, особенно много нареканий вызвал уровень комментариев при показе регаты. Как сообщил весьма информированный американский онлайновый источник Sailing Illustrated, «NBC Sports просто сильно экономила на показе».

Нужны ли здесь какие-то еще комментарии?! Упростим описание события: американская вещательная корпорация требует денег с американских организаторов старейшего в мире спортивного соревнования (вдобавок носящего в своем названии имя Америка) только за то, что она – уж так и быть! – покажет это проводящееся в Америке состязание по своим каналам. Да еще делает это за счет самих организаторов, причем свою часть работы – организацию комментариев – выполняет из рук вон плохо. И стоит ли удивляться тому, что к показу олимпийского (и не только) парусного спорта остальные сегодняшние вещатели подходят еще более равнодушно?

Увы – это надо прямо признать – в настоящее время парусный спорт является безнадежным аутсайдером на мировых телевизионных каналах. Звезд парусного спорта в мире (а если мы говорим о проведении олимпийских трансляций, то это значит – в Америке), в сущности, не знают. В свое время, помнится, Поль Кайярд, выигравший в 1998 году гонку Whitbread Round the World Race и ставший в том же году «Яхтсменом года», очень сильно удивлялся тому, что в США это – в плане известности и славы – ничего не значит.

Показывать парусный спорт по телевизору тоже не умеют – исключений в этом плане крайне мало. Пожалуй, только два последних Кубка «Америки» и парусная часть Олимпиады в Лондоне более или менее достойно освещались на ТВ-экранах (при этом все сказанное выше про организацию показа компанией NBC розыгрышей Кубка «Америки» остается в силе). И ведь что интеерсно: Кубок и лондонскую Олимпиаду показали достойно – и число зрителей было огромным.

Но уже в ходе трансляции из Рио был сделан большой шаг назад в освещении парусной регаты Олимпиады: репортажи с четырех наиболее интересных и сложных дистанций, расположенных ближе к открытому морю, практически не велись вовсе (что лишило зрителей немало острых и интересных моментов), показ же остальных дистанций в немалой степени свелся к демонстрации грязной стоячей воды и лавировки при слабых заходах ветра, причем практически без каких-либо комментариев. Согласитесь, один-два дня посмотреть такое еще можно, но все десять?!

Причем надо отметить, что проблема показа парусных гонок не есть исключительно проблема организаторов ОИ. Вопрос в целом гораздо глубже и шире – практически каждый яхтенный журналист может вспомнить в своей практике случаи, когда организаторы регат принимали решения о максимально возможном удалении пресс-ботов от дистанции гонки. Сорок лет назад появление светосильных телеобъективов стало головной болью для спортивных фотографов, работавших в помещениях – администраторы залов стали удалять их «от бортиков» со словами: «Наверх! У вас же есть телеобъективы!» Сегодня эта же проблема коснулась и многих парусных фотографов – и именно отсюда (в том числе) растут ноги общего для СМИ неумения достойно и интересно показывать парусные гонки.

Есть и – что уж греха таить! – определенная консервативность немалой части как самого парусного сообщества, так и работающих с ним представителей СМИ, выражающаяся в том, что многие современные медийные технологии приходят в парус несколько медленнее, чем в другие виды спорта. Хотя грустной иронией на этом фоне выглядит присуждение всего лишь несколькими годами ранее почетной премии Sports Emmy Award for Technical Innovation за разработку приложения AC LiveLine – «революционного» графического пакета, созданного организаторами 34-го розыгрыша Кубка «Америки» и позволяющего в режиме реального времени накладывать на ТВ-картинку текстовую и графическую информацию, комментирующую происходящие на воде события. А в 2014 году похожую премию Emmy Award in the Outstanding New Approaches получило приложение America’s Cup Mobile App, созданное для оперативного получения пользователями мобильных устройств полной информации с дистанции той же регаты.

При этом нельзя не отметить, что сегодня освещение «обычных», в том числе олимпийских, прибрежных парусных регат и в самом деле выглядит несколько консервативно на фоне некоторых других видов спорта, особенно экстремальных. Камеры с обзором на 360 градусов, трансляция в виртуальной реальности уже сейчас становятся нормой. Да и на той же Volvo Ocean Race дроны снимают события у мыса Горн прямо в эфир – на прибрежных регатах телевизионных дронов пока что нет.

