Беседовала Ольга Ефимова-Соколова

О парусе

Yacht Russia: Вы же еще и яхтсменка! А когда познакомились с парусами?

Марина Казанкова: Из моих первых воспоминаний о парусе – это огромный старый серф. Он был такой огромный, что мне, 9-летней девочке, казался яхтой. И поднять его парус у меня получалось с трудом. С первым порывом ветра он падал, а я падала сверху. И все развлечение было – поднять и упасть. Иногда помогал папа, поддерживал, и я умудрялась немножко продвинуться вперед. Физически это было тяжело, но все искупало чувство свободы – ты один в море с парусом в руках, на доске. Вообще, для меня море и парус – это прежде всего тишина. Когда ты просыпаешься и слышишь шум ветра и воды, которая плещется за бортом, – это совсем другое, чем когда идешь под мотором. А если еще ухватиться за веревку и понырять за яхтой – невероятное удовольствие! Просто фантастика, и в плавании на яхтах меня больше всего привлекает именно это – отрыв от реальности.

YR: Как родилась идея организовать яхтенно-фридайверский тур?

М.К.: Много лет назад я познакомилась с Кириллом Сорокиным, инструктором по фридайвингу. Он работал инженером, но «болел» морем и мечтал жить на катамаране. Через несколько лет на семинаре по фридайвингу я узнала, что он стал капитаном. Я предложила ему сделать совместный семинар.

Опыт жизни на яхтах у меня был еще со времен съемок итальянцами передачи о затонувших кораблях, тогда мы жили на яхтах от недели до месяца на разных акваториях, морях и океанах. У фридайвинга и парусного спорта много общего. Прежде всего, это, конечно, само море. Еще важна команда, от совместных действий которой зависит результат. В парусном спорте от каждого на борту зависит результат, так и во фридайвинге каждый отвечает за своего партнера, за его жизнь. Может быть, поэтому фридайверы так любят ходить под парусом. Мы с Кириллом в этом убедились.

Yacht Russia: А почему тур проходил в Греции?

М.К.: Греция в октябре – идеальное место по температуре воздуха, было 30 градусов, и воды – 26. А по окончании путешествия под парусами я провела семинар по фридайвингу в Афинах.

YR: Сколько человек было в экипаже? Как распределялись обязанности по управлению, готовке, уборке?

М.К.: Нас было 10 человек. Порулить капитан давал всем. Каждый день назначался ответственный за камбуз, он заведовал процессом. А вот с уборкой сначала вышло не очень. Мы не проговорили это заранее, и через несколько дней катамаран стал, скажем так, несколько запущенным. В конце концов моя дочь, 10-летняя Анжелика, объявила, что у нас мухи и с этим надо что-то делать. Анжелика потребовала, чтобы все убрали в своих каютах, и предупредила, что придет и проверит. Так все и было, и, знаете, двоим она назначила «переуборку». Дочь до конца плавания оставалась ответственной за уборку, и все ее беспрекословно слушались. А наш катамаран блестел!

YR: Почему вы арендовали именно катамаран?

М.К.: Он вместительный и комфортабельный. Нас ведь было много, и хотелось, чтобы всем было удобно. Так и вышло.

YR: А у вашей дочери какое отношение к парусам?

М.К.: Она давно ими… прониклась. Анжелика с раннего детства на разных лодках, яхтах, катерах и даже умеет некоторыми управлять. Больше всего ей нравится стоять за штурвалом.

YR: Вы перепробовали разные экстремальные виды спорта, а почему не участвовали в парусных соревнованиях?

М.К.: Как-то так сложилось, что меня туда ничего не привело. Если пригласят, с удовольствием попробую.

YR: А старая любовь – виндсерфинг?

М.К.: Я любви не изменяю. В прошлом году в Италии на папин день рождения поставили парус на SUP. Дул сирокко, от берега. Парус был большой, и папа сказал, что будет сложно вернуться. Я вспомнила детство – классно проехалась, а вернуться не получается! После нескольких попыток положила парус и стала грести. Во всех сложных ситуациях меня спасал папа – так и в тот раз, он доплыл до меня, мы свернули парус, чтобы он не тормозил, и стали грести по очереди. Километр до пляжа мы одолели за 10 минут. Но этот случай не остановил меня, и когда удается, выхожу на виндсерфере в море.
 

Об искусстве и рекордах

YR: Помогает ли спорт актерской карьере?

М.К.: Несомненно. Спорт формирует характер, психологическую устойчивость, дает здоровье. Каждая тренировка восстанавливает тебя эмоционально. Я много снималась в подводных фильмах и клипах и могу смело сказать, что я единственная актриса – чемпионка мира по фридайвингу.

YR: Вы трехкратная рекордсменка Книги рекордов Гиннесса. Что помогало устанавливать рекорды?

М.К.: Я устанавливаю рекорды для того, чтобы мотивировать других людей на новые прорывы. В соединении фридайвинга и искусства меня очень поддерживает моя команда, студенты моих семинаров. Думаю, в марте будет известен результат аудита моего четвертого рекорда.

YR: А хотели бы вы, как фридайвер Наталья Авсеенко, поплавать обнаженной с белухами?

М.К.: Нырять, скажем так, в натуральном виде – это самое приятное. Но это очень интимный процесс. А вообще, с животными и рыбами я плавала часто. В Австралии на Большом барьерном рифе – с китовой акулой, мантами, черепахами… У меня есть семинар по нырянию с китами на Шри-Ланке. Страшно было плавать с гигантскими трехметровыми групперами. Они такие угрюмые, что не знаешь, чего от них ожидать, они же из семейства сомов, а сомы могут и теленка съесть.

YR: Где планируете сниматься, в каких фильмах вас можно будет увидеть в ближайшее время?

М.К.: Скоро выходит фильм «Легенды Петербурга» – это фэнтези, такая страшноватенькая сказка. Еще выходит итальянский фильм «Лови момент» – это комедия. Скоро на «Экстрим ТВ» в передаче «В гостях у Макса» я буду рассказывать про фридайвинг. А недавно в рамках Спортмарафона я вела тренинг «Безопасность на воде», в котором рассматривалось, как надо реагировать на различные опасности. Потому что безопасность превыше всего!

YR: А яхтсменам было бы полезно пройти такой курс?

М.К.: Безусловно. Если яхтсмен оказался за бортом, то ему пригодятся навыки задержки дыхания, работы с волной. У человека безграничные возможности, а в стрессовой ситуации появляется дополнительная энергия, только надо уметь использовать для своего спасения, а не расходовать на панику.

YR: Вы ставите рекорды по времени пребывания под водой, а как вы понимаете, что пора выныривать?

М.К.: Организм посылает сигнал, но учащение контракций – непроизвольного сокращения диафрагмы – это не безошибочный индикатор, лишь интуиция на уровне очень тонких ощущений подскажет, когда пора всплывать, что ты уже на грани. Правда, интуицию можно передавить силой воли, но это и неправильно, и опасно.

YR: А бывали у вас моменты, когда вам не хотелось всплывать?

М.К.: Когда ныряешь на 50 метров и глубже, всплывать порой действительно не хочется, ты будто заворожен. Но я программирую себя на то, чтобы не прислушиваться к своим эмоциям, и заранее решаю, на какой глубине буду разворачиваться. Когда тренируешься на максимальных глубинах, то сразу выставляешь грузы на определенную глубину, они прикрепляются к тросу, а на тебе лайнер, пристегнутый к тросу карабином. Когда ты доплываешь до грузов, лайнер тебя останавливает. Если с фридайвером что-то случается, за этот трос его и вытаскивают.

YR: В чем принципиальное различие между фридайвингом и нырянием с баллонами?

М.К.: Мы не проходим декомпрессию, так как не дышим дополнительным воздухом, и количество азота у нас ограничено. Мы мало времени находимся на большой глубине – это безопаснее.

YR: Вы уже решили, какой будет ваш следующий рекорд?

М.К.: Возможно, это будет самая длинная прогулка под водой, а то мой прошлый рекорд уже перебили. А может, придумаем что-то новенькое. Если читатели подскажут мне какую-то идею, связанную с водой и искусством, это будет здорово! Я всегда открыта новому.

Фото Евгения Шамана, Alex Sher, Денис Рылов (фото рекорда 154 м)

Опубликовано в Yacht Russia №5-6 (127), 2020 г.