Но работать над показом хорошей картинки с дистанции парусных регат обязательно надо. Сегодняшний мир – точнее, его восприятие – увы, во многом, если не целиком, формируется медийными источниками. Если события нет на ТВ-экранах и в соцсетях – значит, его нет вовсе. А если на экранах оно есть – значит, оно было на самом деле, даже если в реальности его и не было (вспоминаем постановочную «химатаку» в Сирии и последовавшие за этим события).

Отсюда идея – быть может, World Sailing стоит подумать об организации своего парусного телевидения, которое будет уметь делать хорошую картинку, графику и давать грамотные оперативные комментарии? А уже эту картинку продавать всемирным вещателям, избавляя их от сложностей освещения малопонятного им и технически весьма сложного вида спорта?

Но для этого WS должен существенно реорганизовать свою работу, создать специальный медийный отдел, быть может, взяв за образец аналогичные отделы Volvo Ocean Race или Americas Cup. Очень вероятно, что подобное изменение подхода со стороны WS к освещению парусных гонок – единственный путь сегодня для сохранения парусного спорта в «мэйнстримной обойме», иначе полное вытеснение его с телевизионных экранов может привести к постепенной маргинализации (в массовом сознании) этого красивого вида спорта.

4 Парус и изготовители-монополисты: кто для кого?

Рассмотрим и еще одну проблему олимпийского паруса, ставшую резко актуальной. Под главный удар МОК и WS сегодня попали два единственных класса, чье производство еще пока не монополизировано фирмами-изготовителями – имеются в виду «Финн» и 470. Если вспомнить историю паруса на Олимпиадах – а она здесь давняя и ведет свое начало с 1900 года, то долгие годы – практически целый век, – все олимпийские классы яхт были открытыми (даже если являлись монотипами). Определение «открытые классы» в данном случае означало то, что чертежи и спецификации яхт и швертботов были доступны различным независимым производителям, которые, оставаясь в рамках правил классов, могли совершенствовать конструкцию гоночных судов. Это способствовало совершенствованию не только самих яхт, но и их парусного вооружения – мачты и паруса тоже создавали различные независимые мастера, соревнуясь друг с другом. А у гонщиков был довольно широкий выбор поставщиков и изготовителей.

Все изменилось с того момента, как первый «производственный монотип» (Laser) дебютировал на Олимпиаде 1996 года. Производственный монотип – это значит, что все права на обводы лодки, ее конструкцию и парусное вооружение принадлежат фирме-изготовителю, а любое стороннее производство подобных судов возможно только по ее лицензии. Такой подход, с одной стороны, гарантирует (в пределах технологических возможностей и общей культуры производства) достаточно высокую идентичность строящихся яхт, с другой – полностью лишает (или сильно ограничивает) спортсменов возможности заказать мачту или пошить парус «под себя».

А это идет в ущерб развитию технологий парусного спорта вообще – останавливается развитие материальной части класса, лишается работы множество небольших изготовителей. Идет торможение технического совершенствования нашего вида спорта. Вдобавок монополизация производства быстро лишает производителя стимула бороться за высокое качество своих судов – множество скандальных историй с разваливающимися на ходу катамаранами класса Nacra тому подтверждение.

Фактически швертбот «Лазер» оказался здесь кукушонком, выбросившим из гнезда своих «открытых» собратьев. Увы, но приходится признать – введение этого класса (при всех его неоспоримых достоинствах) в олимпийскую программу повлекло за собой целую цепочку печальных последствий, выразившуюся в постепенном удалении с олимпийских дистанций всех «открытых» монотипов.

Но и это тоже только часть проблемы. Упомянутые выше швертботы классов «Финн» и 470 объединяет еще одна черта, резко выделяющая их на фоне остальных олимпийских классов. Обе эти лодки – самые мореходные яхты сегодняшней олимпийской программы. Только они могут выходить в море (и благополучно возвращаться оттуда) практически в штормовую погоду. Их замена будет означать окончательный отказ олимпийского паруса от выступлений в сложных погодных условиях и полный переход на быстрые, но хрупкие «пляжные» лодочки.

И здесь можно вспомнить о том, что в одном из родственных видов спорта подобный переход уже произошел несколько десятилетий назад – я имею в виду гоночные катера открытого моря, еще недавно известные как Offshore Class One, а сегодня лишившиеся в названии слова Offshore, дабы не напоминать о славном гоночном прошлом этого класса. В 70–80-е годы прошлого века эти катера были королями моря и участвовали в достаточно сложных морских гонках – например, Каус-Торки-Каус (Англия), Виареджо-Бастия-Виареджо (Италия), гонка вокруг Европы и другие. И ведь тогда любой мальчишка даже в СССР знал названия лучших катеров и имена их капитанов. А что сегодня? Сегодня эти катера гоняются по круговым дистанциям «вокруг буйков», проложенным в портовых и припортовых акваториях. И кто сегодня вообще помнит об этом классе, кроме узкого (очень узкого!) круга ценителей?!

Это – результат сокращения и упрощения дистанции гонок в пользу зрелищности и простоты организации трансляции. Спортивность была принесена в жертву динамике и зрелищности. Следствие – вид спорта (точнее, вид программы водно-моторного спорта) почти что исчез. Не ждет ли это и парус? Опасность полного исключения парусного спорта из программы Олимпиад по-прежнему существует – об этом не раз говорилось и в кулуарах Всемирной парусной федерации, на уровне отдельных членов МОК, это особо подчеркнула в своем докладе Рабочая группа WS.

А такое исключение прекратит его финансирование очень многими государствами – да, не только в России этот вид спорта имеет государственную поддержку. Но в России такой поддержкой пользуются только олимпийские виды спорта, и исключение паруса из программы Олимпиад будет означать для нашей страны его немедленную и полную маргинализацию. Так что в сложившейся ситуации все наши специалисты, так или иначе участвующие в деятельности WS, обязаны сделать все, чтобы отстоять парус в программе Олимпийских игр.

Ведь парусный спорт, повторимся, один из самых традиционных олимпийских видов. Он же еще несет в себе и такую важную нематериальную составляющую, как парусная культура. Она же, в свою очередь, порождается в том числе и сохранением традиций. Но о каких традициях можно говорить в условиях непонятной чехарды участвующих классов?

И это еще не все. Ставка МОК на новые динамичные и крылатые классы яхт понятна – скорость всегда привлекательна для зрителей. Но есть и оборотная сторона медали, пока непонятная дилетантам (в вопросах паруса, конечно же) из МОК: опасность таких скоростей на воде. Развитие систем безопасности яхтсменов отстает от роста скорости, и уже были случаи довольно тяжелых травм гонщиков, выступающих на крылатых катамаранах (по иронии судьбы такая травма как раз и помешала французскому гонщику Франку Камма выступить на Олимпиаде в Рио).

Кроме того, новые классы яхт ориентированы исключительно на молодых яхтсменов с быстрой реакцией. Ликвидируя «старые» классы, МОК тем самым решает (для себя) проблему немолодых спортсменов – «старики» (и болеющие за них ровесники) уже сыграли свою роль как потребители и более рекламодателям неинтересны (о чем мы уже сказали выше).

5 Мнение профессионалов: кому это нужно?

А теперь дадим слово самим яхтсменам – что они думают о предложенных переменах?

Василий Кравченко, президент российской ассоциации класса "Финн": «На мой взгляд, в текущей ситуации решение конференции World Sailing можно назвать как очень изящный компромисс между здравым смыслом и тем безумным клубком давлений и лоббирований различных интересов, образовавшихся вокруг олимпийской программы. Главным было с водой не выплеснуть ребенка, не потерять все то, ради чего реализуется вся олимпийская активность. В сухом остатке достигнута главная цель – удалось сохранить почти все классы яхт, и это радует.

Обращусь к деталям: безусловно, в парусном спорте очень много достойных интересных классов, дисциплин, которые стоит продвигать. Но давайте посмотрим на проблему и с другой стороны. Сейчас в пылу баталий складывается впечатление, что олимпийская программа стала разменной монетой, предметом перетягивания при лоббировании разных узких интересов, но все меньше людей смотрят на всю картину в целом. Давайте сверим все предложения с «генеральным курсом» – ради чего существует все олимпийское движение?

Ради обеспечения работой узкого круга людей? Нет.

Ради получения вливаний спонсоров в вид спорта? Нет.

Ради выделения когорты отдельных личностей? Нет.

Ради обеспечения красивого активного досуга для отдельного слоя населения?  Тоже нет.

Это движение ради того, чтобы объединять ВСЕХ людей здоровыми ценностями, мотивировать их заниматься спортом и мотивировать их стремиться к высоким достижениям. Но вершина, чтобы к ней стремиться, должна быть доступна и не «улетать в космос», а люди, в которых вложили громадные средства для завоевания медалей, должны быть доступны, отдавать обществу свой накопленный опыт, давать возможность другим рядовым спортсменам проверить на их фоне свои возможности и мастерство.

Все это невозможно без массового охвата, без клубной работы, а главное – без традиций, истории, культуры, которые нарабатываются годами. Очень удручает то, что сейчас часто в дискуссиях происходит урезание парусного спорта до узкого круга спортсменов и людей, обслуживающих само гоночное мероприятие, но забывается, что это целая отрасль. Огромная система методик, технологий, подготовки кадров тренеров, судей, мерителей, флотов на местах, клубной и воспитательной работы – всего, благодаря чему выстраивается система вовлечения спортсмена в вид спорта и доведения его до высшего результата с параллельной отдачей во всю систему.

Если на это наложить еще и систему отношений с государством, которое приоритетно на всех уровнях поддерживает олимпийские дисциплины, то очевидно, что каждый резкий шаг внутри вроде бы отдельного узкого круга спортсменов и специалистов на деле очень сильно сказывается на всей отрасли вида спорта в целом. Любые резкие движения в этой системе неизбежно отбрасывают нас на года, если не десятилетия назад, причем где-то даже без возможности восстановления. Яркий пример тому – новые классы 49er и Nacra. Эти классы так и не вышли на уровень достаточной численности по регионам страны, чтобы считать чемпионат России и всероссийские соревнования состоявшимися. В классе Nacra на Спартакиаде молодежи в этом году будут представлены всего два экипажа!

У нас перед глазами достаточно примеров уничтожения классов после их снятия с олимпийской программы, но практически нет примеров массового расцвета новых классов после их ввода в олимпийскую программу. Хотелось бы, чтобы сторонники кардинальных изменений осознали, что в результате чехарды с классами парусный спорт именно как спорт ждет выжженное поле с редкими островками активности типа «перекати поле», а парус сползет в индустрию активного отдыха и туризма, потеряв богатый багаж традиций, истории, методик.

Давайте посмотрим на другие виды спорта: ведь неизменны дисциплины и форматы таких дисциплин, как марафон, бег на 100 метров, заплыв на 100 метров и т.д. Хоккей, футбол, волейбол тоже не меняют свои форматы. Зачем же нам так часто делать такие кардинальные изменения? Тем более что они обходятся в итоге гораздо дороже. У нас должна сохраниться своя классика.

Слава богу, что есть такие классы, как «Финн», 470 – у них есть история, наработанная система, традиции, «иконы». На них надо молиться и лелеять, чтобы сохранить парусу историю в олимпийской программе, его идентичность. Чтобы было что показать молодым, в конце концов!

Этот момент очень явно выявил тот широкий протест парусной общественности против заявленных ранее кардинальных изменений. Хотя понятно было, что «поезд» перемен был разогнан очень сильно, и просто так его не остановить. И слава богу, что собравшимся делегатам на конференции World Sailing удалось найти изящное компромиссное решение.

Я очень надеюсь, что в дальнейшем все сторонники перемен будут смотреть на свои предложения и их последствия гораздо шире, а в основу решений будут закладываться не субъективные, а объективные факторы, такие как массовость, представительство в разных странах и регионах, реальная конкуренция на соревнованиях, открытость и налаженность системы обеспечения всех участников равным качественным оборудованием, традиции, история, культура».

Олег Ильин, генеральный секретарь ВФПС: "Давайте расставим все точки над i.

Во-первых, принятое сейчас решение практически окончательное. Я думаю, очень мало шансов на то, что годовая конференция WS в ноябре его отвергнет. Во-вторых, я еще раз отмечу, что полугодовая конференция этим решением отбирала не классы, а дисциплины («ивенты» или номера программы). Теперь под них будут выбираться конкретные классы (виды оборудования). То есть появилась, например, новая дисциплина: командное выступление мужчины и женщины в швертботах-одиночках, и понятно, что «мужская» часть программы останется «Финном», тут вариантов практически нет, а вот какая лодка будет выбрана для второй участницы команды, этого сейчас не знает никто. Предложения по классам WS принимает до 1 августа этого года.

В-третьих, не стоит называть предложение М22 «румынским». Оно, как и другое из финальных предложений (М18) было лишь внесено от имени Румынии, но не румынская делегация его писала. Данный вариант явился результатом сотрудничества европейских федераций по линии EuroSAF. И мне приятно подчеркнуть, что взаимодействие федераций европейских стран, их взаимная поддержка в этом вопросе были очень продуктивными и эффективными. Российская делегация, разумеется, голосовала тоже за М22.

Теперь что касается интересов сборной. Лично я не считаю, что сборная как-то особенно пострадала. Наоборот, я думаю, что по факту олимпийское парусное движение получило новое лицо, новое направление своего развития. Мне кажется, что принятое в Лондоне решение является очень хорошим компромиссом".

Опубликовано в журнале Yacht Russia №6/108, 2018 г.